Страница 2 из 13
Всё как всегда – светлые растрёпанные волосы (прощай, новогодняя укладка!), широко распахнутые глаза со слипшимися после душа ресницами. Словом, моё лицо. Как по мне – самое обычное, хотя даже мама считает меня красивой (она любит рассказывать подругам после пары бокалов шардоне, что никак не ожидала, что из того страшненького и бледненького ребёнка может вырасти такая вот прелесть).
Ну, разве что глаза и нос покрасневшие. И губы припухли от слёз…
Но в целом – ничего необычного.
Словно ничего и не произошло.
И это почему-то пугало до дрожи!
Потому что с самого детства я считала, что хуже измены быть не может!
С тех самых смутных детских воспоминаний, когда мама, рыдая, запирается в ванной и отцу приходится выламывать дверь и выносить её, пугающе обмякшую, на руках… А потом в доме становится пусто и сиротливо, потому что мама в больнице! Мне, конечно, никто ничего не говорит, но в воздухе висит шёпот прислуги, что это всё из-за «измены».
Измена… Я, маленькая, понятия не имею, что это за зверь такой, но в моём понимании он куда страшнее всех вампиров Ван Хельсинга и монстра, созданного доктором Франкенштейном.
Потому что эта самая «измена» отбирает у меня маму и делает отца молчаливым и несчастным!
И вот, как оказалось, ничего такого. Никаких кружащих вокруг демонов, никаких страшных рож, оскаленных пастей.
Просто застывшее перед мысленным взором (надо заметить, довольное) лицо любимого и превосходство в глазах его секретарши…
И, что хуже всего, все ведут себя так, словно ничего не произошло! Уверена, даже Генри не придал этому большого значения. Да что там Генри! Родители, как оказалось, и те не на моей стороне!
Все ждут от меня, что я буду хорошей девочкой. Как всегда.
Как всю мою грёбаную жизнь!
Вот уж чего они точно не дождутся!!
Озарение было ярким, внезапным. Болезненным.
Я с самого детства была послушной. Идеальной. Такой, как меня хотели видеть другие. Хочешь, чтобы мама улыбнулась, а папа тебя заметил? Заслужи! Будь милой, аккуратной, предсказуемой. Делай то, что тебе говорят. Ни шагу в сторону. Плакать? Разбрасывать игрушки? Капризничать?
В такие моменты меня запрещено было «замечать» даже прислуге. Словно я – пустое место, словно меня нет. Если «приступ своеволия» был слишком уж буйным, меня просто брали за руку и отводили в комнату. Мол, в пустой комнате устраивать «показательные выступления» не для кого. Сама успокоюсь. Выйти можно только умытой, причёсанной, в чистом платье, на котором ни складки. Улыбающейся и послушной. Идеальной.
Обидели в школе? Сама виновата. Не дай бог, конфликт с учителем? Учитель всегда прав.
«Извольте вести себя прилично, юная леди», – этот голос, холодный, металлический поселился в моей голове.
Ему вторил ещё один. Подозрительно похожий на мой.
«Ты – никто. Пустое место. Хочешь любви? Улыбок? Тепла? Заслужи!»
И вот сейчас я поняла – с меня хватит!
Где-то глубоко в душе сорвало клапан.
Плотину из зажатых, подавленных, тщательно утрамбованных запретных эмоций – прорвало. И обратного пути нет!
Больше никакой «идеальности».
Никакой «удобности».
Никакого Генри.
Первое, что я сделала после этого важнейшего в моей жизни осознания – открыла ещё одну бутылку. На этот раз шампусик попался розовый. Салютовав нарядной, благоухающей на всю квартиру ёлке, я отхлебнула прямо из горла. Тут же почудился мамин голос «Если ты пьёшь из бутылки, Анжи, неважно, что у тебя за причины, знай, ты проиграла!»
Послала голос к чёрту и сделала ещё глоток. Стало полегче.
Затем переоделась. К чёрту красное платье!
Вообще к чёрту всё, что нравится Генри! Вместе с самим Генри…
Джинсы, толстовка… нет, не эта, только не бесящий розовый цвет! Голубая… Ботинки на тракторе. Снова глоток шампанского…
Сердце вдруг ёкнуло, что-то заставило подбежать к окну. Так и есть.
