Страница 8 из 25
– Есть, – еле слышно произнес Стьёл и поспешил извлечь наружу добычу: в руках оказался набитый чем-то конверт из плотной желтой бумаги.
Не мешкая ни минуты, парень безжалостно надорвал край свертка и вытряхнул содержимое на пол: пачки писем, перевязанных тонкими веревочками и странные тканевые запечатанные мешочки. Среди всего малоценного хлама Стьёл обнаружил прямоугольную печать толщиной в палец, изящная рукоять из черного дерева которой была увита золотым узором. Ощупав ниши еще раз, парень выловил два небольших амулета из сверкающего полированного серебра, украшенных объемными голубыми камнями.
– Хоть что-то, – печать и украшения мгновенно перекочевали за пазуху к Стьёлу, поспешившего как можно незаметнее покинуть просторный холл, где притворщик был как на ладони.
Постоянно оглядываясь на спящего старца, молодой человек, пригнувшись, перебежкой пересек зал и оказался у лестницы, но тут же оступился и прижался к стене: внизу послышались голоса и промелькнули тени. Стьёл почувствовал как его обдало неприятным жаром, ладони вспотели, а сердце забилось так, что невозможно было уловить удары. Кусая губы и нервно озираясь по сторонам, он стал искать иные пути для побега… и нашел! Рядом с книжными шкафами, возвышавшийся над высеченными в каменной стене перилами виднелся крошечный оконный проем без стекла и рам, едва позволявший протиснуться в него человеку. Слегка стукнув себя по ноге кулаком и стиснув зубы, Одил вновь, но уже последний раз преодолел холл, надеясь, что удача улыбнется ему. Просунув голову в окошко, Стьёл обнаружил, что внизу его ожидала темень, разбавленная слабым белым свечением, отчего практически ничего нельзя было разглядеть, кроме неясных очертаний. Но другого выхода не имелось и горе-воришка, зажмурив глаза, нырнул в темноту и неизвестность.
Полет продлился секунду. Послышался сухой треск, шорох и тихие хрипы вперемешку с ругательствами на всех известных парню наречиях. Стьёл широко открыл глаза, в надежде хоть что-то разглядеть в странной темной комнатке, теплый влажный воздух которой был пропитан терпкими ароматами трав и древесины, от чего у парня начало дурнеть в голове. Не желая даже и думать, куда он свалился, молодой человек высвободил ногу из плена, как ему почудилось, крепких корней, и двинулся вперед, к тонкой вертикальной полоске света, посчитав, что там должна быть дверь. И не ошибся. Потирая ушибленные места, он прильнул лицом к проему и понял, что находится напротив вожделенной статуи с драгоценным камнем. Слегка приоткрыв дверь, воришка пробежался взглядом по холлу – на его удивление, все словно вымерло, даже шагов не было слышно. Собрав остатки решительности в кулак, он как можно бесшумнее проскользнул в проем и в два прыжка оказался подле алтарного каменного стола. Впившись пальцами в кисть богини, парень попытался отковырять сияющий минерал, подцепляя его с разных сторон, но все было безуспешно. Он нервно огляделся в поисках чего-нибудь острого, что помогло бы высвободить камень. Под руку ему подвернулся изогнутый железный скребок, похожий на коготь, лежащий возле блюда. Не мешкая ни минуты, Стьёл воспользовался им: старательно и уже не очень бережно стал вонзать острие между Поцелуем Тумана и стенками впадинки. Лицо воришки от напряжения покрылось красными пятнами, а на лбу проступила набухшая венка. Через несколько мгновений Стьёлу показалось, что минерал стал поддаваться, постепенно покидая свои «оковы», как все его надежды на обладание ценным уловом в один миг разбились – с верхнего этажа послышались громкие голоса, вмиг ввергнувшие парня в смятение и заставившие бросить дело на полпути.
– Я же оставил его… куда… не мог.., – слышались обрывки разговора.
– Да вот же он!
Стьёл резко повернул голову в сторону, откуда донесся выкрик – у лестницы стоял молодой служитель и указывал пальцем на парня.
– Во имя Гермен! Он пытается выкрасть Поцелуй Тумана!
