Страница 42 из 55
— Сейчас, маленькая. — раздался над ухом родной голос Дена. — Потерпи.
Через пару минут меня укутало теплым воздухом, словно одеялом. Из горла тут же вырвался кашель, раздирая горло. Смена температур сделало своё дело, я расслабилась и отключилась.
— Вася… — легкое, почти невесомое прикосновение помогло мне вернуться в явь. — Пушистая…
Ден дотронулся до скулы, обвёл ладонью овал лица. Сознание наконец-то определилось, по какую сторону грани будет сегодня. Глаза открывала медленно и нехотя, словно ожидая очередной сюрприз судьбы. Ден сидел передо мной в расстёгнутом мундире. От воды и рези в глазах его образ чуть расплывался. Но даже этого достаточно, чтобы сердце от резкого выброса счастья взорвалось.
— Ты меня напугала, — парень с облегчением вздохнул.
И этот хриплый шепот улавливают не только мои уши… Он просачивается через мою заледеневшую кожу, заставляет меня вспыхнуть и снова загореться изнутри. Я перехватываю ладонь парня своей и прижимаю её к своей щеке. Горячая… Глаза закрываю, потому что эмоций и так слишком много, а взгляд Дена заставляет меня быть виноватой.
— Я… кхе-кхе…старалась, — откашливаясь, прохрипела я. — Можно сказать, работала с полным погружением и отдачей.
— Шутить изволишь? — И Ден шумно, как будто довольно выдыхает и осторожно снимает руку с моей щеки. — Значит, в порядке.
Я приподнялась на локте и огляделась: судя по шуму, мы снова в центре города у реки. А судя по движению слева это…
— Граф? — поморгала и ещё раз на него взглянула. — У меня от холода глюки или у Графа действительно крылья?
— Да. — Ден подхватив меня под мышки, вздернул вверх, поставил на ноги и даже послушно подержал так некоторое время, давая возможность привыкнуть к вертикальному положению. — Как ты сказала: ты поработала с полной отдачей.
— Хочешь сказать это я его…
— Ну, не я точно. — со знанием дела сообщил Ден. — Мой резерв полон.
— Ладно, можешь меня не держать.
— Уверена? — Ден шумно вздыхает. Замечаю, как высоко вздымаются его плечи, и раздувается грудь. В мерцающей темноте синих глаз мелькает что-то новое и захватывающее.
— Вполне.
Ден не поверил, но меня медленно отпустил, осторожно отступив на шаг в ожидании, что я сейчас пошатнусь и свалюсь к его ногам. Не свалилась. Опасно пошатнувшись, пошире расставила ноги, чтобы удержаться в вертикальном положении, заторможено моргнула в надежде разогнать серую муть, застилавшую глаза и сознание. Вздрогнула от холодного ветра и зябко обняла свои плечи.
— Замерзла?
— Да авось не май месяц.
— Держи, — парень набросил мне на плечи свой китель.
— Почему опять река? — кутаясь в одежду, пробубнила я. — Почему нельзя было выкинуть нас куда-нибудь в тепло…
— Что ты имеешь в виду? — Ден свел края своего кителя, заключая меня в кокон и так и замер.
— То и имею, что я уже второй раз плаваю в этой реке. И что в ней такого? Может, там, на дне сокровища лежат и меня к ним притягивает?
— А куда ты ещё перемещалась? — серьёзно спросил он.
— Только к твоему отцу.
— Значит, из академии тебя выбрасывает сюда, а когда ты за пределом академии, то — к отцу?
— Получается, да…
— Так, нам надо пока укрыться где-нибудь… — парень закрутил головой по сторонам, при этом притянув меня в объятия.
— У вас же здесь квартира. — пробубнила я в его рубашку.
— Нам нельзя по городу бродить с Графом. Патруль может остановить, а я ещё разрешения не получил.
— Разрешение пользоваться нечистью? — улыбнулась я.
— Что-то типа того. — проговаривает Ден и обхватив меня за плечи разворачивает в другую сторону. — Пошли-ка под мост.
Лента берега казалась серой полосой, на которой белыми полосами снега выложен затейливый рисунок. Безмолвная белая гладь, местами покрытая дорожками лап птиц и животных, перистые облака и ледяной ветер — всё это дарило покой и уединение душе, если бы не шум города за спиной. Ден хоть и высушил мою одежду и даже пожертвовал свой камзол, но это не согревало меня в столь зимний вечер.
