Единственный для Ведьмы

Я не хотела себе такой жизни. Мне всего двадцать. Какие дети, Контракты и прочая ерунда? Я хотела пожить для себя. Чем я, собственно, и занималась, наслаждаясь жизнью и своим положением в ней.

Кофе закончился быстро. Посидела еще немного, раздумывая выпить ли еще чашку или пойти в душ. Решила остановиться на втором. Вот после душа и выпью. А то на работу надо скоро собираться.

Отставив чашку в сторону, сладко потянулась и отправилась в ванную.

Быстрый контрастный душ, от которого окончательно пропала сонливость, а мышцы пришли в тонус. Я люблю воду. Наверное, многие скажут, что из-за того, что я Сирена – дитя воды, и бла-бла-бла. Может быть, никогда не спорила и не думала об этом. Но это не значит, что я не могу наслаждаться каждой водной процедурой. Чем, собственно, всегда и занималась. Какое же это блаженство стоять под быстрыми ручейками воды, чувствовать, как капельки барабанят по коже, и вдыхать влажный воздух. Иногда я создавала из воды небольшие фигурки и пускала их вокруг себя – зайчики, котята, собачки, звездочки. Может, и глупо, но весело.

Потом была вторая кружка слегка подсахаренного кофе, и я побежала наводить красоту. Пора было собираться на работу.

Будучи Сиреной, я обладала не только способностями к водной магии. Были у нас еще и свои собственные отличительные признаки, такие как флёр. Собственно, флёр может вызвать любой Маг, сил требует не особо много, если, конечно, пользоваться им в строго ограниченном Законом объеме. Сиренам вызывать флёр и тратить на него силы не надо, он у нас в крови, в нашем голосе. А это вторая отличительная черта – мы обладаем идеальным слухом и голосом. Я могла пойти к любому музыкальному продюсеру и сказать всего два слова: «Я – Сирена». И всё, со мной можно было заключать Контракт. Но это так скучно, предсказуемо и неинтересно. Наша мама была певицей, а Марианна и по сей день выступает с гастролями.

А мне вновь захотелось быть кем-то особенным. Выделиться среди других. Это я и сделала. Жалела ли о том, что два года назад поступила столь импульсивно? Нет. Сейчас, когда я стала немного взрослее, скорее всего сначала включила бы мозг и хорошенько всё обдумала. А уж потом делала. Тем не менее, сегодняшний результат той детской выходки меня более чем устраивал.

Путь до офиса на метро занял полчаса. Мне повезло, что квартира, которую я снимала вот уже почти полтора года, находилась на одной ветке с работой. Так что пересадка мне не требовалась. А это значительно облегчало жизнь. До часа пик было еще далеко, и я могла спокойно сесть на свободное сиденье, мысленно составляя план работы на сегодня.

У меня был ежедневник, но я старалась всё запоминать. Позвонить в десять в «УилиссКорп» и договориться о встрече, потом узнать по поводу оплаты счета у «Агентства Картер и партнёры». Не забыть позвонить на склад, узнать, когда будет следующая партия мониторов. Надо обязательно затребовать с Марка товарную накладную по отгрузке в «Симонс-групп», а то он, как всегда, забудет. Наверное, надо быть мягче к нему, ведь когда-то и я была на его месте – на побегушках у всего отдела, но если Марк и дальше будет так тормозить, повышения ему не видать. А конкуренция у нас очень большая. Конечно, все в отделе уверены, что свою должность я получила только из-за того, что спала с Эвансом. Неправда, в тот момент я с ним не спала, а то, что случилось позже, касалось только нас двоих и на работе совершенно не сказывалось.

Выйдя из метро, купила по пути два стакана крепкого кофе и упаковку пончиков, что буквально утонули в сладкой сахарной пудре. Обмен веществ у моего организма более чем хороший, и подобные излишества я могла себе позволить. Тем более что у меня был стресс в виде слишком откровенного сна из прошлого.

Схватив завтрак и прижав сумку к груди, решительным шагом, насколько это было возможно на высоких каблуках, направилась к входу в офис. Быстро передвигаться мешала и узкая юбка, делая шаги такими маленькими, что проще было прыгать, а не идти.

У самой двери в спину подул холодный ветер, который пронизывал буквально насквозь. Ставить тёплый кокон было поздно, поэтому, сцепив зубы, чтобы не сильно стучали, проскользнула внутрь.

