Две женщины

– Как, милая кузина! – сказал он, усаживаясь рядом с ней. – Разве Мориса здесь нет?

– Он пошел побеседовать с кем-то из старых друзей, пока я танцевала, – ответила Тереза тоном, который старалась сделать немного сухим, – мы договорились встретиться в этой комнате, где ему будет легко меня найти.

– Ого! – сказал Казимир, – надвигается гроза. У вас не в порядке нервы, кузина.

– Возможно.

– Но что же такое случилось?

– Я… я сердита на вас.

– На меня? Великий Боже! И каковы же мои преступления?

– Из-за вас Морис надулся на меня, и этот бал, который должен был бы стать для меня таким приятным, теперь кажется мне противным.

– Морис дуется на вас; это серьезно. Значит, ему есть, за что себя упрекнуть. Существует общее правило: когда сердятся – чувствуют за собой вину. Не было ли между вами разговора о знаменитой графине де Брионн?

– В самом деле, – ответила Тереза.

– Морис отрицал, что он ее знает?

– Вы ошибаетесь. Морис сразу сказал, что он знаком с мадам де Брионн. Но он не признает, что между ним и графиней существуют особые интимные отношения, как утверждаете вы.

– Я ничего не утверждаю! – воскликнул Казимир. – Решено: Морис это маленький святой.

– Тогда я прошу вас, – сказала Тереза, вспомнив наказ Мориса, – не делать больше на его счет предположений, подобных тем, что вы мне высказывали.

– Значит, это серьезно? – спросил Казимир.

– Очень серьезно.

– Вы придаете такую важность тем глупостям, которые я вам наговорил?

– Ах, вы называете это глупостями? Сказать жене, что муж ей неверен! – воскликнула Тереза с простодушным негодованием.

– Этот маленький спектакль можно было бы разыгрывать каждый день, – заметил Казимир. – Как вы молоды, кузина! – продолжал он, глядя на нее с состраданием. – Если бы все замужние женщины становились несчастными из-за такой ерунды, то не было бы семьи, где по три раза на день не надо было бы кончать жизнь самоубийством! По счастью, у них много здравого смысла и они ничего стараются не замечать. Ведь существуют еще правила приличий и они знают, как держать себя, чтобы не сделаться смешными в глазах света. Я счел своим долгом дать вам в качестве родственника кое-какие маленькие сведения; я даже надеялся, что вы будете мне признательны и… Морис тоже.

– Он вам так мало признателен, что просил вам оказать… – начала Тереза.

– Значит, вы ему сказали, что это я ввел вас в курс дела? – прервал ее Казимир.

– Могла ли я поступить иначе? Он меня спросил, а у меня нет секретов от мужа.

Заметно раздосадованный Казимир закусил губы и сказал недовольным тоном:

– А! Такова-то ваша признательность за услуги? Прекрасно, кузина, я должен был этого ожидать. Но, – продолжал он, – по-моему, вы не закончили фразу. Морис, сказали вы, поручил вам передать мне…

– Он просит вас, поскольку вы не являетесь ни его другом, ни моим…

– Ну? – торопил Казимир.

– Постарайтесь приходить к нам как можно реже, – сказала она решительно, в соответствии с наставлениями мужа.

На этот раз Казимир даже не пытался скрыть свое раздражение. Он встал и возбужденно начал расхаживать перед Терезой.

– Еще одна отставка! – сказал он. – Этот милый Морис перенял манеру мадам де Брионн. – Тем, кто им не нравится, они быстренько указывают на дверь и всегда посредством посланца. У графини увольнительную мне вручил барон де Ливри, здесь – вы. Ах, – продолжал он, мало-помалу возбуждаясь, – под предлогом, что я пустой щеголь, как меня называют, со мной обращаются без церемоний! Но я докажу им, что щеголь тоже имеет зубы! Мадам де Брионн была осторожной со мной, тогда как с другими… И потому, что я не мог промолчать, со мной теперь выкидывает такую же штуку господин Морис! Из-за невинной болтовни ему захотелось от меня избавиться, лишить меня уютного уголка у моей родственницы и выставить перед ней лжецом, выдумщиком! Ах, я взбунтуюсь, наконец! Может, я и легкомыслен и болтлив, и все, что угодно, но я еще никого не оклеветал. – И, резко повернувшись к Терезе, он добавил:

– Если графиня де Брионн будет здесь, я возьму на себя труд доказать вам, что я отнюдь не клевещу.

Едва он закончил эти слова, как в дверях послышался гул голосов: вальс подошел к концу и несколько дам-попечительниц и их кавалеров, не хотевших оставаться в танцевальном зале, тоже явились искать спокойного убежища в этом салоне.

Среди них Казимир заметил мадам де Брионн, шедшую под руку с бароном.

– Судьба мне покровительствует! – воскликнул он. – Вот она!

– Кто? – спросила Тереза.

– Та, о ком мы говорили – графиня.

– Ах! – сказала Тереза и глаза ее тотчас обратились на Елену, которую ей словно указал какой-то необъяснимый инстинкт.

– Я не думал, что она решится прийти на этот бал где, она была уверена, встретится с вами – продолжал злобно Казимир, – но поскольку она отважилась на это, я тоже осмелюсь…

– Что вы хотите сделать? – сказала Тереза, понизив голос и удерживая своего кузена.

– О, почти ничего, – ответил он, – успокойтесь. Достаточно одного слова, чтобы вы все поняли и не заблуждались больше. По лицам многих людей я вижу, что порох уже наготове… остается лишь только поднести искру, чтобы он вспыхнул.