Связанные по Жизни

— Александр Аркадьевич… — окликнул отца Жека, продолжая топтаться рядом со своим змеем. — А что с аспидом делать? В сознание он не приходит.

— И ещё минус один балл, Дёмин. — Ан, нет, припомнил. — Потащишь на себе, раз не в состоянии контролировать силу воздействия.

Жека с ужасом оглядел неподъемную тушу. Да-а-а. Это не моя пушинка.

— Давай помогу, — предложил я, оглядываясь на отца, чтоб отдать ему свою пушинку.

— Лапками? — с надеждой предложила она. Ха! Ага. Щас.

— Опасно. — отрезал я и всучил её отцу, который с нескрываемой радостью принял эту ношу. Точно сговорились.

— Не отставайте, — раздался бодрый голос скрывшегося за деревьями отца, — до обеда вы должны разместить свою нечисть в виварии!

— Вот, блин-то. — выругался Жека.

— И не будем забывать, что виварий теперь убираете вы!

— Вот и подчинили высшую нечисть, — пробормотал Тоха, глядя на своего кота.

— Если бы не ты, то через тринадцать дней мы бы обзавелись нечистью вполне официально. — пропыхтел Жека.

Глава 9

— Фу-у-у. — протянула я, закрывая лапой нос. — От тебя несёт, как от навозной кучи. Сколько это ещё будет продолжаться?

Вот уже неделю, Ден приносит этот запах каждый вечер, который я потом пытаюсь прогнать в открытое окно. И вот уже целую неделю, мне удаётся отвертеться от столь заманчивого времяпровождения, ссылаясь на изучение истории их мира и занятия с его отцом. На самом же деле, его отец каждый вечер загружал меня новой информацией, нужной для поступления в их академию. Он верил, что как только я поступлю… А я поступлю, на этот счёт у него сомнений не было. То Дену, конечно, придётся остаться ещё на два года в качестве аспиранта. Почему «конечно»? Потому что, за мной нужен глаз да глаз. А когда я закончу обучение, то на отработку мы отправимся вместе. В какой-нибудь тихий городок. Не очень далеко от академии… А не на заставу к Серому хребту, куда планирует отправиться Ден после окончания обучения. А какой родитель захочет отпустить своего ребёнка в самое опасное место их страны? Правильно, ни какой. Да и я не горю желанием, отправляться туда в качестве подчинённой нечисти. Потому что нечисть, как оказалось, это расходный материал для боевиков. Они своего рода разведчики и пушечное мясо. Поэтому, спасибо, что меня привязали к Дену, чей отец ещё и директор академии. После занятий, этот самый директор, неизменно возвращал меня в нашу комнату, где и заставал меня Ден каждый вечер. Хотя, перед этим мы перемещались на кухню к призракам… натовикам. Надо запоминать. Мне ещё жить здесь. А уж потом, перемещались в комнату, после того, как те нас кормили вкусняшками. Блин, я раб своего желудка.

— Это только начало, пушистая, — ответил Ден. — И завтра ты идёшь со мной. Будем пахнуть вместе.

— Нет-нет. Ты же знаешь, у меня учёба. Учение-свет, не учение-тьма…

— Это не обсуждается. — улыбнулся парень, собрал вещи и, подмигнув мне, отбыл в душ.

А я осталась, и хотела было расстроиться, но вспомнила, что у директора на меня великие планы и он меня спасёт, как всегда. И успокоилась. А потом вошёл он, чистый и благоухающий, и полуголый. Посмотрел на меня, и всё…

— А у меня завтра занятия с твоим отцом. — глотая вязкую слюну, напомнила я ему.

— Нет. — не согласился со мной парень, увлечённо капаясь в шкафу, давая мне возможность, рассмотреть его широкую спину, упругие ягодицы, длинные ноги. Попа, как орех, так и просится на грех… Он специально, что ли, так долго ковыряется? Что там, футболки закончились?

— Ну, что мне там делать? — как можно жалобнее протянула я. — Помогать, я всё равно, не смогу.

— Ребята соскучились, — фыркнул парень, натягивая на себя футболку. — Даже кот спрашивает про тебя.

