Невеста каменного лорда

К тому времени я уже сидела собранная и мысленно готовилась к предстоящей дороге. С одной стороны хотелось, чтобы ей никогда не суждено было случиться, а с другой – чтобы если уж ей быть, то поскорее. Наконец, проститься с родными землями, проводить их взглядом и смело встретить судьбу, спорить с которой будет непросто, но я попытаюсь. Твердыня свидетельница, я попытаюсь.

– Эмили, – позвал вновь отец, отвлекая от размышлений.

– Да, входи, конечно.

Он зашёл в комнату, нахмурился, увидев меня смиренно сидящей в кресле, и прикрыл за собой дверь.

– Нужно спускаться, – сказал он, но я не сдвинулась с места.

Позвать меня вниз мог бы кто угодно, но папенька пришёл сам. А значит, у его визита была другая причина.

Я выжидательно смотрела на отца, отмечая про себя, что за эти несколько дней после разразившегося в нашем доме скандала он осунулся и, кажется, ещё больше поседел. В собранных назад тёмных волосах виднелись серые пряди, а на некогда красивом лице проступали морщины усталости. Даже его любимый расшитый сюртук теперь был ему свободен и выглядел неопрятно.

– Эми, я знаю, что ты злишься и не могу отпустить тебя, не поговорив.

– А разве ещё не всё было сказано? – спросила с обидой. Сколько я пыталась донести до него свои чувства, сколько искала понимания, а в итоге оказалась помолвленной с нелюбимым и теперь уезжаю туда, где даже растения выживают едва ли.

– Не всё, – покачал головой отец.

Он подошёл и присел в кресло рядом. Взгляд его тёмно-изумрудных глаз был полон тревоги.

– Обещай, что дашь лорду Грэмту шанс, Эми. Каким бы неправильным ни выглядел мой поступок, для него есть причина.

– Конечно, есть, – усмехнулась я. – Побыстрее замять скандал и отмыть семью от позора.

– Нет, Эми, – возразил отец. – Не позора я хочу избежать.

– А чего же тогда?

Но папенька молчал. Мне вдруг нестерпимо захотелось отмотать время назад, вернуться в те дни, когда я ещё могла доверять своему самом близкому человеку. Когда его слова ещё не казались пустыми.

– Пообещай, что дашь лорду Грэмту шанс, – повторил отец.

– Оливеру ты шанс не дал, – ответила, борясь с подступающими слезами, – значит, и лорду Грэмту я никаких шансов давать не буду. Он знал, что я против помолвки, и всё равно её подписал.

Отец вздохнул.

– Он сделал это, потому что так лучше.

– Для кого?! – вспылила я, подскакивая с кресла.

– Для вас обоих, – ответил отец, тоже поднимаясь. – Я люблю тебя, Эми, – он развёл руки и сделал шаг мне навстречу. – Ну же.

Сердце сжалось в груди от осознания: ещё несколько минут, и я уеду. И неизвестно, вернусь ли когда-нибудь. Не в силах отказать себе в прощании шагнула к отцу и, обняв, расплакалась.

– Это не значит, что я тебя прощаю, – сказала сквозь слёзы.

Отец приобнял меня крепче и погладил по голове, как маленького ребёнка.

– Я знаю, – ответил он шёпотом.

В холле нас уже ждали госпожа Гийер и мой жених, безучастный, как и прежде. Он скользнул взглядом по моему заплаканному лицу и, на мгновение почудилось, нахмурился. Но всмотревшись в его апатичные черты, я напомнила себе, что этот человек не способен на эмоции.

Лорд Грэмт молча кивнул мне в знак приветствия и жестом пригласил на улицу, где у парадного входа уже стояла карета.

Оглядываться и повторно прощаться с папенькой я не стала и прямиком направилась к экипажу. Шаг, другой, сердце в груди отбивало бешеный ритм. В голове опять возникла идея побега. Я покосилась на стражу и покачала головой, понимая, что сбежать всё-таки не получится.

Когда лакей, открыв для меня дверь кареты, отошёл в сторону, я решительно подобрала подол своего неприметного платья и поставила ступню на подножку.

– Эмили! – раздался до боли знакомый голос.

– Оливер? – я обернулась.

