Леди греха

– Да, со временем. Мы не афишировали наших отношений, так что на ней это никак не отразилось. Но после того как первый жених оказался чуть ли не сыном пэра, она не могла согласиться на меньшее. Она ждала, пока не нашла того, кто ее больше устроил. – Натаниел усмехнулся. – Как я сказал, это случилось давно. И это не было похоже на вашу любовь. У меня, не осталось ни воспоминаний, ни сожалений.

Выражение ее лица смягчилось и стало отрешенным, словно слова Натаниела вызвали у нее воспоминания. Он отчитал себя за бестактность.

– Полагаю, нельзя иметь одно без другого – воспоминания без сожалений, – сказала Шарлотта, выходя из задумчивости так же быстро, как впала в нее. – Надо только уважать и то и другое, но не позволять им овладеть вами.

Шарлотта поцеловала его так, что стало понятно: сейчас она не принадлежала никому. Не было необходимости заявлять об этом. Их хрупким отношениям грозило не прошлое, а будущее.

Шарлотта, как всегда, когда они посещали деревни, осталась в карете. Натаниел же опять вошел в таверну – его голова исчезла в проеме двери.

До этого они уже посетили одну деревню, и там не оказалось ни одной Дженни. Им оставалось заехать еще в одну – и их миссия будет завершена. Завтра они отправятся обратно в Лондон.

Они вообще не заговаривали о том, что ждет их впереди. Да она раньше и не задумывалась об этом. Однако сейчас это случилось, и Шарлотта надеялась, что они сумеют остаться вместе – хотя бы изредка будут встречаться. Ей казалось, что им обоим будет не так-то просто отказаться друг от друга.

Рыбацкая деревушка оказалась очень живописной, с десятком старых домиков, фасадами выходящих на лужайки, которые по невысоким склонам спускались к морю. Некоторые дома были выкрашены в красные и желтые цвета – словно рыбаки побывали вблизи городков Средиземноморья лет десять назад и привезли с собой эту моду. Легкий ветерок доносил запахи рыбы и соли. Шарлотта наблюдала за гладью моря и высокими мачтами кораблей на горизонте.

Натаниел вернулся не скоро. Когда же дверь таверны наконец открылась и он, переступив порог, вышел на узкую улочку, Шарлотта сразу же догадалась: он узнал что-то очень важное.

– Здесь живет женщина по имени Дженни Трешер, – сообщил Натаниел. приблизившись к карете. – Она сдает жилье. – Он окинул взглядом лужайку. – Ее дом там, внизу. Дом с белой дверью.

– Тогда давайте пойдем туда.

Натаниел помог спутнице выйти из кареты, и они зашагали вниз по лужайке.

– Похоже, вы не очень-то рады, – заметила Шарлотта, глядя на своего хмурого спутника. – Вы ведь, конечно, думаете, что это именно она, та самая Дженни, которую мы ищем?

Он бросил на нее такой же взгляд, как и накануне, когда сказал, что она слишком уж умна.

– Хозяин таверны вспомнил маленького мальчика, жившего здесь когда-то. Однако он говорит, что эта Дженни вовсе не старая, так что это, возможно, простое совпадение.

Они приблизились к дому с белой дверью. Дом был старый и довольно скромный, однако ухоженный. На всех окнах висели белые занавески.

Служанка провела их в уютную гостиную. Обстановка с большим количеством стульев явно предполагала, что именно здесь собирались постояльцы.

Усевшись, они молча переглянулись. Шарлотта с нетерпением ждала появления хозяйки. Она пыталась уверить себя, что они нашли какую-то другую Дженни, но сердце ее билось все быстрее.

– Я представлю вас как миссис Дюклерк, – предложил Натаниел. – Мы не будем упоминать Марденфорда, пока Дженни сама не скажет про него. Если скажет, конечно.

Дженни действительно не была старой. Как только она вошла в гостиную, Шарлотта поняла, в чем дело. У Дженни были седые волосы, и она была довольно полной – видимо, поэтому мальчик и решил, что она старуха. Однако на вид ей было от силы лет сорок пять.

Вежливо поздоровавшись с хозяйкой, Натаниел объяснил, что привело их сюда.

Миссис Трешер покачала головой:

– Мальчик по имени Гарри никогда не жил здесь.

– Возможно, это не подлинное его имя. Думаю, ему тогда было лет шесть – восемь. У него темные глаза и темные волосы. Причем он явно не англичанин. Он жил здесь с матерью.

