Страница 12 из 12
Я ныряю в прохладу салона и легкие тут же наполняются до боли знакомым запахом. В кабинете Марата все было по-другому: между нами было больше расстояния, само помещение было больше, в приемной была его помощница и куча работников вокруг.
Сейчас же я чувствую себя словно в клетке с диким зверем, поэтому замираю вжавшись в кожаное кресло и даже дышать, кажется, забываю.
Беспощадно глушу в себе любые намёки на чувства. Возможно, не будь того ужасного разговора в его кабинете, мне было бы сложнее. Потому что близость Марата, действительно, вполне способна пробудить во мне былые чувства. Но после его слов о нашем ребёнке… «Моем, — мысленно поправляю себя, — Марат не имеет морального права называть Тимура своим”. Впрочем, не то чтобы он горел желанием это делать… После его слов о моем сыне, я просто не имею морального права поддаваться этим призракам прошлого.
Запоздало соображаю, что нужно было взять такси и встретиться уже на месте. Все-таки, нахождение со Скалаевым в закрытом пространстве — не самая лучшая идея и чем дольше я чувствую на себе его изучающе-оценивающий взгляд, тем больше я в этом убеждаюсь.
— Пристегнись, — бросает мне Марат вместо приветствия и плавно трогается с места.
Он переключает свое внимание на дорогу, а я старательно изображаю интерес к видам из окна. Мне еще пол вечера предстоит изображать любовь, не стоит тратить свои актерские способности впустую, когда нас никто не видит.
Вскоре Марат тормозит и я удивленно смотрю по сторонам. Несмотря на то, что я делала вид, что пейзажи за окном меня неимоверно интересуют, мыслями я была где-то далеко, поэтому не заметила, что вместо “Плазы” Скалаев привез меня в ЦУМ.
Он спокойно выдерживает мой вопросительный взгляд, протягивает мне банковскую карту и небрежно бросает:
— У тебя есть десять минут, чтобы выбрать что-нибудь презентабельное.
— Если ты думаешь, что я отказалась от денег отца лишь для того, чтобы сейчас с энтузиазмом тратить твои — ты ошибаешься.
Я прекрасно понимаю, что Марат делает это не для того, чтобы порадовать меня как фея-крестная Золушку. В нашем случае он скорее Ричард Гир из “Красотки”, ему тоже нужно, чтобы окружающие поверили в наши чувства и я особо не выделялась на фоне расфуфыренных дам. Но у меня нет ни малейшего желания залезать в шкуру Джулии Робертс. С брендовыми магазинами я распрощалась давно и возвращаться к прошлым привычкам не собираюсь.
— Принцесска, — Марат даже не пытается скрыть раздражение, — сейчас не время включать гордость. Ну сама подумай, кто поверит в то, что ты моя женщина, если ты появишься в этом халате?
— Возможно они просто подумают, что ты жлоб, — выдаю ему лучшую улыбку.
— Тем более, — парирует Скалаев и выбирается из машины. Через секунду дверь с моей стороны открывается и о мой зад резко отрывается от сиденья. — У тебя осталось семь минут.
В магазине две девушки встречают нас натренированными приветливыми улыбками и, если их и смущает моя одежда, виду не подают. Я бегло оглядываю ассортимент, выуживаю изумрудное платье-комбинацию, подхватываю бежевые лаковые “лодочки” и уверенно направляюсь к кассе.
— Одну секунду, — бежит за мной одна из девушек. — У этого бренда нестандартная размерная сетка. Давайте я помогу вам подобрать размер.
— Спасибо, — благодарю протягивая ей платье и обувь, — Я прекрасно знакома с этим брендом и выбрала свой размер.
— Упаковывать не нужно, — командует Скалаев после оплаты покупки и уже мне: — У тебя осталось три минуты.
Мы синхронно направляемся в примерочную, я хватаю платье и демонстративно задергиваю белоснежную штору перед его лицом. Не знаю почему, но чувствую от этого огромное удовлетворение. Уверена, он и не собирался заходить в кабинку со мной, но это сродне “хлопнуть дверью” раз уж по-другому выразить протест мне не суждено.
