Поцелуй меня сейчас

Он указал на меня.

– Ни шага вперед, – прорычал Кингсли, словно выплевывая слова одно за другим.

Парень снова рассмеялся. Как мне хотелось, чтобы он смеялся от того, что все это шутка. Но это не было шуткой. Наоборот, казалось, что он очень серьезен и прекрасно знает, что делает.

– Это ж я джекпот сорвал. Мы-то просто хотели одну мысль донести, а теперь поступим иначе: ты ложишься на пол и не двигаешься, а принцесса идет с нами, – приказал парень.

Пистолет по-прежнему был зажат в его руке. Кингсли не спускал с него глаз, а я только крепче прижалась к его спине.

– Подойди ближе, и я запихну тебе в глотку твою уродливую маску, – прошипел Кингсли.

В ответ парень только хмыкнул, поднял пистолет и положил палец на курок.

– На колени! – прорычал он.

Я закричала. По крайней мере, мне так показалось.

Кингсли едва заметно повернулся.

– Не надо! – вырвалось у меня.

– Доверься мне, – прошептал он.

Его взгляд пронзил меня. Всего на мгновение. Затем он медленно отпустил меня и без всякого предупреждения кинулся вперед на человека в поросячей маске. Ударил его плечом в живот. Тот хрюкнул и нажал на курок.

Я пригнулась, чувствуя, что делаю это слишком медленно, а когда оглянулась, прямо рядом со мной в стене зияла дыра. Кингсли зарычал и бросился на парня, как в американском футболе. Они сцепились и повалились на пол. Половицы затрещали. Кингсли выбил у парня пистолет из руки, тот отлетел на приличное расстояние.

– Хватит. Кто ты… – вскричал Кингсли и потянулся сорвать маску с лица незнакомца, но тут треск стал громче. Он не прекращался все это время, но из-за пульсации в ушах я просто его не воспринимала. Это трещал пол. Трещал громко. Повсюду потянулись расщелины.

Кингсли замер. Его взгляд устремился вниз. Трещин становилось все больше и больше. Они делались все шире и шире.

– Ева! Иди в комнату! – крикнул он мне.

Парень под ним выгнулся и с такой силой сбросил с себя Кингсли, что тот, задыхаясь, ударился о половицы. Этого хватило. Гнилая древесина поддалась. Она трещала, ломалась, и в следующее мгновение я почувствовала, как дерево разваливается под моими ногами. Я упала.

Острая, жгучая боль пронзила мне ногу. В кожу впивались занозы. Я вскрикнула и в панике подняла глаза. Кингсли бежал ко мне. Пол под нами обваливался. Снизу раздавались испуганные крики. В следующее мгновение меня схватили сильные руки, я крепко вцепилась в Кингсли, и вместе мы полетели вниз. Удар выбил у меня из легких воздух, хотя Кингсли смягчил мое падение.

Раздался треск. Я подняла глаза: над нами разламывалась треснувшая посередине гнилая балка. Кингсли, должно быть, тоже это заметил и отпихнул меня в сторону как раз в тот момент, когда балка разломилась надвое и большая ее часть полетела вниз. Но было уже слишком поздно. Что-то ударило меня в висок. Жгучая, острая боль пронзила мою голову, а потом все потемнело.

– Ева! – крикнул я и, тяжело дыша, принялся вытаскивать ее из-под балки, которая, к счастью, упала на нее не всем своим весом. – Я тебя вытащу. Я тебя не брошу, – успокаивал я Еву.

Возможно, отчасти я успокаивал и самого себя, потому что Ева выглядела мертвенно-бледной. По лбу струилась темно-красная полоска, ее веки трепетали, как будто она вот-вот потеряет сознание.

– Так… – прошептал я и огляделся.

В полу зияла большая дыра. Дерево стонало и скрипело. Нам нужно поскорее убираться отсюда. Я осторожно поднял Еву на руки и отошел от дыры. Скрип усилился, и я застыл. Сердце колотилось как сумасшедшее. Черт. Что же делать? Я медленно отошел к стене, опустился на пол и прижал Еву к себе. Дрожащей рукой я выудил из кармана штанов мобильник и позвонил отцу. Гудки на другом конце звучали бесконечно.

– Сын?

Закари.

Услышав его голос, я вздохнул с облегчением.

– Нам нужна помощь, – прохрипел я.

