Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 13

Всё как всегда – светлые растрёпанные волосы (прощай, новогодняя укладка!), широко распахнутые глаза со слипшимися после душа ресницами. Словом, моё лицо. Как по мне – самое обычное, хотя даже мама считает меня красивой (она любит рассказывать подругам после пары бокалов шардоне, что никак не ожидала, что из того страшненького и бледненького ребёнка может вырасти такая вот прелесть).

Ну, разве что глаза и нос покрасневшие. И губы припухли от слёз…

Но в целом – ничего необычного.

Словно ничего и не произошло.

И это почему-то пугало до дрожи!

Потому что с самого детства я считала, что хуже измены быть не может!

С тех самых смутных детских воспоминаний, когда мама, рыдая, запирается в ванной и отцу приходится выламывать дверь и выносить её, пугающе обмякшую, на руках… А потом в доме становится пусто и сиротливо, потому что мама в больнице! Мне, конечно, никто ничего не говорит, но в воздухе висит шёпот прислуги, что это всё из-за «измены».

Измена… Я, маленькая, понятия не имею, что это за зверь такой, но в моём понимании он куда страшнее всех вампиров Ван Хельсинга и монстра, созданного доктором Франкенштейном.

Потому что эта самая «измена» отбирает у меня маму и делает отца молчаливым и несчастным!

И вот, как оказалось, ничего такого. Никаких кружащих вокруг демонов, никаких страшных рож, оскаленных пастей.

Просто застывшее перед мысленным взором (надо заметить, довольное) лицо любимого и превосходство в глазах его секретарши…

И, что хуже всего, все ведут себя так, словно ничего не произошло! Уверена, даже Генри не придал этому большого значения. Да что там Генри! Родители, как оказалось, и те не на моей стороне!

Все ждут от меня, что я буду хорошей девочкой. Как всегда.

Как всю мою грёбаную жизнь!

Вот уж чего они точно не дождутся!!

Озарение было ярким, внезапным. Болезненным.

Я с самого детства была послушной. Идеальной. Такой, как меня хотели видеть другие. Хочешь, чтобы мама улыбнулась, а папа тебя заметил? Заслужи! Будь милой, аккуратной, предсказуемой. Делай то, что тебе говорят. Ни шагу в сторону. Плакать? Разбрасывать игрушки? Капризничать?

В такие моменты меня запрещено было «замечать» даже прислуге. Словно я – пустое место, словно меня нет. Если «приступ своеволия» был слишком уж буйным, меня просто брали за руку и отводили в комнату. Мол, в пустой комнате устраивать «показательные выступления» не для кого. Сама успокоюсь. Выйти можно только умытой, причёсанной, в чистом платье, на котором ни складки. Улыбающейся и послушной. Идеальной.

Обидели в школе? Сама виновата. Не дай бог, конфликт с учителем? Учитель всегда прав.

«Извольте вести себя прилично, юная леди», – этот голос, холодный, металлический поселился в моей голове.

Ему вторил ещё один. Подозрительно похожий на мой.

«Ты – никто. Пустое место. Хочешь любви? Улыбок? Тепла? Заслужи!»

И вот сейчас я поняла – с меня хватит!

Где-то глубоко в душе сорвало клапан.

Плотину из зажатых, подавленных, тщательно утрамбованных запретных эмоций – прорвало. И обратного пути нет!

Больше никакой «идеальности».

Никакой «удобности».

Никакого Генри.

Первое, что я сделала после этого важнейшего в моей жизни осознания – открыла ещё одну бутылку. На этот раз шампусик попался розовый. Салютовав нарядной, благоухающей на всю квартиру ёлке, я отхлебнула прямо из горла. Тут же почудился мамин голос «Если ты пьёшь из бутылки, Анжи, неважно, что у тебя за причины, знай, ты проиграла!»

Послала голос к чёрту и сделала ещё глоток. Стало полегче.

Затем переоделась. К чёрту красное платье!

Вообще к чёрту всё, что нравится Генри! Вместе с самим Генри…

Джинсы, толстовка… нет, не эта, только не бесящий розовый цвет! Голубая… Ботинки на тракторе. Снова глоток шампанского…

Сердце вдруг ёкнуло, что-то заставило подбежать к окну. Так и есть.

Машина Генри у подъезда, и он сам, выходящий из неё с таким огромным букетом, что, наверное, даже астронавтам на орбитальной станции видно…

Бегом покинуть квартиру с курткой в руках, чтобы успеть разминуться с женихом. Он, конечно, поднимется на лифте, а мне и лестница сгодится. Мы не гордые.





