Страница 14 из 27
«Сикарий, – с волнением произнес про себя Рутра, – он сикарий4. Короткий изогнутый меч sica, без сомнения, говорит об этом». Эту публику, хоть и со страниц историографии, Рутра хорошо знал. Знал и то, что «сикри» было латинским прозвищем тайных убийц. Не просто так в лексике латинян закрепился этот термин как нечто производное от слова «убийца» – sicarius на латыни. «И все же что происходит вокруг?» – задавался вопросом Рутра. Вопль, крик, вой, плачь, обезумевший стон, хрип вырывающегося воздуха из легких через ошметки отрубленных шей… все это звучало то с одной, то с другой стороны. И все же сомнения в реальности происходящего у Рутры оставались. Но неожиданно эти сомнения развеялись – холодным клинком тяжелого акинака.
***
Возможно, через мгновение, а возможно – и через миллиард лет, возможно, там, где лег в установку, а возможно – в другой вселенной… откуда нам знать, раз существование параллельного мира, идентичного нашему, реально… Рутра «проснулся».
– Ваши сомнения справедливы, – ехидно произнес над ним Маймун, – может, теперь уже не стоит вставать? Не сильно вы, ваше величество, устали?
– Отвянь, – грубо ответил Рутра и протянул руку ассистенту.
– То была реальность, – заявил тот, – ты очнулся по причине смерти носителя сознания в том мире, – пояснил вполне серьезно.
Рутра ответил задумчивым взглядом, слабо пытаясь скрыть изумление.
– Это была реальность, – тихо, словно некую тайну, произнес Маймун, робко похлопывая ладонями.
Рутра остановился, оглядел коллег и персонал лаборатории. Сотрудники поочередно присоединялись к поздравлениям светила науки – негромко хлопали, восхищенно смотря на Рутру, – вскоре помещение наполнилось овациями. Магистр Пасхов с изумленным выражением лица, переходящим в восторженное, преодолевал сомнения.
Глава 4. Один из миров, который не пал
«…и прочие жители вселенной не пали…»
(Книга пророка Исаии: глава 26 стих 18)
Размяв мышцы и пройдя гигиенические и медицинские процедуры, Рутра вернулся в зал с установками перемещения. На этот раз ему самому было любопытно проделать сеанс. Однако он не спешил, просмотрел с аналитиками все, что запомнило его сознание, и, стараясь не показывать свою озабоченность, задался вопросом: это действительно какой-то мир или это происходит внутри его мозга? То, что это уже не постановка, – он знал, – Рангит был беспристрастный арбитр, да и интуитивное подсознательное чувство, которое мы определяем как «нутром чувствую», говорили о реальности события. «Интересно, – подумал Рутра, – в актуальной логической линии каким стали представлять мир индейцы Америки, когда впервые увидели европейцев, Колумба с командой?» Следующей же пришла другая мысль: откуда нам знать, что нам снится в тех снах, которые мы не помним? По сути, мы вовсе не помним, что в нашем сознании происходит во сне. А в сознании ли? И в нашем ли?
Рутра лег в установку, и процесс пошел: яркий луч, неразличимый звук, легкое, но резкое рефлекторное дерганье тела… и его сознание уже видело другую реальность. Было ли это постановкой, сном, гипнозом, состоянием транса или вовсе искусственной комой – Рутра не хотел даже выяснять. Все происходящее вокруг ощущалось как настоящее, натуральное. О реальности говорило то, что он понимал свои ощущения в этом состоянии и помнил о событиях, предшествующих его появлению тут. «Но как, черт побери, как?» – задавался он вопросом, хотя сам же и доказывал возможность этого. И все же, как в такое можно поверить, ведь все вокруг такое, ну почти такое же, как там, в том, своем мире. А в том ли? В своем ли? Чужой ли, другой ли, этот мир…
К нему опять шел этот же тип, что и тогда. Пока он приближался, Рутра размышлял: «Этот тип – порождение моего воображения, даже если он натурален. Ведь из моего воображения, сознания вытащил его Рангит тогда, когда были эксперименты на восприятие. Значит и сейчас все вполне может быть вымышленным. В обратном направлении не могло быть. Тогда Рангит должен был знать об этом мире, об этом бедуине, чтобы вложить его образ в мое сознание… или в представление постановщика сцен». Рутра усмехнулся, произнес про себя: «Да, точно, все вымышленное, каким бы реальным не казалось в прошлом сеансе. В этом и есть фишка – в идентичности человека. Хотя… идентичен ли он? А я… Я какой?» Рутра оглядел себя… он был одет так же, как и в сеансах кинопостановок и в прошлом… «Боже, неужели это реальность? А лицо?..» – спросил он сам себя. Потом посмотрел на гладь пруда, пошел к нему, не дожидаясь бедуина, на которого, по его мнению, был похож идущий к нему. «Нужно взглянуть на себя», – раздумывал он.
