Седьмой круг (ЛП)

— Ага. — У меня вырвался вздох, и я потерла виски. — Очень похоже на это. Но кто? Мы никого не оставили в живых, чтобы отомстить. — Резня «Лесных волков» уничтожила не только грязных, ничтожных последователей моего отца. Это также очистило всех, с кем он был в сговоре при продаже молодых девушек, украденных из их семей, и проданных таким же развратным мужчинам — и женщинам — которые использовали их так, как нельзя обращаться с людьми.

Вся операция по торговле людьми была ликвидирована за одну кровавую ночь, а внутри нее находилась небольшая преступная семья, сделавшая себе имя прежде всего на импорте и продаже фенциклидина. Это был наркотик, который я особенно ненавидела благодаря своему личному опыту с ним и тому состоянию, в котором я застал Сеф после того, как ее заставили его принять.

— Локхарты все мертвы, — сказала я вслух, нуждаясь в этих словах. — Каждый из них. Мы с тобой знаем это лучше, чем кто-либо другой.

Зед молчал, но его костяшки пальцев на руле побелели. Мы лично произвели смертельные выстрелы по ключевым игрокам этой семьи, но те, кого мы собирались пощадить, невинные дети семьи Локхарт, стали побочным ущербом, когда особняк Локхарт взорвался от поврежденного газопровода.

На наших руках было много крови, и мы ни о чем не жалели. Но эти дети… мы с Зедом несли эту вину даже сейчас, пять лет спустя.

— Да, — пробормотал он спустя долгое время. — Да, я знаю. Надеюсь, у некоторых из этих придурков есть больше подсказок, которые мы можем собрать. — Я раздраженно хмыкнула.

— Если нет, то они, блять, врут. Не может быть, чтобы смерть Сонни-боя была первым инцидентом. Ни за что. Наши маленькие крысы что-то скрывали от меня, Зед.

Он искоса посмотрел на меня, уголки его рта приподнялись в ухмылке.

— Мне нужно было заранее собрать бригаду уборщиков?

Я лишь пожала плечами и провела пальцами по распущенным кудрям.

— Вероятно.

Потому что, будучи женщиной, обладающей такой властью, как я, в мире мужчин, я никогда не могла показать слабость или уязвимость. Я никогда не могла позволить кому-либо думать, что мои правила можно обсудить или сделать необязательными. Наказания за неповиновение мне были быстрыми и кровавыми; это был единственный способ остаться на вершине. Это был единственный способ надежно защитить Сеф и дать ей заслуженное будущее.

Я сделала бы что угодно ради своей младшей сестры. Что угодно.

Когда мы с Зедом вошли в старую церковь, в ней был беспорядок, но мы обошли леса и тряпки и направились прямо к двери в подвал. Штаб-квартира «Лесных волков» находилась там, где мой отец действовал как бог, играя с жизнями своих подданных, как будто они были для него не более чем развлечением, вещами, которыми можно было владеть и использовать по своему усмотрению. Тот факт, что он выбрал церковь, был воплощением его высокомерия, но я, как ни странно, не могла избавиться от самого здания с тех пор, как вступила в права владения.

Только недавно я приняла тот факт, что это по-прежнему является опорой моей организации, и я должна относиться к ней соответственно. Поэтому мы начали работу по ремонту и ребрендингу. Вскоре старая штаб-квартира «Лесных волков» снова откроется под торговой маркой Copper Wolf под названием Timber, новый горячий ночной клуб с темным и сексуальным нижним уровнем для игр в покер с высокими ставками.

Ничто так не отмывало кровавые деньги, как успешный бизнес. Никакой этой изворотливой чепухи с прачечной для моей команды.

— Новая крыша выглядит хорошо, — прокомментировал Зед, следуя за мной вниз по лестнице в подвал. Нам нужно было заменить всю крышу собора над алтарем, потому что мой отец не верил в регулярное техническое обслуживание, и она протекла, как решето.

— Это так, — согласилась я. — Я в восторге от этого клуба. Думаю, он станет нашим лучшим.

Мы улыбнулись друг другу, гул нашего нового проекта пробежал по моему телу. Зеду и мне пришла в голову идея открыть бары и ночные клубы примерно за год до того, как мы возглавили «Лесных волков», когда я еще училась в старшей школе и ускользала в танцевальные клубы с Зедом и Чейзом. Это превратилось для нас в увлекательный проект, а также в прикрытие для финансов «Лесных волков».