И снова мне повезло! Даже как-то чересчур. Кто-то из соседей вернулся на такси, и я успела запрыгнуть на заднее сиденье остановившейся машины.

Возник резонный вопрос – куда ехать-то? К подругам? Ну, кое-кто, допустим, был бы рад узнать о моём позоре. Но мне сейчас не до лживого сочувствия и ахов-вздохов. К тому же у них меня найдут! Придумала! Направим следствие по ложному пути…

«Я с Ренатой в Ллорет де Мар, к ним на виллу. Новый Год встречу в воздухе, так что поздравляю заранее. Не паникуйте, немного проветрюсь и вернусь. Прости за сорванную свадьбу. Мне правда, жаль. Но ни за Генри, ни за кого другого не выйду. Целую»

Рената, правда, улетела встречать Новый Год в Испанию, на виллу к родителям. Но к свадьбе обещала вернуться. Вот у неё в квартирке и пережду тайфун. Консьерж меня и без ключей пустит. Надо будет, Ренатка позвонит.

Но это всё потом. Не сейчас. Сейчас как-то совсем не хочется оставаться одной. Даже хуже: с собой наедине. Вдруг наделаю глупостей, не дай бог, напишу Генри. Или маме, что ещё хуже.

Спустя сорок минут я зашла в небольшую, сверкающую новогодними огнями кафешку на обочине. Улыбнувшись бармену в красном колпаке с белой опушкой, лихо заломленной набок (эдакий Дед Мороз из барбершопа), уселась за стойку, и, старательно перекрикивая шумное празднование, заказала ещё шампанского.

Через минуту передо мной возник запотевший бокал с пузырящейся жидкостью.

За неимением компании чокнулась с фигуркой забавного красного дракончика в новогодней шапочке и вдруг в кафешке наступила тишина.

А потом все принялись считать в голос.

Понятно, я успела как раз к бою курантов. И здесь повезло…

– Один! Два! Три! – азартно скандировали гости и персонал в разноцветной мишуре.

– Вот что, Дедушка Мороз, – серьёзно сказала я. – Если ты и вправду есть, пусть вся эта затея со свадьбой разрешится с пользой для всех участников.

– Четыре! Пять! Шесть!!

– Замуж не пойду, не проси…

– Семь! Восемь! Девять!!

– Но я всё равно не верю, что все они изменяют. Не хочу верить…

На этих словах мне показалось, что дракончик в шапочке мне кивнул. И подмигнул! И лапкой о лапку потёр!!

– Десять!!!

– Можешь считать меня наивной, но я всё равно верю в настоящую любовь…

– И молодец, – раздалось рядом. Но я решила не отвлекаться. Желания, загаданные в новогоднюю ночь, как известно сбываются. И я в это верю!!

– Одиннадцать!!!

– Желаю встретить своего единственного и жить долго и счастливо с тем, кто никогда, вообще никогда не предаст…

– А я как раз голову ломаю, как примирить кланы Суртуров и Нефелимов… А тут такая удача! Неведомая удача… – дракончик ожил и сверлил меня взглядом глазок-бусинок. Кажется, кто-то допился… До говорящих дракончиков.

И этот кто-то – я.

– Двенадцать!!!

Кафешка потонула в воплях, а я залпом опрокинула в себя бокал.

После чего перед глазами потемнело, а я стала падать.

«Ниже пола не упаду», – пронеслось в голове философское.

«Хахах, ниже пола, – прозвучал всё тот же голос и в темноте перед мысленным взором предстал давешний говорящий дракончик. Только был он совсем живым, таким мерцающим, в блёстках. – Ну ты и шутница!»

И я… я, наверное, всё же провалилась сквозь пол, потому что падение как-то подозрительно затянулось. Но удара не было! Падение же перешло в полёт, меня закрутило, принялось швырять по каким-то воздушным волнам, покачивать.

И страшно не было совершенно!

Потому что откуда-то я точно знала: я всё сделала правильно.

Глава 1

Первое, что я почувствовала, когда сознание вернулось, – ощущения полёта больше не было. Определённо. Зато было ощущение холода. И твёрдости. Под спиной. И в ребро что-то впивалось. А ещё слышались голоса. Даже больше того – ссора! Кто-то ругался рядом. И громко!