Лёд и пламя

Когда авария была устранена, Рарог приехал ко мне в Чистый-город. Встретил его, как и положено собрата-князя, но пира не устраивал, визит чисто рабочий. Ну и посидели вечерком немного, под чашу-другую зимнего пива.

– Что-то засиделся ты, Ра в своей Любше. Даже не вылезаешь оттуда, всё с печами возишься, – слуг сейчас не было, и чаши пивом наполняли мы сами. Я как раз наполнил гостю.

– Да какое там выбраться! Только отвернёшься, и такого наворотят, да вот хоть как с давешней печью. Оно, конечно, мастер неопытный был, но смотреть же надо и случись что – меня звать. А этот… раззява проглядел, что амулет на последнем издыхании, и плавку начал, вот и посадил «козла». Вот поработает теперь в закупах лет пять, глядишь, поймёт, что ворон считать при плавке нельзя. Я, конечно, тоже виноват, вовремя амулет не зарядил, но вообще-то их должны перед каждой плавкой проверять и, если нужно, мне приносить. Там выступ специальный есть, если он красный – то всё нормально. А если почернел, то всё, надо нести на зарядку. Ну так я специально смотрел – чёрный выступ был. Так что мастер промухал. – Рарог после этой аварии всё ещё фонтанирует эмоциями. Ну так огненный же, они все такие.

– Да ты не кипятись, то же не специально сделано. Неопытный просто, а плавка по-новому, вот и недосмотрел. Ты вспомни, как мы сами такого упарывали, что преподы чуть не плакали. Особенно с той башней.

– Мне за неё так влетело от родных, что потом целый семестр на эксперименты не тянуло. Мой приятель слабо улыбнулся. – Ну да отец всегда на расправу скор был. Как-то они там? Отец, мать, да и мальки тоже. Мальки, небось, уже Академию закончили. Особенно Пер отжигал. У него сызмальства магия нестабильной была. Себя в руках держать не умел, чуть что не по его так – с двух рук на голой силе пламя шагов на пять выдавал. С ним учителя намаялись.

– В Академии, думаю, научили. Пер твой мало того что огнём баловался, так ещё и молниями шибануть мог. Я такого до сих пор не умею, а у него чуть не с младенчества. – Я налил себе и Рарогу по очередной чаше.

– Мои младшие тоже выдавали, особенно Снежка. Она, было дело, напугавшего её крылана заморозила, а было ей тогда с полгодика. Еле разморозили. Да и братишки не отставали, они ведь твоим ровесники, так что как там Академия устояла – страшно представить.

– Ну, при нас выстояла же? И за тысячу лет до нас тоже. А ведь там такие маги учились, что нам до них далеко. – Рарог налил себе самостоятельно и немедленно отхлебнул. – Вот помнишь, на шестом курсе Орс из клана Стрибог? Тот как-то разозлился и устроил прямо в корпусе натуральный ураган. Крышу, говорят, нашли потом на полигоне, а полигон тот верстах в пяти от корпуса. Не зря же студентам колдовать запрещено. Впрочем, родителям, наверное, тоже запретят. А то когда твой родитель с преподавателем стихийки подрались, они всю Академию едва с лицом земли не сравняли.

– Это когда их Велий успокоил обоих, просто хлопнув в ладоши? Помню, конечно. Батюшка так потом и не признался, по какой причине драка была.

– Так Велий этим хлопком их обоих в такие щиты завернул, что оба пробить не могли. Так и продержал, пока не успокоились. А потом к себе в кабинет увёл и о чём-то с ними три часа говорил. Вышли они оттуда красные, даром что ледяные бледные всегда. Но не в тот раз.

Беседа с воспоминаниями затянулась почти до утра, бочонок пива мы усидели тогда и разошлись вполне умиротворённые. Правда, после я проспал чуть ли не до полудня, впрочем, Рарог тоже. Всё же нам уже не по двадцать лет, маги хоть и живут дольше обычных людей, но некоторые вещи у нас с простецами одинаковые.

Одно хорошо, у меня хоть производство не такое опасное, как у приятеля. По большому счёту всё делают обычные люди, даже форму амулетов, я только зачаровываю. А вот у Рарога, если, к примеру, ковш прогорит и металл выльется – могут и люди погибнуть. От огня смерть страшная и лечить тут большие ожоги не умеют. Мы вот хоть и маги, тоже не умеем. Ну не учили нас такому.

