Страница 5 из 11
- Что со мной стало? – в ужасе прошептала я, голос сел, став сиплым.
- Няня не сказала тебе? – ехидно улыбнулась Валерия, - прожженные магканалы сильно влияют на внешность. Такая вот своеобразная плата за то, что ты осталась жива.
Всем своим видом эта мерзкая женщина показывала, как же сильно она рада видеть перед собой уродливую падчерицу. Зависть – плохое чувство, особенно по отношению к дочери своего мужа.
- Не расстраивайся, всё не так плохо, - прощебетала мачеха и в знак поддержки приобняла меня за плечи. Мне стоило титанических усилий, чтобы сдержаться и не влепить ей пощёчину, - к тому же, у меня для тебя прекрасная новость. В твоём нынешнем положении она просто великолепная!
- Что вы имеете в виду?
- У Кассия больше проблемы, - начала мачеха издалека, - за карточные долги он может попасть в темницу.
«Там ему самое место», - ядовито вертелось на языке.
- А чтобы этого не случилось, - продолжала она, - мне пришлось пойти на крайние меры. В общем, - чересчур радостно воскликнула Валерия, - совсем скоро ты выйдешь замуж!
Замуж?! От столь шокирующей новости в ушах зазвенело.
- Но я не хочу! – отрицательно замотала головой, что за день такой гадкий?! - в конце концов, отец не позволит мне связать судьбу с кем попало!
- Милочка, твой будущий муж – далеко не последний человек в городе. Думаю, Патрик только обрадуется столь выгодной для тебя партии: я договорилась с эл Родри Вардисом о помолвке с тобой.
Каждая фраза этой женщины ранила сильнее предыдущей. Под маской святой добродетели скрывалось самое настоящее зло, которое решило окончательно избавиться от ненавистной ей падчерицы.
Признаться, частично ей это удалось: услышав, за кого мне предстоит выйти замуж, ноги подкосились от ужаса, я удержалась от падения лишь усилием воли. Да и не хотелось показывать Валерии, как её новость меня шокировала. Не дам ей повода для радости более полученного.
Воспоминания Глории услужливо показали картинку: вот она на своём первом балу, ей всего пятнадцать, жизнь прекрасна! И тут она чувствует чьё-то липкое пристальное внимание, оборачивается и встречается взглядом с мерзким, толстым и вечно потеющим стариканом лет шестидесяти.
Эл Родри годился малышке Глории в деды.
Однако у Валерии были свои планы, и ради светлого будущего Кассия она готова идти по головам.
В комнате стало невыносимо жарко. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, и я еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Или не кинуться на мачеху с намерением выдрать той каждый волосок на аккуратной причёске.
- Глория, - словно издалека до меня донёсся её противный голос, - я поговорила с доктором эл Прустом, он сказал, что твои каналы покорёжены слишком сильно и ты можешь забыть о поступлении в Академию, - мачеха нервно сжала перчатки, белые длинные, ухоженные пальцы на мгновение стали словно ещё бледнее, женщина явно нервничала, но старалась не подать вида, - потому выйти замуж для тебя сейчас самый лучший из вариантов. Эл Родри богат. И пусть он пережил уже трёх своих жён, я уверена, ты не станешь четвертой!
Я молча на нее смотрела, паника чуть улеглась, мысли прояснились, и я принялась перебирать варианты, ища выход из неприятной для меня ситуации.
- Ты по рождению эль Глория Мэнэс, твои дети будут одарёнными в любом случае…
Она еще что-то говорила, а во мне созревал план, нужно только добудиться до отца. А еще нужны деньги, иначе на бульоне из воды я долго не протяну.
Глава 4
Странная штука время. Чем дольше ждешь, тем медленнее оно тянется. А иногда кажется, что в такие моменты оно и вовсе остановилось.
Что и случилось после новостей, которые, спасибо моей «любимой» и «обожаемой» мачехе, обрушились на мою и без того побаливающую голову. Спасибо тебе, судьба, что не просто закинула меня в другую реальность и в тело юной Глории (ну, хотя за этот шанс прожить жизнь снова я ей действительно благодарна), но и за таких «потрясающих» родственников, готовых на всё, чтобы как можно скорее отдать тебя в лапы старого богача взамен на его деньги.
Часы давно пробили полночь, но в одной из комнат старого особняка до сих пор было светло.