Удивительно, но он всегда ложился спать в футболке и домашних штанах. Меня стесняется? Глупости. Кто ж, животных стесняется? Или отец рассказал ему? Не-е-е… Ден, готовясь ко сну, подгрёб меня поближе, используя в качестве мягкой игрушки. И опять, как всегда, это бывает, в моей груди разлилось приятное тепло. Сердце замедлило свой ход. Дыхание стало равномерным. Я расслабилась и погрузилась в сон. В кольце его рук, я чувствовала себя какой-то умиротворённой и спокойной. Словно, кто-то родной и очень близкий, укутывал меня своей заботой. Боже! Я привыкаю! Привыкаю засыпать и просыпаться в его объятиях. Привыкаю к его запаху. Привыкаю к его присутствию в моей пушистой жизни.

— Просыпайся, соня, — меня ласково потрепали между ушек. — У нас сегодня много дел.

— Иди, я тебя отпускаю с миром, — сонно пробормотала я, лапой протирая глаза, предварительно облизав её. — Я обещаю, честно-честно, дождаться тебя здесь.

— Нет. — сказал как отрезал и, обернувшись, добавил: — Ты. Идёшь. Со мной.

— Ладно. Ладно. — распушив свой хвост, прошла в открытую дверь, предусмотрительно придерживающую парнем. — Уговорил. Веди меня, Иван Сусанин.

И он привёл. В небольшое серое одноэтажное здание с двумя пристройками и навесом. Внутри виварий больше всего походил на просторную тюрьму и оказался значительно больше, чем выглядел снаружи. Камеры… а, нет, вольеры располагались напротив друг друга. Вместо железных дверей и решёток, были двери из стекла, за которыми находились чьи-то хищники. В полностью обустроенных, максимально приближенных к естественной среде обитания вольерах.

Три десятка просторных камер выстроились в два ряда. Между ними мы и шагали по направлению к хозблоку. В большой светлой комнате с огромным столом по центру и развешанным по одной стене рабочим инвентарём нас уже ждали.

— А я сказал, ты будешь отзываться на имя Тарик! Так звали подчинённого фаро моего отца! — покрасневший от злости Тоха, орал на сидевшего рядом кота, потрясая зажатым в руке скребком. — Фаро, а не какого-то илистого кота!

— Вообще-то, ты сам захотел илистого кота, — не смогла промолчать я. А нечего орать на беззащитное животное. — И к тому же, негоже это давать своему подопечному такую же кличку, как и у другого. Ведь, как корабль назовёшь, так он и поплывёт.

— Мелкая! — крикнул кот. — Хоть ты скажи этому недоумку, что это дурацкое имя.

Тоха тихо зарычал, бросив скребок на стол, в груду такого же небрежно сваленного инвентаря.

— Имя, как раз, вполне нормальное, — миролюбиво проговорила я. — Но не для кота. Ему больше подойдёт Эрик или просто Рик.

— Э-эри-ик. — произнёс кот, чуть растягивая гласные. — Ры-ык.

— Рик! — прошипел Тоха.

— И где ты раньше была, лисичка? — спросил весёлый голос сзади.

— Училась. — ответила я, разворачиваясь на голос и тут же, прячась за ногу Дена. Какого чёрта, хищники на свободе? — Уму разуму набиралась.

— Еда-а-а — прошипел, вползший вслед за блондином змей.

— Нельзя, — бросил Жека, беззаботно улыбаясь.

Змей сразу погрустнел, сник и, проворчав что-то о притеснении подчинённой нечисти, пополз в угол, где были свалены подстилки. А я сползла с Дена на пол, даже не заметив, когда это я в него успела вцепиться всеми своими конечностями. Фу-ух. Пронесло.

— Почему он не в вольере? — тихо спросила Дена.

— Предпочитаю находиться на свободе, — ответил мне змей из угла, не открывая глаз.

Вздрогнув, я вцепилась коготками в ногу Дена.

— Что у нас сегодня? — спросил он, отцепив от себя мои лапы.

— Три вольера и доски на заднем дворе нужно сложить под навес, — отчитался Жека.

Ден выбрал обжитой вольер с огромной лужей, с высокой сочной травой и абсолютно пустой от живности.

— А где…

— Отбыл на практику с хозяином, — правильно понял мой незаданный вопрос Ден. — Пока его нет, мы должны навести здесь порядок.

— Не мы, а ты. — я посмотрела на траву, на ведро в руке парня и остановилась у входа. — Ведь нет лучшего занятия, чем смотреть, как другие работают.

Ден промолчал, махнул рукой на мелкую предательницу, то бишь меня, не согласную поддерживать его в горе и, войдя в вольер, лишь коротко бросил: