Лёд и пламя

***

Тем временем занявшие Ладогу словене обустраивались на новом месте. Часть построек данов уже была снесена, на их месте возведены традиционные словенские срубы. Дело было к осени, урожай был уже собран распродан за хорошую цену в Чистом, так что от нехватки чего-либо нужного город не страдал.

Некоторые из наемников изъявили желание остаться в городе. Они все еще должны были отработать свое содержание, но уже в качестве городской стражи. В немалой степени этому поспособствовал тот факт, что в Ладоге из прежних обитателей остались одни женщины с детьми, и они начали искать защиты и покровительства у завоевателей.

Частокол, что являлся единственной защитой поселения, стараниями Вука был укреплен. Вернее, снесён полностью, а вместо него поставили традиционные городни с заборолом и даже надвратную башню успели сладить. Однако отбиться от дружины Харальда, явись он все же сюда, Ладога не могла, города брать нурманны умеют. Только сидеть в осаде и ждать помощи из Чистого. Авось успеют.

Однако же, как не готовились, нападение всё равно было неожиданным.

– Нурманны!!! – С диким криком в ворота влетел паренёк, стремительно выпрыгнувший из лодки. Конечно же, вспыхнула паника. Что такое нурманны, знали все, об их жестокости ходили легенды. Страшные легенды.

Народ немедленно побежал вглубь крепости, Вук же приказал послать за помощью в Чистое, поскольку в Любшу посылать бесполезно – там гарнизон только-только саму крепость удержать, к тому же часть местных жителей рванула именно туда, так что донесут. Во всём этом переполохе хорошо было только то, что Рарог как раз находился в Ладоге, а ведь назавтра должен был отправиться назад в Чистое.

Тем временем на горизонте встали дымы, и это был не сигнальный дым от передовых постов, нет. Это горели словенские и корельские веси.

До того, как Ладогу осадили нурманны, в город успело прорваться какое-то количество народа. Серые лица изможденных людей, уставившихся стеклянным взором куда-то вдаль, за горизонт. Одна из женщин непрерывно скулила на одной ноте, другая – качалась вправо-влево как в какой-то кататонии. Крепкому на вид мужику было страшно заглянуть в глаза – застывшая там тьма пугала. Это не были какие-то рабы или нищие путешественники издалека. Это были беженцы из вески, что находилась неподалеку от Ладоги и в которую нанесла визит банда Харальда. Несколько человек из ранее благополучного местечка, успевшие убежать от криков своих родных и соседей, которым не повезло.

Но, к сожалению, беженцев было немного, слишком внезапным было нападение, и спаслись немногочисленные выжившие только потому, что незваные пришельцы, захватив весь, немедленно начинали «развлекаться», они ничего не боялись и вообще чувствовали себя хозяевами положения, ведь войско их было многочисленно, да и что словен, что корел они за людей не считали.

Впрочем, прибыв под стены Ладоги, они с удивлением увидели, что ворота затворены, да и вместо частокола, которым была обнесена крепость раньше, стояли высокие срубы, заполненные землёй. Поверх срубов шли заборола, прикрывавшие лучников. Кстати, стрелками были практически все мужчины и часть женщин, так что на незваных гостей стрелы сыпались густо. Корелы, оказавшиеся в крепости, к тому же стреляли отравленными. Викинги расположились под стенами вольготно, но в большинстве своём на другом берегу реки, под самыми стенами места не так чтобы много, впрочем, корабли их нагло расположились в зоне прямой видимости из крепости. Видимо, даны считали, что достать их невозможно, ведь стрелой на такое расстояние не добить, и практически немедленно поплатились за свою самоуверенность. От крепости пролетело огненное копьё и врезалось в один из кораблей, тот сразу же вспыхнул. Для морских разбойников корабль – это всё, понятно, что бросился пожар тушить не только его экипаж, но и воины с других судов. Тем не менее, им это не помогло. Потому что со стены полетели огненные копья одно за другим, и так же начали вспыхивать драккары. Вот уж чего не ожидал Харальд – так это встречи с настоящим стихийным магом. Он думал, в крепости будут волхвы – от них он знал, что ожидать. Но это были явно не волхвы. Морочить мозги тут очевидно никто не собирался, зато видимо очень хотели уничтожить как можно больше данов. От такой перспективы заныли зубы, и ярл отдал приказ к штурму. Пусть неподготовленному, с минимальным количеством лестниц и наскоро сооружённым тараном, но с точки зрения викинга смерть в бою была лучше смерти от отравленной стрелы или огненного шара.