Машина Генри у подъезда, и он сам, выходящий из неё с таким огромным букетом, что, наверное, даже астронавтам на орбитальной станции видно…
Бегом покинуть квартиру с курткой в руках, чтобы успеть разминуться с женихом. Он, конечно, поднимется на лифте, а мне и лестница сгодится. Мы не гордые.
И снова мне повезло! Даже как-то чересчур. Кто-то из соседей вернулся на такси, и я успела запрыгнуть на заднее сиденье остановившейся машины.
Возник резонный вопрос – куда ехать-то? К подругам? Ну, кое-кто, допустим, был бы рад узнать о моём позоре. Но мне сейчас не до лживого сочувствия и ахов-вздохов. К тому же у них меня найдут! Придумала! Направим следствие по ложному пути…
«Я с Ренатой в Ллорет де Мар, к ним на виллу. Новый Год встречу в воздухе, так что поздравляю заранее. Не паникуйте, немного проветрюсь и вернусь. Прости за сорванную свадьбу. Мне правда, жаль. Но ни за Генри, ни за кого другого не выйду. Целую»
Рената, правда, улетела встречать Новый Год в Испанию, на виллу к родителям. Но к свадьбе обещала вернуться. Вот у неё в квартирке и пережду тайфун. Консьерж меня и без ключей пустит. Надо будет, Ренатка позвонит.
Но это всё потом. Не сейчас. Сейчас как-то совсем не хочется оставаться одной. Даже хуже: с собой наедине. Вдруг наделаю глупостей, не дай бог, напишу Генри. Или маме, что ещё хуже.
Спустя сорок минут я зашла в небольшую, сверкающую новогодними огнями кафешку на обочине. Улыбнувшись бармену в красном колпаке с белой опушкой, лихо заломленной набок (эдакий Дед Мороз из барбершопа), уселась за стойку, и, старательно перекрикивая шумное празднование, заказала ещё шампанского.
Через минуту передо мной возник запотевший бокал с пузырящейся жидкостью.
За неимением компании чокнулась с фигуркой забавного красного дракончика в новогодней шапочке и вдруг в кафешке наступила тишина.
А потом все принялись считать в голос.
Понятно, я успела как раз к бою курантов. И здесь повезло…
– Один! Два! Три! – азартно скандировали гости и персонал в разноцветной мишуре.
– Вот что, Дедушка Мороз, – серьёзно сказала я. – Если ты и вправду есть, пусть вся эта затея со свадьбой разрешится с пользой для всех участников.
– Четыре! Пять! Шесть!!
– Замуж не пойду, не проси…
– Семь! Восемь! Девять!!
– Но я всё равно не верю, что все они изменяют. Не хочу верить…
На этих словах мне показалось, что дракончик в шапочке мне кивнул. И подмигнул! И лапкой о лапку потёр!!
– Десять!!!
– Можешь считать меня наивной, но я всё равно верю в настоящую любовь…
– И молодец, – раздалось рядом. Но я решила не отвлекаться. Желания, загаданные в новогоднюю ночь, как известно сбываются. И я в это верю!!
– Одиннадцать!!!
– Желаю встретить своего единственного и жить долго и счастливо с тем, кто никогда, вообще никогда не предаст…
– А я как раз голову ломаю, как примирить кланы Суртуров и Нефелимов… А тут такая удача! Неведомая удача… – дракончик ожил и сверлил меня взглядом глазок-бусинок. Кажется, кто-то допился… До говорящих дракончиков.
И этот кто-то – я.
– Двенадцать!!!
Кафешка потонула в воплях, а я залпом опрокинула в себя бокал.
После чего перед глазами потемнело, а я стала падать.
«Ниже пола не упаду», – пронеслось в голове философское.
«Хахах, ниже пола, – прозвучал всё тот же голос и в темноте перед мысленным взором предстал давешний говорящий дракончик. Только был он совсем живым, таким мерцающим, в блёстках. – Ну ты и шутница!»
И я… я, наверное, всё же провалилась сквозь пол, потому что падение как-то подозрительно затянулось. Но удара не было! Падение же перешло в полёт, меня закрутило, принялось швырять по каким-то воздушным волнам, покачивать.
И страшно не было совершенно!
Потому что откуда-то я точно знала: я всё сделала правильно.
Глава 1
Первое, что я почувствовала, когда сознание вернулось, – ощущения полёта больше не было. Определённо. Зато было ощущение холода. И твёрдости. Под спиной. И в ребро что-то впивалось. А ещё слышались голоса. Даже больше того – ссора! Кто-то ругался рядом. И громко!