Облачившись в платье и туфли, я трачу оставшуюся минуту из отведенных мне трех, чтобы покрутиться у зеркала. Провожу рукой по нежной струящейся ткани и невольно вспоминаю времена, когда могла позволить себе купить хоть десять таких платьев за раз. Не забыть бы после торжества вернуть вещи Скалаеву. Уверена, он без труда найдет кому его передарить, а вот мне его подачки абсолютно не нужны. Хотя надо отдать должное, смотрится оно на мне потрясающе.
Изумрудный цвет выгодно подчеркивает мои глаза и я, вдруг, запоздало вспоминаю, что это любимый цвет Марата. По крайней мере, он не раз говорил мне что это его любимый цвет на мне. Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я специально выбрала это платье, чтобы угодить ему… Хотя, уверена, за эти годы он успел забыть что там ему нравилось шесть лет назад. Не удивлюсь, если сейчас он у него, наоборот, вызовет стойкую неприязнь.
Поправляю рукой волосы, радуясь, что переодевание не испортило укладку и выхожу из примерочной.
Марат, стоявший ко мне спиной, бросает взгляд на часы и поворачиваясь ко мне, произносит: — Ровно десять минут.
Последнее слово выходит совсем тихо, я скорее прочла его по губам, чем услышала. Он замирает вполоборота ко мне и на секунду мы встречаемся взглядами. На эту секунду мы переносимся даже не на шесть лет назад, а на восемь, когда только познакомились.
Но даже этой секунды мне хватает, чтобы кожа покрылась мурашками, а где-то внизу живота болезненно заныло…
Первым в себя приходит Марат. Разумеется. Он решительно разрывает наш зрительный контакт и больше не оборачиваясь ко мне направляется к выходу.
Не желая выглядеть быть послушной собачкой, поспешно семенящей за хозяином, я нарочно задерживаюсь в огромного зеркала и делаю вид, что поправляю волосы. Подождет, ему полезно. Мне же эта лишняя минута нужна чтобы привести сердце в порядок и в зародыше придушить любые воспоминания о нашем прошлом.
Глава 13
За свою жизнь я побывала на сотне таких благотворительных вечеров и других мероприятий, где собирались исключительные “сливки общества”. Но сегодня я впервые была не дочерью Михаила Крейтора, а безымяной спутницей бизнесмена Марата Скалаева. Хотя даже не знаю, что лучше — если меня, действительно, никто здесь не узнает, или наоборот, признают во мне дочь своего отца и начнут расспрашивать о том куда я пропала на шесть лет… и как оказалась в компании скандально известного Скалаева.
Внутреннему волнению никак не помогает тот факт, что едва мы вошли в холл ресторана, Марат положил руку мне на поясницу. Мне не по себе от его прикосновений или от того, что это прикосновение для него ничего не значит. Для Марата это всего лишь игра на публику. Жар, исходящий от его ладони обжигает настолько, что я всерьез опасаюсь, что еще немного и он прожжет дыру в дорогущем платье.
— Не дергайся, — Его голос пропитан раздражением, но руку свою он не убирает. — Мы играем роль влюбленной пары, не забыла?
— Не забыла, — одними губами шепчу я. Сердце неистово бьется от его близости, кожу пронизывают едва уловимые разряды тока, будто тело только сейчас вспоминает каково это — быть рядом с ним. Гашу в зародыше желание его обнять, запустить руку в его волосы, потрогать гладко выбритое лицо… Больше никогда! Это всего лишь игра на публику. А значит нужно четко следовать правилам, иначе велики шансы потерять все. Свое вдребезги разбитое сердце, в первую очередь. — Но в таких нежностях нет нужды. Уверена, окружающим будет достаточно того факта, что мы пришли сюда вместе. Лапать меня нет необходимости.
— Думаешь, мне приятно тебя трогать? — шипит Марат. — После всего, что произошло?
Я открываю рот чтобы нагрубить ему в ответ, но замолкаю. Он прав. Я виновата. Восемь лет назад я собственноручно сломала наши отношения. Но насчёт неприятно… после тех событий он был не против меня трогать, что уж говорить… даже ребёнка мне умудрился сделать, так неприятно ему было.
Но это было тогда, за эти годы я давно успела проработать свою вину и пусть на сеансы психолога так и не нашла ни лишних денег, ни времени, приобрела серию подкастов известного психотерапевта. Я слушала их по дороге на работу, во время уборки и готовки. И когда я дошла до нужной темы, едва не выронила кухонный нож, которым нарезала овощи для салата. Семь лет назад я совершила ошибку. Я ее признала. Но Марату этого было мало.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.