Мы прошли через главное подвальное помещение, которое должно было превратиться в бар с множеством сидячих мест с приглушенным светом, затем прошли по короткому коридору в заднюю комнату. Склеп. Комната, которая станет нашей комнатой для хайроллеров (Хайроллер — человек, играющий в азартные игры на высоких лимитах. То есть к хайроллерам относятся состоятельные люди, которые делают миллионные ставки, не боясь при этом потерять свои деньги за одну игру).

Четверо мужчин устрашающего вида, покрытых татуировками, уже ждали за столом, поставленным посреди старого склепа, и осторожно наблюдали за нами, когда мы вошли. Или за мной. Они наблюдали за мной, потому что я была тем, кто держал их жизни и их банды в своих руках. Частью моего наследства «Лесных волков» была целая стопка рычагов, задокументированных преступлений, которые могли привести к тому, что большинство мужчин, управляющих местным криминальным миром, были бы уволены на всю жизнь, если бы они были отправлены нужным людям.

Более того, я контролировала все отмывание денег через мою территорию. Единственная вещь, которую все эти ублюдки ценили больше, чем их гордость, были их деньги. Когда я не могла убить людей, которые меня бесили — по какой-то причине, обычно потому, что они были слишком полезны, — я просто облагала налогом их банды в качестве наказания.

Однако, если бы у меня был выбор, я бы предпочла просто застрелить их. Так было легче; люди боялись смерти.

— Господа, — приветствовала я их холодным тоном, — спасибо, что пришли так быстро.

Старший из группы раздраженно хмыкнул, отчего мои глаза сузились.

— У нас был выбор? — спросил он и встретил мой взгляд своими глазами-бусинками.

Я смотрела ему в глаза, пока шла к главному месту за столом, и он отвел взгляд еще до того, как я села. Киска.

— Нет, Морис, не было. — Мой голос был ледяным, а взгляд был испепеляющим. — Но время от времени использовать наши манеры не повредит, не так ли?

Лидер «Риверстоунских гадюк» был пожилым парнем, где-то около пятидесяти, если я правильно помню, и никогда не был особенно доволен быть обязанным женщине. Но, как он очень быстро понял, если бы это было проблемой, он мог бы поцеловать мою дерзкую задницу. Я не потерплю никакого неповиновения на своей территории, и, к сожалению для него, Риверстоун находился на территории «Лесных волков». Единственная причина, по которой я — и мой отец ранее — позволяли другим бандам находиться на всей территории трех штатов, заключалась в том, что они служили цели, занимаясь тем дерьмом, в котором я не была заинтересована, и платили мне десятину за эту привилегию.

Он одарил меня натянутой горькой улыбкой, но склонил голову в знак признательности.

— Наверное, нет, Аид.

Другой главарь банды, прибывший раньше меня, — Вега из «Отряда смерти Догвуда» — расхохотался, насмешливо улыбнулся Морису.

— Мужчине твоего возраста лучше знать, Мори. Что сказала бы твоя старушка, если бы услышала, что ты так неуважительно относишься к Аиду?

Морис был преступником старой закалки, его Гадюки были больше мотоклубом, чем бандой, и ему нужно было преодолеть глубоко укоренившееся женоненавистничество. Так что он просто сердито посмотрел на Вегу через стол за то, что он намекнул, что его жена имеет право голоса в том, что он сказал или сделал. Между ними не было любви, но, черт возьми, никто из нас не был другом. Мы просто сохраняли осторожную терпимость друг к другу, пока это было выгодно всем сторонам. Рано или поздно кто-нибудь из них облажается и начнет гадить, но сейчас все вели себя прилично.

Однако, прежде чем Морис и Вега успели вступить в спор, вошел еще один гангстер с татуировками в сопровождении его поддержки. Я внутренне вздохнула, узнав Скейта, лидера Призраков Теневой Рощи — настоящее произведение искусства. Я чуть не упустила Чарона Д'Ата, когда мне пришлось иметь дело с этим слизняком. Но по большей части он был достаточно умен, чтобы держаться подальше от моих радаров, так что он все еще был жив. Теперь. По крайней мере, он уплатил налог, который я наложила на Призраков после того, как Зейн обманул кого-то, кто мне нравился.