Глаза Дженни расширились.

– О, да вы же описываете Джозефа. Его все звали Хосе. Вы встречали его?

«Хосе? – подумала Шарлотта. – Вероятно, старый вор решил назвать мальчика Гарри – чтобы звучало по-английски».

– Мы знаем, что мальчик вполне здоров и с ним все в порядке, – сообщил Натаниел. – Мы надеемся, что вы что-то знаете о его родственниках. Мальчик очень одинок…

Дженни надолго задумалась, потом покачала головой:

– Знаете, здесь все было неблагополучно с самого начала. Я пыталась отговорить ее. Говорила с ней как можно деликатнее, уверяю вас. Но она ничего не хотела слышать. Я ничего не знаю о ее семье. Да и о ней самой ничего не знаю. Она сняла здесь комнаты для себя и мальчика, как только приехала в Англию. А приехала она сюда через Саутгемптон, насколько я знаю. Расплатилась же звеньями от золотой цепочки.

– Вы сказали, его называли Хосе? Они были испанцы? – спросил Натаниел.

– Да, из Кадиса. Она рассказывала про войну и про то, как ей наконец-то удалось достать билет на корабль. Она приехала сюда, чтобы разыскать отца мальчика. – Дженни поджала губы. – Сказала – мужа. Впрочем, не мое это дело. Если женщина с незаконнорожденным ребенком говорит, что ее муж ушел или умер, меня это не касается. Я попыталась объяснить ей, что этот «муж» не будет рад ее появлению. Когда на ее письма не пришло ни единого ответа, я попыталась убедить ее в этом.

– Она упоминала имя этого человека? – спросила Шарлотта.

– Никогда. Это была ее тайна. Она дала мне понять, что он был знатного происхождения, как и она, наверное, Она ожидала, что ей будут оказаны услуги, превосходящие обычные, если вы понимаете, что я имею в виду. – Хозяйка пожала плечами. – Я полагала, что она и сама происходила из богатой и знатной семьи. Об этом свидетельствовал весь ее облик. Она хорошо говорила по-английски, могла также писать и читать. И за все она расплачивалась звеньями той золотой цепочки.

– Как долго она прожила здесь? – задал вопрос Натаниел.

– Около года. Все это время она писала письма и ожидала кого-то или чего-то. Однако к концу выглядела… подавленной. И очень грустной. Словно начинала понимать, что ее соблазнили и бросили, как девчонку с фермы. Конечно, она беспокоилась за мальчика. Какое будущее могло ожидать незаконнорожденного испанца в Англии?

Шарлотта не знала, что и думать об этой истории. Они много узнали и в то же время почти ничего не узнали. Подтвердились лишь воспоминания Гарри.

– И куда же она уехала?

– Не знаю. Однажды она взяла мальчика, два саквояжа и исчезла. Оставила то, что не поместилось в саквояжи, и сказала, что пришлет за этими вещами позже. Однако я не ожидала от нее вестей. Таки случилось. Полагаю, она заплатила, чтобы ее отвезли обратно в Саутгемптон. Я решила, что она потом отправилась домой.

– Мы нашли мальчика в Лондоне, так что все сложилось по-другому, – сказал Натаниел.

В комнате надолго воцарилось молчание. Наконец Натаниел спросил:

– Как ее звали? Вернее, каким именем она пользовалась?

– Конечно, вымышленным, – заявила Дженни с уверенностью. – Она называла себя миссис Марден.

При этих словах хозяйки Шарлотта вздрогнула. Затем посмотрела на своего спутника, и тот тихо вздохнул.

Хозяйка же, казалось, не замечала реакции гостей. Поглядывая то на Шарлотту, то на ее спутника, она ожидала следующего вопроса.

Наконец Натаниел проговорил:

– Миссис Трешер, я должен снова спросить вас: говорила ли она когда-нибудь об отце мальчика? Пожалуйста, постарайтесь вспомнить, это очень важно.

Женщина нахмурилась. Помолчав минуту-другую, решительно покачала головой:

– Нет, мне она ничего не говорила, Она считала меня, как бы служанкой. Иногда она читала мальчику, и я слышала, как она читала. Читала всегда по-английски, из тех книг, что привезла с собой. И говорила сыну, что он должен хорошо выучить наш язык, потому что ему предстоит стать англичанином.