Дни идут за днями, от ушедшего в поход войска периодически приходят весточки. В последней вот было то, что стоят они под Киевом и ведут переговоры с местным князем. Зовут князя Бус и переходить под нашу руку он пока не хочет. Хазар боится, а нас пока нет. Хазары тут всех бьют, разве что кроме арабов. Но и тех периодически тоже.

Непуганый ещё, но про Хрёрика слышал, что мы его под себя примучили. Ну так нурманны тут постоянно к ромеям торговать ходят. Наши пока кровь полян проливать не хотят, всё же племя родственное и язык один у нас. Впрочем, время есть, можно и поуговаривать. А там, глядишь, хазары подойдут, весть им Бус наверняка послал. Вот побьём хазар – сразу посговорчивей станет. Да и ромеи ему тоже намекнут толсто наверняка, им наша сталь до зарезу нужна. Впрочем, ещё больше им нужны наши секреты выплавки. В принципе, тайны можно и продать… за очень хорошую сумму. Причём золото вперёд. Просто потому что у нас всё на магию завязано, а своих колдунов у ромеев нет и когда будут – неизвестно.

48 – Карл Великий – король франков с 768 года (в южной части с 771 года), король лангобардов с 774 года, герцог Баварии c 788 года, император Запада с 800 года. Ещё при жизни именовался «Великим». Впрочем, в этой истории таковым ему уже не стать, а с ним и не сложиться Франкской империи, включавшей в себя современные Францию, Германию и Северную Италию.

Глава 18

Никакой план не выдерживает столкновения с реальностью.

Наблюдение

До того, как хазары пришли, нашему войску пришлось простоять под стенами Киева почти два месяца. Это даже осадой назвать нельзя. Ну, стоит под стенами города лагерем войско, но въезду-выезду особо не мешает, разве что хазарских купцов перехватывают прямо на виду у городской стражи. Ну да за караваны мы в своём праве. Однако же, как данник хазарский Бус сообщить о творящемся кагану просто обязан.

Самое интересное, что войско хазарское почти сплошь конное, но об этом мы подумали заранее. Во-первых, на поле по приказу Мстивоя были разбросаны чесноки[90], да поставлены крепкие рогатки, их кони точно грудью не снесут. А во-вторых, от града стрел, что способны устроить степняки, наши вои прикрыты крепкими доспехами и не менее крепкими щитами. Впрочем, ливень стрел и наше войско способно организовать, любой словенин с луком сызмальства обращаться обучен. А ведь у каждого бойца ещё две-три сулицы имеется и добрый меч или топор.

Хазары как наскочили с диким визгом и свистом, так и отхлынули. Только тональность визга изменилась, оно и понятно, на поле осталась не одна сотня степных багатуров и заодно их коней. Охромевший конь для всадника бесполезен, а мясо получат победители. Было ещё две подобных атаки, а после командующий хазарским войском решил пустить вперёд пешцев, чтобы взломать строй воинов словенских, что характерно, Бусовы вои так и остались сидеть за стенами, крепко затворившись там. Понятно, что степняк пешком много не навоюет, просто потому что вооружение у него для такого типа боя не приспособлено.

– Словен! Княже! Пошли на левое крыло ещё воев, там, кажись, хазары наших продавливают, ежели в лагерь прорвутся – худо будет. – Мстивой, казалось, замечал всё и везде.

– Так пошли туда ярла из Хрёриковых. Пусть хирдманны разомнутся, они умеют с такими, как те наёмники, разбираться.

– Хорошо, княже!

Хирд успел вовремя, аланские[91] наёмники были вырезаны практически полностью, да и вообще потери у хазар к концу дня были внушительны, но это и понятно, поскольку доспехи хоть какие-нибудь есть только у самых знатных их них и у алан чешуйчатые панцири. Наши же воины снабжены броней все. Понятно, что у корел и нурманнов попроще, а у словен сплошь те самые модернизированные лорики сегментата. Из-за этого доспеха их даже поначалу приняли за ромеев, что внесло определённое смятение в разум тархана[92]. Всё же одно дело воевать с какими-то неизвестными никому словенами и другое дело – с Империей Ромеев. Хотя бы просто потому, что на смену одному войску империя запросто пришлёт другое.