Тень поражения

Ну, как арестовали. Блауман сам, лично, встретил их в шлюпочном отсеке. Без какого-либо интереса выслушал откровенно пустые заявления сержанта, командовавшего подразделением, и позволил надеть на себя наручники. А, собственно, что ещё ему оставалось в такой ситуации? Глупое сопротивление? Какая-нибудь идиотская и безумная попытка побега? С корабля на орбите под прицелом кучи сенсоров? Чушь.

Повезло ещё, что Эйхарт выполнил своё обещание и смог прикрыть Симмонса, его ребят, Линфен и Мэннинга. Риваль был ему за это бесконечно благодарен, хотя даже не представлял, какие проблемы у него из-за этого будут. Всё же сейчас Эйхарт действовал на свой страх и риск и за случившееся его обязательно спросят. В этом Риваль даже не сомневался.

И вот уже несколько дней Блауман сидел запертый в одной из камер в штабе верденского РУФ во Франксе. Правда назвать это место камерой у него не повернулся бы язык. Довольно просторная комната с отдельной душевой и туалетом. Стол с парой стульев, кровать. Всё же это не тюрьма, так что определённый уровень комфорта у него имелся. С другой стороны — это нисколько не умоляло того факта, что Риваль находился именно, что в заключении. Об этом ясно говорили расположенные на потолке камеры, следившие за каждым его движением даже в уборной.

По началу Риваль жутко нервничал. Ещё бы, кто не пережевал бы, окажись он в такой же ситуации. Но уже к концу первого дня нервное напряжение, видимо, перешагнуло через какую-что невидимую черту — Риваль просто упал на кровать и вырубился, проспав около десяти часов. Что удивительно, никто его за это время ни разу не побеспокоил. И в течении следующего дня тоже. И в следующий за ним. Блаумана будто специально изводили одиночеством и скукой, подготавливая к последующему вскоре допросу. То, что он произойдёт Риваль нисколько не сомневался. На самом деле, он даже ждал его. В конце концов это даст ему хоть какую-то информацию относительно его дальнейшей судьбы.

А появившееся свободное время Блауман потратил с пользой для себя, раскладывая по полочкам в голову всё, что произошло.

И на одном из самых важных мест у него стоял последний разговор, произошедший между ним и Шан ещё на «Бельмонте»...

***

Несколькими днями ранее...

— Что?

От услышанного Риваль замер на месте, глядя на сидящую перед ним в кресле женщину.

— Я же говорю, мы всегда считали его... немного безумным, — Линфен не поднимала глаз, смотря на собственные переплетённые пальцы. — Это его бзик. Безумная теория, которую он вбил себе в голову и рассказывал всем и каждому, кто только готов был его слушать.

— Стоп, стоп, стоп! Твой отец считал... что? — Риваль даже запнулся, настолько бредово это звучало. — Кобояши и Черенков нашли инопланетян? В солнечной системе? Шан, ну сама себя послушай, ну это же бред!

— Слушай, вот давай только без сарказма, ладно? — насупилась она. — Я и без тебя знаю, насколько по-идиотски это звучит. Просто...

Она прикусила губу, глядя на пол своей каюты.

— Просто всё это как-то странно, не находишь? Двое мужчин совершили технологический прорыв, для которого не существовало предпосылок. Не существовало теорий и даже предположений. Риваль, наука так не работает. Никто не может взять и вытащить из головы технологию, которая бы отличалась от всего, что мы знаем до этого. Любой технологический прогресс неумолимо завязан на уже имеющемся базисе. По-другому не бывает. Это эволюционный путь, а не революционный! Риваль, ну сам подумай. Тут даже не нужно быть гением, чтобы понять, что это правда. Просто взгляни на историю человеческого развития и сам всё увидишь. Каждое крупное открытие имеет под собой какие-то предпосылки. Здесь же мы имеем абсолютно новую область исследований, основанную на феномене, о котором никто до того не знал.

— Возможно именно над этим они и работали всё это время. Просто не торопились рассказывать о своих изысканиях.