Горе-воришка бросил скребок и, обогнув массивную колонну, стоявшую у него на пути, незаметно юркнул в комнату за ней. Не обращая ни на что внимания, тут же забился в угол ближе к шкафу, стоявшему за скамьей сбоку от выхода, и старался дышать как можно тише. Однако на этом неприятные сюрпризы не заканчивались: Стьёл, сам того не желая, составил компанию крепко спавшему Верду. Нежданный гость тут же замер, дабы не разбудить мужчину, иначе тот непременно поднимет шум, и тогда все будет кончено. Прислушиваясь к шуму и голосам, доносившимся из зала, он стал рыскать глазами по келье в поисках более надежного укрытия. Но откуда оно могло взяться в такой крохотной комнатушке да еще и обставленной довольно скудно? Зато на глаза ему попался лежащий на чистых одеждах кулон, который своим мягким блеском тут же пленил парня.
«Не с пустыми же руками уходить отсюда, а этому несчастному вряд ли пригодится», – едва мелькнула мысль в голове у притворщика, как украшение оказалось в его руке. Накинув на шею вещицу и спрятав под рубахой, Стьёлу на мгновение почудилось, будто кулон стал тяжелее, а шнурок славно начал давить. Слегка поводя плечами, воришка навострил уши и на четвереньках прокрался ближе к выходу – снаружи все успокоилось, никаких шагов и голосов, все точно погрузилось на дно океана – воцарилась глухая и давящая тишина. Выждав еще минуту, парень решил убраться из храма не медля, пока служителей не было поблизости. На раздумья не оставалось времени, и Стьёл, поднявшись на ноги, покинул келью и бросился к главному выходу. Массивные двери из черного дерева были так близки и так далеки одновременно, казалось, что до них не добраться во век.
«Вам меня не поймать!» – ликовал в мыслях Стьёл, стремительно приближаясь к заветным дверям, от которых его отделяла пара метров, как вдруг перед ним, словно из-под земли, выросли две высокие фигуры, принадлежавшие молодым храмовникам. От испуга и удивления глаза молодого человека округлились, а изо рта вырвался слабый хрип. Ноги же продолжали его нести и через мгновение Стьёл налетел на служителей. Отшатнувшись от живой преграды, юноша мгновенно поскользнулся на предательски гладком полу и тут же расстелился на каменной поверхности. Он был пойман, и сопротивляться уже не было смысла – на него сверху грозно и с упреком смотрели уже пять пар глаз целителей, окруживших провинившегося.
В широких серых коридорах раздался гулкий грохот закрывшихся дверей и послышался звук твердых шагов, где-то скрипнули железные петли и звонко щелкнул замок. Местами горели масляные лампы, пламя которых подрагивало от проносящихся сквозняков, при входе за столом сидел стражник, что-то старательно записывающий в толстую книгу и складывающий какие-то свертки в сундук. Из комнаты, что располагалась чуть дальше по коридору, слышался гортанный грубый смех и обрывки разговоров, в глубине кто-то зашелся кашлем и стал монотонно и раздражающе греметь кружкой, водя ею по прутьям решетчатой двери, а затем горланить какую-то песню. На всю эту обстановку взирали холодные стены городской тюрьмы, расположенной у подножья замка.
– Заткнись, Улир! Иначе в этот раз останешься не только без кружки, но и без воды и еды! Понял? – не выдержал стражник у выхода. – Ты уже начинаешь действовать мне на нервы! Чертовы нарушители и преступники, ну почему их просто нельзя взять и бросить на работы в шахты или, на худой конец, скормить жаберникам?
Не успел молодой охранник вернуться к своим делам, как на пороге появилась свита из пяти стражников, ведущих в цепях помрачневшего Стьёла Одила.
– Далаф, принимай, – небрежно бросил один из пятерки и втолкнул арестованного в узкое помещение. – Оформишь его и за решетку. Проходимец удумал незаметно ограбить местный храм, как сообщили кудесники-волшебники, или, как их там. В одеждах этого пришлого были найдены не слишком, но ценные безделушки…
– Не здешний, значит, – ядовито оскалился постовой и измерил недобрым взглядом стоящего перед ним нарушителя, от чего парню стало не по себе. – Что ж, милости просим в Серые Катакомбы, они станут твоим домом надолго… если не навсегда.