– Мы уже здесь, – ответил он, и мне показалось, что я и в самом деле слышу вой сирен. – Где вы?

– Наверху. На втором этаже, но часть его обвалилась. Мы застряли. Принцесса ранена. Ей срочно нужна медицинская помощь.

– Две минуты, – ответил Зак и повесил трубку.

Я дрожал всем телом, отчаянно сжимая в руке телефон и прижимая к себе Еву. Ненавижу чувствовать себя беспомощным. Но в этот момент это единственное, что мне оставалось: прижимать ее к себе и ждать. Казалось, так прошла целая вечность.

Внизу стало тише, но какие-то голоса еще доносились оттуда. Я не обращал на них внимания. Я склонился над Евой и убрал волосы с ее лица. Надеюсь, она не сильно пострадала. Перед глазами мелькали одни и те же картинки: вот под нами проваливается пол, вот я пытаюсь оттолкнуть Еву подальше от опасности, и вот она лежит под балкой.

Ева была бледна и неподвижна; у меня сдавило горло, было трудно дышать. Желчь подступила к горлу, и я понял, что со мной говорят, только когда кто-то тряхнул меня за плечо.

– Кингсли?

Я рывком поднял голову. На меня смотрела пара глаз карамельного цвета. Глаза моего… Закари. Словно тень, он опустился передо мной на колени. Дым и пыль кружились вокруг него.

– Сын. Посмотри на меня. Ты ранен?

Вдруг я испугался: не злится ли он на меня? Я попытался найти подсказку в его взгляде, но наткнулся на темную стену.

– Кингсли, – повторил он громко и отчетливо.

Я вздрогнул. Шок. Наверное, я был в шоке. Ведь не каждый день за тобой гонятся с пистолетом. А может, уровень сахара в крови упал… или… мало ли что.

– Я в порядке, – пробормотал я наконец.

И сам прислушался к своему голосу. Пытался понять и почувствовать, так ли это на самом деле. Закари облегченно кивнул.

– Хорошо. Давай я ее возьму. Скорая уже здесь, – сказал он и потянулся к Еве, и я, не отдавая себе в этом отчета, только сильнее притянул ее к себе.

– Эти уроды из «Ешь богатых»… – вырвалось у меня.

Закари перебил меня:

– Когда мы приехали, их здесь уже не было. Несколько человек пострадали, когда обрушился потолок. Теперь нужно позаботиться о принцессе.

Его голос стал мягким, взгляд потемнел.

– Ты хорошо о ней позаботился. Теперь наша очередь.

Он потянулся к Еве, и на этот раз я разжал хватку. Она выскользнула из моих рук, как вода или шелк. Только более осязаемая. Со мной остался ее аромат, а на руках запеклась ее кровь.

– Пап… – начал я, но он покачал головой.

– Не сейчас, Кингсли.

И я замолчал. Мне вдруг стало очень страшно, что я вижу принцессу в последний раз.

«Вчера вечером высшее общество Канады постигла трагедия. На закрытом торжестве на гостей напали трое незвестных в масках. Ответственность на себя взяло радикальное протестное движение “Ешь богатых”, выступающее против капитализма и правящих кругов. Личность вдохновителя этой организации до сих пор не установлена. В результате нападения несколько человек были ранены, в том числе и принцесса Эванджелина Блумсбери.

В своем официальном обращении принц Оскар выразил обеспокоенность по поводу набирающих обороты протестов в стране. Как сообщает Королевский дом, принцесса находится в больнице и восстанавливается после пережитого. Запланированные торжества по случаю шестнадцатого дня рождения ее королевского высочества официально отменены».

– Пожалуйста, выключи.

Прескот бросил на меня обеспокоенный взгляд, но просьбу мою исполнил, и я увидела свое отражение в черном матовом стекле телевизора. К счастью, мне уже разрешили снять больничную сорочку, и я сидела в своей собственной пижаме, но все равно это зрелище заставило меня вздрогнуть. Я выглядела ужасно. Растрепанная коса на плече и пластырь на лбу, под которым, несмотря на болеутоляющее, пульсировала зашитая рана. Болели и ребра, которые, к счастью, не были ни ушиблены, ни сломаны.

Прескот выглядел не лучше. Он сидел в обнимку с коробкой бумажных платков и с грелкой на голове. Ну чисто двое из ларца. Даже трое, если считать наряженного крошечным медбратом Сэра Генри, который сидел вразвалочку и вылизывал себе яички.