Спать не хотелось. В который раз, словно маятник, прошлась по комнате, пытаясь собраться с мыслями. Неделя, вот тот срок, как я очнулась в новом мире. А уже столько произошло… А сколько может произойти, если не вмешаться, если продолжать плыть по течению!
- Надеюсь, у меня получится достучаться до отца, пока не слишком поздно, - с отчаянием высказалась вслух я, схватившись за голову. Пальцы коснулись весьма поредевших волос, и перед глазами снова всплыло моё новое отражение в зеркале. К горлу подступил тугой ком слёз обиды.
Теперь, когда рядом не было Валерии, я могла позволить себе сполна выплакаться. Полегчало. А ещё, раскрыв окно, высунулась в него как можно дальше и крикнула, что есть мочи:
- Не бывать такому! – ветер подхватил моё отчаяние и унёс к чужой, с сиреневым оттенком луне.
И отпустило. Туго натянутая струна лопнула, я сползла вниз и, сидя на пыльном полу, задумалась. План был, получится ли у меня что-то из задуманного покажет только время. Крайний вариант – свалить в закат.
А ещё не клеилось. Вот не сходились те факты, что я почерпнула из воспоминаний Глории. Дедушка девушки жил в другом конце королевства, перед глазами стояла картинка: как он ласково улыбается маленькой Глории и что-то ей говорит. После смерти матери только любовь её дедушки эл Марика помогла девушке прийти в себя и не утонуть в пучине отчаяния и тоски. Эл Марик жил в роскошном поместье, богатом, со всеми мыслимыми удобствами и штатом слуг.
Как эл Марик мог допустить, чтобы такое произошло с его собственным сыном?
Этого я пока не понимала, но собиралась разобраться. Кажется, что ответ был на поверхности, но он ускользал, прячась в тёмных уголках памяти Глории.
Я нахмурилась, силясь вызвать образ эл Марика в голове чётче, но тот отчего-то расплывался, возможно, сказывалась общая усталость и пора было лечь и поспать. Завтра сложный день.
Поднялась, отряхнула ночное платье, прошла в уборную, провернула ручку крана и из носика через пару секунд с тихим шипением побежала чуть желтоватая холодная вода. Наклонившись над треснувшим фаянсовым умывальником с когда-то красивыми светло-голубыми цветочными узорами, которые сейчас едва угадывались, умылась.
Проснулась ранним утром, лишь забрезжил рассвет. Внутренние часы никогда не сбоили и в этот раз не подвели.
В этот час все ещё спали крепким сном.
Тихо, чтобы не разбудить домочадцев, направилась в спальню отца. Сегодня я рассчитывала поговорить с ним, чего бы мне это ни стоило.
Нажав на литую тяжёлую медную ручку (как её ещё не отвинтили и не продали?), навалилась всем худым тельцем на дверь и та с едва слышным скрипом медленно отворилась, сдавшись моему натиску. Протиснувшись внутрь, огляделась: портьеры плотно закрыты, в воздухе переплетены запахи спиртного, и какой-то горько-пряной травы. Полынь, что ли? Чихнула, потёрла нос, стараясь унять зуд и широкими шагами подошла к окну. Дышать этими запахами не было более никакого желания. Зажав одной рукой нос, другой раскрыла портьеры, сначала в одну сторону, потом в другую, а после, поддев задвижку, распахнула и окна.
Тут же холодный утренний ветер ворвался в комнату, сделал круг и вынес прочь часть того зловония, царившего здесь неизвестно сколько месяцев, а то и лет.
Метнулась ко второму окну и поступила точно также.
Закончив с этим делом, обернулась, бросая взгляд на кровать.
Отец спал, как ни в чём ни бывало и храпел на всю комнату. Вид его был куда более жалким, чем в прошлый раз: капелька слюны стекала из полуоткрытого уголка рта, волосы казались куда спутаннее, а борода сбилась в колтуны настолько сильно, что походила на потрёпанную временем мочалку, чем на гордость ухаживающего за собой мужчины.
Мужчины, который остался наедине со своим горем. Хозяина дома, которого хотели лишить этого статуса. Мужа, которого пыталась сжить со свету собственная жена. Человека, которому явно нужна была помощь. Отца, который как никогда нуждался в помощи самого близкого человека на свете – меня.