— И так, мы возвращаемся к тому, с чего всё началось. — улыбнулся парень, выискивая на земле что-то, разгребая снег ногами. — Как ты оказалась в вольере?
— Аля показала, как открывать дверь. — зарылась пальцами в гриву Графа, который сидел около моих ног и наблюдал за парнем.
— А браслет дать не догадалась… — проворчал Ден, поднимая с земли уголёк. — Ага, вот это нам подойдет.
После этого он расчистил от снега пятачок бетона и, не теряя времени, начал чертить на нём пентаграмму. Правда, я пока не понимала зачем.
— Какой браслет?
— Такой. — он приподнял руку, демонстрируя мне кожаный шнурок с кристаллом. — Он защищает работников вивария от нападения начисти. — Ден закончил чертить и выпрямился. — И что ты там делала?
— Разговаривала с Графом. — пожимаю плечами и признаюсь: — В комнате одной скучно.
Парень долго всматривается в моё лицо. Я не шевелюсь. Боюсь спугнуть саму себя. Сердце заходится от ожидания. И вот когда я уже готова ляпнуть какую-нибудь очередную глупость, он сипло выдаёт:
— Иди…те сюда.
Вздыхаю и повинуюсь. Вместе с Графом встаем в центре пентаграммы. Только Ден прижимается ко мне всем телом. Смотрю в его тёмные глаза и не дышу. Сердце как-то странно стучит — мощно, громко и в определенных промежутках часто, но при этом мерно пропуская удары. Ден медленно убирает растрепавшиеся волосы за уши. Проходится большими пальцами по моим губам и подбородку. Обдаёт дыханием.
— Я то же скучаю, — шепчет он. Голос настолько хриплый… Царапает какие-то рецепторы, задевает нервные окончания и заставляет дрожать.
Одна его ладонь скользит вниз, обхватывает вокруг талии. А вторая следует на затылок и, стягивая там волосы, вынуждает откинуть голову. Ден сжимает талию сильнее и, издав короткий стон, целует. Властно, напористо, решительно. Заставляя забыть обо всём, добиваясь ответа. И я откликнулась, закрываю глаза, отпускаю вожжи. Подставляюсь. Наслаждаюсь. Всё остальное будто исчезает. Остаётся лишь наше дыхание, хрипы, стоны, мычания и причмокивания, которые мы на инстинктах выдаем. Нас обоих трясёт. Земля заходила под ногами ходуном, пламя вокруг нас закрутилось в бешеном кольце торнадо, но я ничего этого не замечаю. Принимаю все искры, всполохи и взрывы.
Когда всё закончилось, я так и не поняла. В этот раз не было выворачивающей наизнанку боли, отдающейся в каждой мышце. Неприятных темных мошек перед глазами. И даже не тошнит. Только внутри всё шумит, горит и качается. Не сразу удается продышаться и проморгаться. Тряска продолжается. Сердце, словно бешеный зверек, заходится. Мы так и стоим с Деном, обнявшись. Улыбаемся друг другу как сумасшедшие.
— Кхм-кхм. — покашлял Александр Аркадьевич, привлекая к себе внимание. — Простите, что прерываю вас, но, может, объясните мне что происходит?
Мы оказались посреди его кабинета в академии. Голос директора доносится до меня каким-то гулом. Молчу. Переключаюсь на свое задушенное, будто размернно-охающее дыхание. Ден, хоть и разворачивается лицом к отцу, но рук своих не убирает. И я обнимаю его в ответ. Сама к нему приклеиваюсь. Смотрю на мужчину и моментально смущаюсь. А потому не сразу до меня доходит суть сказанной фразы уверенным голосом Дена:
— В городе ведьма.
Не сразу, но до меня доходит смысл фразы. Ведьма — это плохо. Ведьма — это зло. Ведьма заберёт меня с собой. Инстинктивно прижимаюсь к парню сильнее, будто он может меня спрятать, спасти и уберечь от всего мира. И ведьмы, в том числе. Меня начинает потряхивать. Не знаю, то ли кошка такая трусиха, то ли я. Но я только-только привыкла к этой жизни. Ну, почти. А тут опять что-то намечается. В голове шум не прекращается. Вода в уши попала что ли? А перед глазами мутная пелена. И голоса. Голоса словно из трубы звучат и эхом долетают. Нервы, блин, не к чёрту.