Тепло. Надо доставать шубку, а то в пальто и замерзнуть можно.

Привычно улыбнувшись охраннику, прошла через турникет.

– Вы опять рано, мисс Разина, – произнёс тот, когда я уже подбегала к лифту.

– Бессонница. Господин Эванс ещё не пришёл? – обернувшись, ответила я и локтем надавила на кнопку вызова

– Пришёл. Где-то полчаса назад.

Полчаса? Джонатан, конечно, любит приходить рано, но чтобы так? Еще нет семи утра, рабочий день начинается в восемь. Так во сколько он пришёл? И главное, что было тому причиной?

Наш отдел по работе с корпоративными клиентами находился на сорок четвёртом этаже. В общем офисе было тихо и темно, лишь вдалеке горел свет в отдельном кабинете Джонатана.

Подойдя к своему столу, повесила пальто и шарф и, вновь взяв кофе и пончики, направилась к его кабинету.

– Тук, тук, тук, есть кто дома? – изобразив на лице самую ослепительную улыбку, произнесла я и открыла дверь.

На десяти квадратных метрах творился настоящий хаос. Папки раскрытыми лежали на столах, креслах и даже диване, какие-то бумаги бесформенными комками валялись на полу. В углу, яростно фырча, работал уничтожитель бумаг, выплевывая аккуратные и ровные бумажные полоски.

– Джонатан, а что происходит?

Мой шеф, красивый молодой мужчина лет тридцати, со светло-русыми волосами и ореховыми глазами, застыл посреди комнаты с объёмной папкой в руках и недоуменно нахмурился:

– Бесс, ты пришла. Это отлично… просто замечательно, – пробормотал он, вновь впиваясь взглядом в папку.

Выглядел мой обычно педантичный шеф очень непривычно. Пиджак валялся под грудой папок на столе, галстук лежал у мусорной корзины. Рукава его серо-голубой рубашки были закатаны. А верхние пуговицы расстёгнуты. Такая безалаберность для Эванса была очень удивительна. Он даже перед сексом аккуратно складывал одежду, чтобы не помялась. А тут такой беспорядок.

– Я эспрессо принесла, твой любимый, чёрный без сахара, и пончики, – аккуратно пристроила завтрак на одну из полок шкафа и подошла ближе. – Джонатан, что здесь происходит? Такое ощущение, что к нам грядёт налоговая.

Шутка не удалась, он даже не улыбнулся, только нервно передёрнул плечом и скривился.

– Хуже, Бесс, намного хуже. Нас продали.

То, как он это произнёс, ничего хорошего не сулило.

– В каком смысле? – улыбка медленно сползла с моего лица. – Что значит – нас продали?

– А то, что старый лис Крафт всё-таки поддался на уговоры и продал двадцать пять процентов своих акций этому арабу, – прорычал шеф и отбросил папку в сторону дивана.

Та захлопнулась и, не удержавшись, полетела вниз, с грохотом встречаясь с полом. Я еще некоторое время изучала неподвижную груду бумаг и только потом посмотрела на Эванса.

– Ничего не понимаю. Какому арабу? С чего вдруг Крафту это делать? Он же столько раз говорил, что уйдёт отсюда только лежа в гробу вперёд ногами.

– Видимо, предложение было ну очень заманчивым. Уже несколько месяцев один бизнесмен из Эмиратов хочет приобрести акции нашей компании. И вот он своего добился. Крафт уступил. Даже представить не могу ту сумму денег, за которую этот старый скупердяй согласился отдать свою долю акций.

«Этого не может быть. В Эмиратах очень много арабов и очень много бизнесменов. Это просто не может быть ОН. Этому кошаку просто не место здесь», – быстро пронеслось у меня в голове.

– Что за араб?

– Оборотень какой-то.

Сердце, которое я только что с таким трудом успокоила, вновь застучало как ошалелое в груди. А сущность резко вскинула мордочку, прислушиваясь к нашему разговору.

– Какой Оборотень?

– Бесс, да откуда я знаю. Что ты привязалась? Тигр вроде, не знаю, не уточнял. Как будто его ипостась что-то может изменить. Теперь, являясь совладельцем, он хочет провести проверку и всюду засунуть свой нос, – продолжал причитать Эванс, но я его почти не слушала.