Страница 7 из 14
Девочка оглядывается на других посетителей книжного, они тоже что-то ищут и не находят в этой бумажной сокровищнице. Таня проходит мимо стеллажей возле кассы: там как всегда загорают две-три книги Умберто Эко. Однажды она обязательно заберет домой «Имя розы» или «Маятник Фуко», но сначала дождется более дешевого издания в мягкой обложке.
Таня заглядывает в отдел научной фантастики и фэнтези. «Во дни кометы», «Волны гасят ветер», «Час Быка» – эти книги Таня тоже планирует когда-нибудь прочесть. Захватывающие, тревожащие названия обещают вывести девочку за грань земных тревог. На самом деле она уже знает их содержание и основную идею. Прежде, чем познакомиться с текстом, она собирает о нем информацию. Можно, конечно, взять в ближайшей библиотеке, но у нее такой неудобный график. К тому же, если книга Тане понравится, она будет мечтать о собственной, которая всегда будет под рукой, когда возникнет настроение, и не попадет в чужие руки. Но на самом деле Таня оттягивала долгожданное свидание, боясь разочароваться в произведении, которое уже вознесла на пьедестал. А вдруг оно окажется просто книгой с множеством выдуманных околонаучных терминов и безликими стажерами и командирами космических кораблей или учеными будущего в качестве главных героев?
Девочка пытается представить себя на месте первооткрывателей новых миров, но у нее не особо получается, она редко встречает среди них героинь. Выручает Ефремов, а из Булычева, думает Таня, она давно выросла.
Крапивина проскальзывает мимо касс и охранников, словно книжный вор. Но в сумке, которую она нервно прижимает локтем, пусто. Таня выходит на свежий воздух. Гул машин, шаги прохожих быстро приводят ее в чувства, возвращают в реальность. Девочка смешивается с другими людьми.
В голове ее роятся сотни мыслей, идей, колючих высказываний, но Крапивина боится, что ничего не получится. В ней самой столько недостатков, уязвимых точек. Она ничуть не похожа на писателей с книжных полок, ее удел – сплошное чтение, поглощение чужих прозрений и банальностей. Она, словно хлипкий комарик, будет виться вокруг творческого наследия Пушкина и Лермонтова, Воннегута и Лема, Остин и Теккерея, унося с собой по капельке мудрой крови и растворяясь с тонким писком в воздухе. Ничего страшного, вместе с ней прилетит еще сонм подобных комариков, мух, мошек, слепней и прочего гнуса. Если она будет цедить знания аккуратно, избирая наиболее простые книги, выдержки из хрестоматий, то ее не прихлопнут.
Сытая и мелкая жизнь. Но Таня хочет большего. Это не просто жадность или желание выделиться. Таня ощущает в себе силу и выносливость осуществить нечто важное. Ради этого она и намерена жить. Может быть, Таня возьмет себе псевдоним, а может, само стремление преобразит ее. В любом случае, цель поставлена. Таня ускорила шаг. Когда она вернется домой, пообедает и немного отдохнет, то достанет из-под спуда книг драгоценную тетрадку и – все перепишет.
– Купила что-нибудь? – Владимир открыл дверь.
– Нет, – бросила девочка, скидывая туфли. – Книг много, а читать нечего, – она отправилась в ванную комнату помыть руки.
– Ну и правильно, шкафы и так забиты этой макулатурой, – ответил вдогонку Широков.
Следуя намеченному плану, Таня тут же села за стол, Владимир ел вместе с ней.
– Может, кого-нибудь встретила? – начал он.
– В центре города? Кого? – девочка студила в ложке бульон.
– Например, своих знакомых одноклассников.
– Я на них уже налюбовалась в школе. Я хожу в книжный думать. Вся мировая литература представлена наглядно.
– Понимаю. Есть новые идеи?
– Главное, не новизна, а приемлемость, – разгневанно пробурчала девочка. – Кому нужна новая идея, если люди к ней еще не готовы?!
– И что же это за идея?! – подыграл Владимир.
– Это даже не идея… просто… мне не нравится то, что я вижу и читаю…
– Что ты имеешь в виду? – пристально поглядел на нее Широков.
– Я не знаю, смогу ли добиться того, о чем мечтаю. Что меня ожидает в будущем на самом деле? Все эти странные личности, – она хотела сказать «женщины», – этого ждет от меня мир?!