— О, да, — Шан со снисходительным сарказмом посмотрела на него. — Они создали двигатель на основе частиц, которые можно обнаружить только благодаря работе самого двигателя. Классическая дилемма — что было первым? Яйцо или курица? Кобояши и Сабуро создали силовую установку на основе теории изучения частиц, которую они были не способны создать предварительно не создав двигатель.

— И? — Риваль вопросительно посмотрел на неё. — Ты же сама и сказала, что это полный бред.

— Да я и сейчас так думаю, — воскликнула Шан. — Сабуро вместе с Леонидом шесть лет провели на закрытом объекте на Титане. Без заявлений. Без каких-либо контактов с внешним миром. В полной изоляции. А затем они появляются и презентуют человечеству новый тип двигателя.

— Они были гениями своего времени, Шан, — заметил Блауман, но даже ему показалось, что в его словах не хватало убедительности. — Я лучше поверю в это, чем в находки каких-то мистических инопланетян. Сколько уже прошло времени? Больше семи сотен лет, а человечество ни разу за всё это время не встретило ни одного представителя другой разумной рассы. Ни одного, Шан. За семьсот лет. Даже следов других цивилазаций.

— Спасибо, профессор, я и без тебя это знаю, — язвительно отозвалась учёная красавица. — Потому я и говорю, что это теория — бред. Будь это правдой, мы бы уже десять раз обнаружили хоть какие-то следы их существования...

***

— Бред...

Риваль лежал на постели в своей камере и тупо смотрел в потолок, размышляя над всеми произошедшими за последние время событиями. Старался свести их вместе, но на его мысленной доске было столько разноцветных ниточек, что он даже не представлял, как соединить их вместе в единую и стройную картину.

Дверь в комнату открылась. В проходе появился человек в военной форме с нашивками капитана десанта и эмблемой РУФ на плече.

— Коммандер Блауман, вам нужно пройти со мной, — вежливо произнёс он.

Стоящие за его спиной двое мордоворотов десантников являлись подкреплением этой самой «вежливости».

— Ну, раз нужно, то пойдёмте, — пробормотал Риваль, поднимаясь с кровати и протягивая руки. — Чего тянуть.

Сержант кивнул в знак благодарности и надел на него наручники, после чего вывел из комнаты, проведя по пустым коридорам.

Быстрый подъём на лифте и ещё одна недолгая прогулка и вот уже Риваль сидит в пустой комнате с металлическим столом. Наручники на его руках надёжно пристёгнуты к столешнице, а сама комнат утопает в холодном белом свете спрятанных на потолке светильников.

Без сомнения, сейчас за ним наблюдали через установленные в помещении сенсоры, отстранённо подумал Риваль, глядя на металлические манжеты, охватывающие его запястья. Считывают температуру тела. Пульс. Уровень адреналина. Следят за движениями зрачков. Он хорошо знал процедуры допросов и прекрасно понимал, что ему предстоит.

А вот чего он не ожидал, так это человека, вошедшего через единственную ведущую в допросную дверь.

И стоит сказать, Риваль ожидал кого угодно, но не того, кто вошёл в комнату.

***

Альмарк положил вилку и нож на тарелку и протянув руку, взял бокал с красным вином.

— И так, значит он ничего тебе не объяснил?

Стоящая перед его столом женщина фыркнула и закатила глаза к потолку.

— Нет, — сказала Филисия. — Лишь заявил, что приказ остановить операцию пришёл с базы «Голгофа» и всё.

Сейчас одна из «рук» Альмарка была одета в привычное для неё длинное и красивое чёрное платье, с длинным вырезом на правом бедре. Её хозяин на пару секунд залюбовался идеальной во всех смыслах фигурой женщины.

— Любопытно... — протянул он, отпив вина. — Мы ведь продолжаем отслеживать их, не так ли?

— Да. Блаумана взяла их разведка, когда они прибыли к планете. А Линфен и люди Шестого отдела покинули корабль практически сразу же. Сейчас они находятся здесь, в столице. Ребята Гаррета продолжают за ними следить.