Страница 14 из 118
Я бы хотела быть той, кто покажет ему, что он не непобедим, но как?
Что для него важно? Он говорит, что футбол для него не имеет значения, и это может быть правдой. Футбол дает ему больше власти и статуса, так что, вероятно, ему это нравится, а не игра.
Что-то должно иметь для него значение. Должно быть что-то, что ему было бы больно потерять. Я не знаю, как бы я узнала, что это такое, без фактического взаимодействия с ним.
В памяти снова всплывает прошлый вечер, он на самом деле имел наглость пригласить меня на ужин. О чём, черт возьми, он думал? Он такой странный.
Теперь он откладывает телефон и открывает блокнот, берет карандаш и, сгорбившись над ним, проводит карандашом по бумаге осторожными штрихами. Я вытягиваю шею, пытаясь разглядеть, но не вижу, что он рисует.
Через несколько минут раздается звонок. Картер захлопывает блокнот, затем хватает его и соскальзывает со своего места. Я отвожу взгляд , прежде чем он замечает, что я наблюдаю за ним. Я не должна, но что-то щекочет в глубине моего сознания мысль о том, что, может быть, я смогу узнать, что для него важно, и тогда я не буду беззащитной перед ним. Возможно, я не смогу привлечь его к ответственности, но мне было бы полезно иметь какие-то боеприпасы, чтобы использовать против него. Что, если бы я могла дать отпор менее прямолинейно, ценой для него чего-то важного, как он забрал у меня что-то важное?
Грейс сказала бы мне, что это плохая идея. Она процитировала бы мне какой-нибудь библейский стих или, может быть, цитату о том, что нужно вырыть две могилы, прежде чем отправиться в путь мести. Грейс сказала бы мне быть хорошим человеком, молиться за него.
Но Грейс здесь нет, и это еще одна причина, по которой я не рассказала ей обо всем этом. Хоть она и действует из лучших побуждений, она только разозлит меня своими нежелательными советами. Никто не собирается указывать мне, как относиться к моему собственному опыту, как относиться к людям, причинившим мне боль. Многие пытались еще до того, как все стало так плохо, когда жадные руки Джейка были размером ущерба, и я тоже не хотела слышать их чушь.
Черт возьми, второй раз мне никто не поверит. Многие даже не поверили мне в первый раз, а те, кто поверил? Им было бы все равно.
Теперь я сама по себе, и против того, кого у меня нет разумных шансов победить. Может быть, никто другой не станет защищать мою честь или противостоять неприкасаемым, но я найду способ. Дело не в том, чтобы причинить боль Картеру, потому что он причинил мне боль, а в том, чтобы убедиться, что он не сделает этого ни с кем другим. Я не могу рассказать о нем, но я не хочу держать рот на замке и вечно думать, не подвергло ли мое молчание опасности какую-то другую девушку — может быть, целую группу, которые засоряют след, который он будет прокладывать до конца своей жизни.
Я чувствую себя сильнее, чем когда-либо с тех пор, как все это началось, еще до Джейка. Я также немного горжусь собой. Картер, возможно, сбил меня с ног, но я не позволила ему удержать меня там; Я взяла себя в руки и отряхнулась.
Конечно, в этот момент рядом со мной появляется Картер Махони и небрежно обнимает меня за плечи. Все мое тело напрягается, но я достаточно защищена собственной защитой, чтобы смотреть на него и поднимаю бровь, словно ничуть не смутилась.
— Я могу тебе помочь? — Я спрашиваю.
— Как ты сдала тест? — небрежно спрашивает он.
— Думаю, я все сделала правильно. А ты?
Его брови на короткое время поднимаются и опускаются, как будто он просто хотел трахнуть меня и не ожидал реального ответа. — Я отличник, — уверяет он меня. — Я уверен, что у меня все хорошо.
— Ты отличник, потому что ты умный, или потому что ты играешь в футбол, а все учителя дополняют твой табель успеваемости? — спрашиваю я.
Его губы слегка изгибаются. — Первое. Если у меня нет похмелья, и мне не хочется трахаться, то иногда это второе.
— Я поняла, — бормочу я.
— К слову о похмелье, на следующих выходных в доме Эрики будет вечеринка. Ты должна прийти.