– Не ломай себе голову, Кроха. Это просто книжки, развлечение. Ты не обязана быть похожа на известных книжных героинь. Особенно на героинь Нила Яслова, – добавил Широков, понизив голос.
– Спасибо за утешение, – вздохнула Таня.
Пообедав, она решила немного передохнуть, открыв «Асю» Тургенева. Только-только успокоившиеся мысли снова заерзали у нее в голове. Ее раздражал господин Н. Н., раздражала Ася, и ее брат – тоже. Таня не знала, чью позицию занять и то и дело мысленно переминалась с точки зрения Н. Н. к Асе и обратно. Если бы эти движения души можно было облечь в материальную форму, то это выглядело бы как прыжки через лужи в легкой обуви.
Кто она, Таня, на самом деле? Она – русский человек на рандеву или загадочная Ася, исчезнувшая во времени? Наверное, все-таки последний вариант. Ведь героиня – ровесница читательницы и даже как-то похожа не нее. Беззащитная, хрупкая Ася затягивает Таню, словно русалка – припозднившегося путника. Ася – героиня, муза, богатая душа. Чему же Таня сопротивляется?
– Эй, тебе не надоели эти книжки за день? – присаживается рядом Владимир, выводя подопечную из транса.
– А тебе не нужно работать? – Таня смотрит в его уставшие глаза.
– Ничего, бессмертные шедевры могут и обождать пару часиков, – улыбается Широков.
Он изо всех сил старается казаться девочке близким и родным, словно и не было тех десяти лет в родительском доме. Словно Таня всегда жила на его попечении. Только откуда бы она могла взяться в таком случае? Наверное, ее опекун все-таки волшебник и наколдовал ее из одной или нескольких неопубликованных рукописей. И Таня на самом деле просто неудачно выписанная героиня с нелепыми переживаниями и глупыми надеждами. Вот почему у нее ничего не получается в реальном мире.
Владимир включает «Иван Васильевич меняет профессию». Девочка десятки раз видела этот фильм, но он снова и снова очаровывает ее. Бодрая вступительная музыка. А вот и князь-вор Милославский. Это ее самый любимый персонаж в ленте. Ей нравится наблюдать, как он скользит между мирами и призваниями. Она завидует Милославскому, она тоже хотела бы выкручиваться из самых сложных ситуаций самыми оригинальными и остроумными способами.
Но бесполезно, Таня чувствует, как медленно увязает. Она ведь собиралась переписать начатый дневник. Но вот теперь сидит и тратит время перед телевизором. Свет в комнате не включен, за окном медленно надвигается вечер. Или это тучи? Экран – единственный источник света.
Таня оборачивается на Широкова и случайно ловит его взгляд. Неужели он изучает ее, следит, нравится ли ей то, что происходит на экране? «Ты не обязан меня развлекать!» – хочет она заявить, но теряется. Посторонний, незнакомый человек проявляет к ней внимание. Но Таня не хочет его принимать, ей кажется, будто она занимает огромную сумму, которую не сможет вернуть. Если девочка начнет открыто принимать чужую заботу и нежность, то ей придется рано или поздно чем-то ответить.
Когда фильм оканчивается, начинается концерт. Широков хочет переключить.
– Нет, пускай, – вяло взмахивает рукой девочка, словно старуха на смертном одре.
Прежний энтузиазм растворился в съеденном обеде, Таню клонит в сон. Она сделала такой тихий звук, что пение напоминает шепот. Таня упивается картинкой. Перед ней, будто на показе мод, зашагали маленькие фигурки артисток на высоких каблуках. Неужели им удобно? И эту обувь рекламируют для обычной жизни? Если она такая удобная, почему дизайнеры и модельеры сами не носят шпильки и платформу? Это стало бы намного более убедительной рекламой. Но нет, те, кто придумывают все эти блестки, иглы и перья, носят обычные футболки, джинсы и практичную обувь даже на презентациях своих выдумок.
Таня вновь закипает. Ей это даже в определенном смысле приятно, она чувствует в себе силы. После нескольких вступительных песен началась реклама, словно подыгрывая нарастающему раздражению подростка. Замелькали короткие ролики с шампунями, лосьонами, бритыми ногами и подбородками, хлопьями на завтрак, длинными ресницами и прочими необходимыми элементами современной жизни.