– Ваши сомнения справедливы, – услышал он привычное. – Не нужно ходить туда, вы не похожи на себя самого, неужели по ощущениям тела вы не чувствуете?
– Как же я должен почувствовать, не такая уж большая разница.
– Вот вы и ответили. И все же разница есть.
Рутра побежал к водоему, незнакомец продолжал невозмутимо:
– Сознание вселяется в предпочтительное тело, которое более привычно. Закономерность логики подсознания – этим телом тоже должно управлять сознание. Вы выберете привычное вам транспортное средство, чем какое-то неизвестное, если вам дадут свободный выбор. Тем более вы не станете управлять локомотивом, являясь при этом необученным.
– Что происходит, черт побери? – Рутра взглянул на водную гладь.
О ужас! Это был не он.
– Все реально, поверьте. Скоро придут политики. Надеюсь, вы помните, кто они.
– Как же… а вы откуда это знаете, если это не постановка?
– И это мне говорит изобретатель метода. Хм. Вы думаете, я тут первый раз? Вы думаете, вы тут первый раз? Или вы думаете, что не окажетесь в моей роли? Вы будете… да что вы… в будущем… вашем будущем, – все будут. Это будет такая же реальность, как полет на самолете куда-либо. Теперь понимаете?
Рутра огляделся:
– Ну допустим.
– Так вперед же. По крайней мере даже если это постановка, по вашему мнению, то в любом случае у вас есть шанс проверить окружающую действительность. Зачем раз за разом возвращаться в лабораторию?
– Вы вообще кто?
– Так уже лучше. Я все расскажу. Я уже наловчился в этих мирах обитать.
– Что?
– Я незнакомая личность в реальности, но очень знакомая вам, причем в разных ипостасях, по историческим – и не совсем – хроникам.
– Что? – Рутра почти возмутился.
– По сути – я такой же исследователь, как и вы. Я понимаю, какое у вас сейчас состояние сомнения, тем более представляю, что будет у тех, кто это станет читать, ибо вся хроника событий из вашего, да и из моего, мозга будет выгружена, записана обычными буквами и подвергнута анализу. Естественно, поверить в это трудно. Однако поверьте… вернее, вы верите, но сомневаетесь. Когда-то было сломом сознания поверить в величину мира Земли – вы ведь с Земли?
Рутра вытаращил глаза на бедуина, размышляя не об очередной постановке, а о прошлой сцене, которая… «Черт побери, она же была реальна!» – негодовал про себя он.
Таинственный собеседник продолжал:
– Представьте, какой это был взрыв представления об окружающей действительности. Поздно или рано мы, вернее, вы обнаружите эти миры и посетите их. То есть, что я несу, вы уже их обнаружили и посетили. Поверьте, все реально. Я тут с такой же миссией. Вернее, я блуждаю по мирам, чтобы выяснить реальность прошедших событий своего мира. Собственно, как и вы. Миры параллельные, уважаемый Рутра, и в нашем мире тоже есть вы… и я ищу то же, что и вы. Соответственно, я не просто так вас нашел. Поверьте, искал долго. Нам нужно вжиться в реальные события этого мира, ну и, как и по вашей программе, посмотреть, как они на самом деле развивались, а дальше вам известно.
4
Сикарии – «кинжальщики» – боевая еврейская группировка, отколовшееся крыло движения зелотов; они совершали нападения как на захватчиков, так и на сотрудничающих с ними.