Страница 45 из 67
На фоне этих рассказов тревожило, что от Эйнара до сих пор нет вестей. Несмотря на то, что наш фиктивный договор расторгнут, я испытывала к царю белых племен теплые, дружеские чувства. Мало найдется таких бескорыстных и верных друзей, как Эйнар Смелый. И чем дальше, тем больше укреплялась в подозрении, что его отсутствие напрямую связано с распространяющейся с юга заразой, которая губит все. Возможно ли, что царь белого народа уже мертв? Эта мысль засела в голове, и днем я все время возвращалась к ней. А ночью…
Редкая ночь обходилась без того, чтобы я не просыпалась в испарине и слезах, с именем отца на устах. Все та же черная пещера с горками черепов по углам и разрушенными клетками вдоль стен. Я то падала в колодец, то пугалась жуткой бесформенной тени на стене, то искала выход — вот только его не было.
***
Дворец Повелителя Иллирии Тиррена арк’Лейра
— Проклят час, когда я отправил Нико в Наданию за невестой! — Плечистый, все еще красивый мужчина с густой окладистой бородой от души бухнул увесистым кулаком по столу. Блюда с закусками и многочисленные бутылки задребезжали, но сам добротный предмет мебели не дрогнул — во дворце дерево особое, ведь неистовый Черный дракон часто гневается. — Шандор наказал меня справедливо за то, что я пожалел собственных сыновей, и решил, что твою волю, Повелитель, выполнит сын моего покойного брата!
В малой столовой, примыкающей к рабочему кабинету Повелителя, царил полумрак. Громко потрескивали бревна, пылающие в огромном камине. Темноволосый дракон средних лет сидел во главе длинного обеденного стола, и лишь усмехнулся в ответ на признание старого приятеля. Этот мужчина казался еще более крупным, чем разбушевавшийся Тай арк’Одден. Алые отсветы огня отражались в черных как ночь глазах Повелителя.
— Я послал за мальчиком, — медленно и спокойно произнес Тиррен арк’Лейр, отставляя кубок с вином. Его низкий властный голос гулко звучал в почти пустом трапезном зале. — Думаю, стоит выслушать, какие у него планы. Таких драконов, как Нико арк’Одден, смелых и верных, среди молодежи теперь мало, как ни печально. Юнцы все больше думают о наполнении собственной кладовой, жаждут золота и власти. Однако, прожив столько, сколько мы с тобой, друг Тай, понимаешь, что настоящее богатство не в этих блестяшках, хотя их блеск все еще ласкает взор нашего зверя. — На огромной ладони мужчины материализовалась великолепная золотая цепь, унизанная крупными бриллиантами и изумрудами. Черный дракон небрежно подбросил украшение, оно музыкально зазвенело, засверкало в свете камина поистине волшебными огнями и исчезло в драконьем подпространственном хранилище. — Не дает счастья и неограниченная власть, поверь. Я не стану наказывать Нико за дерзость. Он так молод, — полные чувственные губы Тиррена Арк’Лейра изогнулись в полунасмешливой улыбке, но глаза затуманились — старый дракон вспоминал полузабытые чувства, испытанные когда-то. — Молод, потому всегда куда-то торопится.
— И просьбу моего племянника не собираешься удовлетворить? — Глава клана Одден запустил пятерню в свою бороду, словно собираясь вырвать ее. — Ты мог бы все-таки дать той девочке хоть захудалое имя, по старой-то дружбе…
— Она человечка, хоть и близка нам по крови, — холодно возразил Черный дракон.
Однако глава клана Одден не видел в этом ничего зазорного:
— Значит, родит правильное потомство, способное к обороту. Почему же ты упрямишься, Тиррен?
— Поверь, я бы пошел навстречу Нико, но он слишком спешит. — Повелитель Иллирии раздраженно заерзал, но сдержал гнев. — Тебе, как старому товарищу, так и быть, объясню. Сколько времени Нико знает эту девчонку? Месяц или меньше? И вы настаиваете, чтобы я отдал ей камень рода, что является великой честью? Так обесценивать одну из высших наград неприемлемо!
— Не хочу напоминать, но разве наш род не достоин награды? И мой племянник Нико служит тебе не первый год. А его отец…
Черные глаза Повелителя надменно сверкнули, и Тай запоздало понял, что опасно близок к грани, которую переступать нельзя.