Однако, штурм не удался, все подходы под стены были усыпаны трупами неудачников, попавших под ливень стрел, устроенный защитниками крепости.

А пока в окрестностях пылали веси. Не взяв Ладоги, викинги отрывались на местных мужиках и бабах, не успевших убежать в лес. Местных лесов и болот даны не знали и потому вглубь соваться не рисковали. И так отдельные воины, отошедшие от лагеря поближе к лесу, пропадали. Таковых пока было немного, но кто знает, что будет дальше?

Харальд бесился, изрыгал хулы на своих хирдманнов, союзных викингов и самое главное – злобных магов, засевших в бывшем гарде его брата. При этом осаждать Любшанскую крепость даже не пытался, войска на две крепости разом могло и не хватить. А если придут ещё колдуны? Тогда ему не поможет всё войско Дании.

«Ошибкой было провоцировать корел, всё же нельзя было давать хирдманнам позабавиться в той веси. Но кто ж знал, что она вовсе не словенская? А корелы всегда славились своей мстительностью и к тому же ходили слухи, что у них много колдунов, как их там… волхвов? Нет, это словенские, а корельские – арбуи», – Боезуб мрачно расхаживал по своему шатру. – «Может и этот, огненный, из них? Да кто их разберёт.»

«Стрел корельских летит не меньше, чем словенских. К лесу не подойдешь, стоит зазеваться, и тебя просто не найдут. Лесовики прятаться умеют…» – А стрелы летели всё гуще, что из крепости, что из леса.

«Может, послать за помощью к саксам[16]? Я с ними, конечно, воевал – но саксы народ родственный, если увидят угрозу от словен, на помощь придут», – впрочем, если за помощью и посылать – то втайне, если викинги решат, что удача отвернулась от него, собрать хотя бы хиленький хирд[17] будет проблемой.

Вот почему он не конунг[18]? Собрал бы всех ярлов Даннмарка и прошелся тут огнём и мечом, и вся эта земля была бы его. Правда, Ивару Широкие Объятия[19] то, что он был конунгом, не помогло.

Долго сидеть под стенами Альдейгьюборга Харальд не собирался, отлично понимал, что чем дольше он тут сидит, тем больше шансов, что подойдёт войско словен, возможно совместно с корелами, и его просто сомнут. А после того, как его ребята поразвлекались в словенских весях – «кровавый орёл»[20] будет самой лёгкой карой от разозлённых хозяев этой земли. А ведь тот беглец ещё что-то говорил про мага холода, замёрзнуть насмерть и оказаться во владениях йотунов[21] не хотелось совсем.

«Тогда из-под Ладоги останется только унести бы ноги. Ни добычи, ни славы – живыми бы остаться», – Харальд нервничал, и сильно, пусть и не показывал обеспокоенность своим хирдманнам. Вождь всегда должен быть уверенным, сомневающегося и колеблющегося просто сомнут. – «В любом случае нам надо как-то отсюда уходить, но так, чтобы потом не сказали, что меня покинула удача и я даже не смог брата своего освободить. Может, выкупить его у тех словен, что его захватили?»

«Так ведь не получится. Слишком мои ребята порезвились на здешних землях, теперь только уходить за море. Да хоть бы в земли франков[22], там пейзане покорные, города можно брать неполной тысячей хирдманнов. Здесь вон даже хилые укрепления и то не взять», – впрочем, в землях франков и колдунов нет. – «Наверное, христианские жрецы всех извели.»

И эта осада ещё не закончена. Но спустя три штурма и множество убитых хирдманнов Ладога всё ещё не была взята. Непокорные словене всё так же сыпали стрелами, казалось, запас их бесконечен, всё так же летели со стен огненные шары и стрелы, увеличивая количество убитых и раненых в стане осаждающих. Викинги начали уже роптать, и даже некоторые ярлы решили, что удача уже не с Харальдом и потому лучше отправляться домой. В других землях всегда найдётся более лёгкая добыча. Они ещё не знали, что горящие местью словене последуют за ними всюду.