— Да, я так не думаю. — Его рука все еще лежит у меня на плече, пока мы идем, и, учитывая, что коридоры битком набиты людьми, я не могу не замечать, как люди глазеют на нас. — Знаешь, тебя действительно не следует видеть со мной, — говорю я несколько легкомысленно, учитывая все обстоятельства. — Я не уверена, что даже твоя репутация выдержит это после того, как все дело Джейка пошло наперекосяк.
— Пожалуйста, — говорит он пренебрежительно. — Я мог бы левитировать камень [Прим.: Простыми словами, убрать что-то даже не касаясь его] с моей репутацией. Черт, Джейк даже не играет в этом сезоне; если бы мне действительно этого хотелось, я мог бы выбить его из всеобщей благосклонности и поставить тебя на первое место.
— Это звучит странно, как предложение, — констатирую я.
Он пожимает плечами. — Просто говорю.
Я на мгновение замолкаю, задаваясь вопросом, насколько он искренен. На самом деле я бы никогда не подумала о том, чтобы продать себя, чтобы спасти что-то столь незначительное, как моя репутация в этом нелепом городе, но если он готов отвернуться от Джейка ради меня, то либо он действительно хочет моей девственности любым доступным способом, либо…? Просто или, я не уверена, что «или» было бы в этом сценарии. Я бы сказала, “или я ему нравлюсь”, но этого не может быть. До того, как Джейк сделал меня печально известной, Картер Махони даже не знал моего имени.
— Меня не волнует популярность, — сообщаю я ему. — Это не имеет значения для меня.
— Выше всего этого, да? — Он не выглядит обиженным, скорее, он подводит итоги того, что он может предложить мне, что принесет ему лучшие результаты. — Тогда ладно. Что для тебя важно?
Как будто я ему это скажу. — Что ты рисовал? — Я спрашиваю его.
Картер вопросительно приподнимает бровь и смотрит на меня. — Прости?
— В классе. Было похоже, что ты что-то рисуешь.
Веселье дергает уголки его губ. — Эллис, ты шпионила за мной?
Мое лицо слегка краснеет, но я отказываюсь бояться прямо сейчас, в относительной безопасности. — Я слежу за хищниками в непосредственной близости, — сообщаю я ему.
— Вероятная история, — отвечает он с легким обаянием. — Как тебе записи, которые я сделал для тебя вчера?
— Это были не записи. Там было написано порно.
— Это была эротика. Не будь элементарной и не притворяйся, что не знаешь, в чем разница.
Я закатываю глаза. — Я работаю в книжном магазине; Я знаю, что такое эротика.
Это привлекает его интерес, но он сохраняет разговорный тон. — Что? Какой книжный магазин?
Блядь, зачем я это сказала? Он уже появился у меня дома, я не должна говорить ему, где он может получить меня одну, пока я иду к машине. — Ты не ответил на мой вопрос, так почему я должна отвечать на твой?
— Какое тебе дело до того, что я рисовал? Этот вопрос получше.
Покачав головой, я говорю: — Неважно. Забудь, что я тебе сказала.
Несколько секунд проходят в тишине. Он до сих пор не убрал руку с моего плеча, и проходящая мимо болельщица замирает и оборачивается, чтобы посмотреть, но Картер продолжает двигаться. Наконец он говорит: — Бутылку.
— Ты рисовал бутылку? — скептически спрашиваю я.
Он кивает. — Я работал над освещением и тенями. Ничего существенного, просто практика.
— Для класса?
— Для того, кто меня ненавидит, у тебя наверняка много вопросов обо мне.
— Вы должны знать своего врага, чтобы победить его, — сообщаю я ему с преувеличенной надменностью.
Это только заставляет его ухмыляться. — Ты собираешься победить меня, принцесса? Я бы хотел посмотреть, как ты попробуешь. — Притянув меня к себе, он поднимает другую руку, чтобы схватить меня за челюсть. — Помнишь тот небольшой разговор, который у нас был? О том, что ты хорошая маленькая шлюха и держишь этот красивый рот на замке, если только ты не открываешь его, чтобы взять мой член?
Мое сердце ускоряется на пару раз, и я высвобождаю подбородок. — Я не думаю, что мы договаривались обо всем этом, — бормочу я, пытаясь сейчас отстраниться от него. Я пыталась вести себя хладнокровно с его прикосновениями, но теперь он толкает дальше, и мои внутренности начинают скручиваться. Я не хочу, чтобы он знал об этом, поэтому стараюсь сохранять ровный тон. — Я ничего не говорила. Если бы я собиралась, я бы, наверное, не позволила тебе обнять меня в коридоре.