— Я знаю, мой друг, и клан Одден мною не обижен, разве не так? Но боюсь, мальчику просто затуманила голову страсть. Так бывает. Подождем хотя бы несколько лет, пускай Нико делает, что хочет. Я не сержусь на него. Много веков прошло с тех пор, как я занял трон своего отца, и за это время понял, в том числе и то, что спешка не доводит до добра.
17.3-18.2
17.3
Скучный голос мэтра Резе навевал сон. Ночью я прекрасно выспалась — впервые за несколько дней не мучили кошмары о пещере. Но после пятнадцати минут лекции о разнонаправленных силах, влияющих на частицы мусора под действием заклинания уничтожения, у меня начали слипаться веки. Такой скучный предмет эта бытовая магия! Мэтр уткнулся в свои записи и бубнит, и бубнит и, кажется, вообще не обращает внимания на аудиторию.
Я оглянулась на однокурсников. Кое-кто прилежно записывал за гномом. Я тоже стараюсь вести конспекты, но по бытовой магии не видела большого смысла писать что-либо на лекциях: мэтр диктует все по учебнику. Менее озабоченные учебой перешептывались или занимались своими делами. Некоторые откровенно дремали, для приличия поставив на парту локоть и прикрывшись рукой.
Тихий шорох привлек мое внимание. Это за окном, возле которого я сидела. Несколько мелких камешков ударились о раму. Я подавила улыбку: снаружи Яр подавал мне какие-то знаки, указывая на парк. Чего он хочет? Едва заметно кивнула, желая, чтобы он ушел, пока преподаватель не заметил.
Разумеется, появление столь популярного студента перед окнами нашей аудитории во время нудной лекции привлекло внимание остальных. Шум усилился настолько, что мэтру Резе даже пришлось поднять от бумаг большую кудлатую голову и призвать нас к порядку.
Чего хотел Яр? Просто развлекается или назначал встречу? Размышлений на эту тему хватило до конца лекции, и когда проревел звонок, я вышла из учебного корпуса, все еще недоумевая, не случилось ли чего. Впрочем, долго гадать не пришлось: возле знакомой скамейки сидел на травке оборотень и жевал соломинку. Мой любимый уголок парка вновь стал уединенным — студенты естественного факультета нарастили свежие веточки на поломанных супругой Яра кустах.
Я поприветствовала приятеля и спросила со смехом:
— Что это была за пантомима, Яр? С десяток девушек вообразили, что ты назначаешь им свидание!
Яр довольно усмехнулся.
— Ну, я действительно назначал свидание, да только не им. Не уверен был, что ты придешь сюда. Вот уже два дня не могу тебя застать здесь.
Я присела на скамью и сорвала с ближайшей ветки душистый цветок.
— Была немного занята.
В ответ на вопросительно поднятую бровь оборотня, пояснила:
— Пыталась убедить ректора, что Черныш безопасен.
— И как, удалось?
Белые лепестки, кружась, спланировали к моим ногам.
— Нет, конечно. Он и слушать не стал! — я раздраженно отряхнула юбку от остатков растерзанного цветка.
— Неудивительно, — Яр сочувственно скривился, — студентов до четвертого курса они здесь и магами не считают. По их мнению, ты ничего не можешь знать об опасности, которую представляет та или иная сущность. Извини, не обижайся, но, скорее всего, это правда.
— Да я понимаю и не прошу выпустить его! Просто хочу, чтобы мне разрешили навещать его почаще и не в присутствии магистра эр'Кордаллион. Она не позволяет даже разговаривать с фамильяром! Ректор сказал, что пока я не овладею до конца даром, об этом не может быть и речи. А когда я им овладею? Что если никогда? Контроль мне почти не дается, и магистр Риордан ужасно злится, думая, что я вредничаю и не стараюсь.
— Да, она тетка с характером. Помню, на втором курсе не принимала реферат, потому что я не ходил на ее практики.
— Боюсь, что и мне не сдать зачет по медитациям, а ведь без этого не допустят к сессии!
— Думаю, декан дей’Хант надавит на Джеллу Риордан. Все будет в порядке, вот увидишь, Дана.