Возлюбленный шёл быстрой походкой, а завидев приближающуюся стражу, перешёл на бег. Я ухватилась за подол крепче и отступила от кареты. Следовавшая за мной Лукреция Гийер расправила плечи, готовясь перехватить меня, если решусь бежать. Но неужели она думала, что сможет меня остановить? Я бросилась вбок, минуя ненавистную надзирательницу, и услышала разъярённый крик в спину:

– Вернись сейчас же, негодная девчонка! – вопила госпожа Гийер, но я не слушала.

– Оливер, любимый, – кричала ему и бежала что было сил.

Позади раздался звук спешных шагов – кто-то торопился за мной следом. Видимо, госпожа Гийер не желала смириться с непослушанием. Но что она могла сделать? Как помешать?

Едва эта мысль мелькнула у меня в голове, как что-то тяжёлое до боли ударило в спину, и за ударом последовала волна жара. Мучительного, будто кожи коснулось живое пламя. Я закричала, падая на ослабевшие колени. Боль стала сильнее. Что это? Потянулась рукой к спине, пытаясь затушить пламя, но одежда не горела.

– Ах ты аргова змеюка! – закричала, понимая, что произошло.

Моя любимая надзирательница не гнушалась никакими методами. Где и как она нашла жгучий камень, того я не знала, но подготовила она его заранее. Наверняка, день и ночь мечтала, что подвернётся подходящий случай его использовать.

Пока я сидела на земле не в силах пошевелиться, Оливера успела схватить стража.

– Отпустите его! – попыталась закричать, но мой охрипший голос был едва слышен.

– Я буду ждать тебя, любимая, – крикнул Оливер. – Мы обязательно будем вместе.

Отец, наблюдавший за происходящим молча, метнул гневный взгляд в сторону Лукреции. Что, папенька, узрели истинное лицо моей сопровождающей? В душе невольно поселилась надежда, что теперь-то он поймёт, на какую пытку меня обрёк, и скажет Лукреции не ехать. Но отец, недовольный и хмурый, вздохнул и повернулся в сторону Оливера.

Быстрыми шагами нагоняя стражу, он крикнул:

– Ты должен был покинуть замок! Я дал тебе денег.

– Эми, не слушай его! – кричал Оливер, вырываясь из рук стражи. – Я не брал никаких денег. Это всё ложь!

– Закройте ему рот, – приказал отец.

По моим щекам покатились слёзы, а в груди разлилась такая боль, какую даже жгучий камень не смог бы причинить.

Значит, отец соврал? Что подкупил Оливера и что тот уехал? Соврал мне…

– Поднимайся, что расселась? – сказала госпожа Гийер раздражённо. – Чуть обожгло, и ты уже умирающую из себя строишь.

Я обернулась на неё и встретилась с её жестоким взглядом. Если я дам ей ещё один повод, то она с радостью поиздевается надо мной снова. Доставлять ей такое удовольствие я не собиралась, потому, опершись руками о гравий, вновь попыталась подняться. Но ноги так и не слушались.

О, как же мне было ненавистно лицо этой змеюки и так же ненавистно было говорить ей, что я правда не могла встать. Почти заставила себя произнести это вслух, но замолчала, увидев, как на плечо госпожи Гийер легла рука лорда Грэмта. Он появился беззвучно, словно тень, и, казалось, был не рад, что ему пришлось сделать своё присутствие явным.

– Какое-то время она не сможет ходить, – сказал он госпоже Гийер. – Наверно, продавец забыл объяснить вам, как используют этот камень.

– И что вы предлагаете? – возмутилась надзирательница. – Отложить поездку?

Лорд Грэмт ничего не ответил, молча обошёл её и, остановившись у меня за спиной, нагнулся. Спустя мгновение он протянул надзирательнице завёрнутый в платок жгучий камень. Потревоженный ударом о мою спину, тот продолжал пульсировать красным светом, видимым даже сквозь материю.

Прежде чем госпожа Гийер успела забрать свой пыточный инструмент, лорд Грэмт отодвинул в сторону ладонь с камнем и предупредил:

– Прошу вас не применять его без надобности.

– Конечно, – пообещала Лукреция, заставляя меня горько усмехнуться.

Вернув камень, лорд Грэмт присел на корточки рядом со мной.

– Ещё жжёт? – спросил он без тени сочувствия, будто справлялся о погоде. Таким же тоном он мог бы поинтересоваться, закончился ли затяжной ливень.

– Немного, – ответила, снова упираясь руками в гравий. Меньше всего я сейчас хотела, чтобы лорд Грэмт бросался мне на помощь.