Притворись моим другом

— Я тут была у мамы на работе и кое-что слышала, — Кристина снова выглядывает в коридор, — в общем, у нашего Власова горе.

Резников громко усмехается, а у меня по спине пробегает неприятный холодок. Видимо, выражение моего лица меняется, и это не укрывается от взгляда Алана. Он хмурится, но ничего не говорит.

— Горе у него еще с прошлого года тянется, — будто невзначай бросает Сашка Потешный, — как и у нас всех, если ты забыла, Романова.

— Ой, заткнись, Потеха! Я сейчас не об этом говорю, — Кристина качает головой и посматривает в сторону Максима, который откинулся на спинку стула и впился в нее своим взглядом, от которого у меня бежали мурашки по коже, — у его мамы рак. Не долго осталось.

По классу проносится гул. Ребята удивлены. Лёня и Алан впиваются в меня взглядами, от которых мне становится не по себе. Да, может, друзья и должны знать о таких вещах, но я не в праве трещать о болезни Веры на каждом углу. Руслану решать, говорить ли кому-то или нет.

— Как же так… — слышу со стороны Сони.

Она ошарашена. Грех и Филатов расстроены. У меня внутри все холодеет, но сердце работает исправно, отколачивая чечетку на углях эмоций.

— Трэш…

— И за что Русу такое…

— Жаль его маму…

— И сколько ей осталось?

— Чёрная полоса у Власова…

— Рак… Это же… Ой, как страшно…

Голоса одноклассников сливаются в какой-то гул. Без комментариев остаемся лишь я, Алан, Лёня и Максим. Внутренняя дрожь усиливается, когда в классе возникает бурное обсуждение. Я смотрю с одного лица на другое и часто втягиваю в себя воздух.

— Перестаньте! — резко вскакиваю, привлекая внимание каждого.

Медленно за мной поднимается Филатов и подходит Грех. Тишина такая, что у меня появляется легкое головокружение. Не впервой ловить на себе такие взгляды.

— Это не та новость, которую нужно обсасывать, как сплетню! — лицо вспыхивает, когда Резников разворачивается и приподнимает одну бровь. — Что вы за люди такие?!

— Чем ты лучше, Майор? — Макс надменно смотрит на меня, словно я сейчас упала в его глазах ниже плинтуса.

— Правда, ребят, — Алан встает рядом со мной, запихивая руки в карманы брюк, — не та тема, чтобы языки чесать.

— С каких пор ты за Власова впрягаешься, а Грех? — криво улыбается Резников, на что Алан хмурится.

Я напрягаюсь, и зря. Грех сдержан в плане драк. Я уже заметила, что он по большей части выступает миротворцем. Пока я давлюсь своим бешенным сердцебиением, Алан выходит к доске, перекрывая Романову и кидает на каждого присутствующего тяжелый взгляд.

— Руса поддержать нужно, — говорит спокойно под фырканье Макса, который демонстративно поднимается и выходит из класса.

— Есть идеи? — подхватывает Филатов.

Все переглядываются и пожимают плечами. Как можно поддержать человека, у которого такое горе? Все впадают в ступор.

— Предлагаю, остаться после уроков и сообразить, что и как, — слова Алана вызывают оживление по классу.

Он идет к своему месту, ведь звенит звонок на урок. Лёня слегка толкает меня в плечо и выжимает из себя улыбку.

— Стопэ хмуриться, Ева. Все сделаем в лучшем виде.

Глава 39

Максим

Спокойствие давалось Резникову с трудом. Он игнорировал тот факт, что Власов и Майорова стали парочкой. Точнее, усердно делал вид, что их не существует, хотя внутри сильно бесился. В его мозгу не укладывалось, что вместо того, чтобы выбрать его, Евангелина запала на Руса. Больше всего парня вывело из себя то, как она заступилась за Власова. Болеет мать? И что в этом печального?

Каждую минуту в мире кто-то умирает или наоборот рождается. Чужие проблемы не должны мешать жить.

К слову, Резников не представлял, что это такое — потерять кого-то из близких людей. В свою душу он никого не пускал. Даже родителей, да и они не особо интересовались тем, что творится у их сына внутри. Сыт, одет, обут, получает образование и не знает отказа в деньгах. Все ведь нормально, не так ли?

Через пару дней после новости о смертельной болезни Веры Власовой Максим подкараулил Романову около выхода из дамской комнаты и потащил в сторону лестницы, где можно было скрыться от посторонних глаз. Девчонка сопротивлялась, как могла, но силы у парня было больше, поэтому вскоре он навис над ней, как коршун.

— Чего тебе, Резников? — пробормотала Кристина, потирая плечо, на котором пару секунд назад лежала рука Макса.

— Будто ты не в курсе, — его брови вопросительно изогнулись.

Резников поместил руки по обе стороны от головы одноклассницы и смотрел прямо ей в глаза. Ему нужно было сделать Майоровой больно. Сильно. Чтобы так же распирало от эмоций, как и его, но для этого требовалась помощь Романовой, хотя бы для отвода глаз. Нарываться на неприятности и получать по носу от Власова он не хотел. Прямо, а вот косвенно… Почему бы и нет? В результате все закидают камнями Романову, а не его. Идеальный вариант.

— Не понимаю, о чем ты, — Крис вздернула миниатюрный носик и сложила руки на груди.

— Не надо из себя дуру делать, — прорычал Резников.

— Ты ведь меня именно за такую принимаешь, да? — с болью в голосе произнесла Романова. — Влюбленной дурочкой, которая ради тебя на многое пойдет?

— Крис, че несешь? — скривился Макс, понимая, в какое русло утекает разговор.

— Правду, — ее нижняя губа начала потрясываться от обиды, — и я не собираюсь больше унижаться, понял?! — Она толкнула его руками в грудную клетку раз и потом второй, пока не смогла сдвинуть с места удивленного парня. — Сам делай грязные дела! Без меня! Я не собираюсь Руслану пакостить!

— С каких пор ты стала такой добренькой? — усмехнулся Резников, не веря своим ушам, но рисуя на лице полнейшее безразличие, которое, безусловно, задевало Романову.

— У него мама болеет, Макс, — покачала головой Романова, удивляясь тому, что Резникова ничем не пробить, — в тебе ничего святого не осталось?

Максим чуть смехом не захлебнулся от того, как Кристина выглядела в этот момент.

— Его никто трогать и не собирается. Майорову вымани из класса хотя бы, и попрощаемся, — одарил одноклассницу презрительным взглядом.

— Да иди ты… Знаешь куда?

Романова отступила от парня, понимая, что ужасно разочаровалась в нем. Он просто помешан на Евангелине, и это ненормально.

— Куда?

— К черту!

Кристина направилась в сторону кабинета, оставляя Резникова наедине со своими демонами, а он гипнотизировал ее спину, будучи уверенным, что Романова вернется. Просто набивает цену. Вот только одноклассница исчезла за дверью и больше не появилась. Максим метался из стороны в сторону, придумывая план, и ему в голову пришла прекрасная идея. Только обдумав каждую деталь, он побрел в класс.

После уроков он первым поспешил в раздевалку и нашел одного из своих друзей. Быстро договорившись об услуге, он указал на черное пальто. Загородил подельника и насвистывал веселую песенку, после чего накинул на плечи куртку известного бренда. В этот момент показался Власов, к которому он побрел расслабленным шагом.

— Слушай, Рус, — он играл мастерски, изображая сожаление, — слышал о твоей матери… — Макс помедлил, наблюдая, как исчезает маска равнодушия с лица Власова. — Понимаю, что между нами давно дружбы нет, но мне жаль. Правда. — Для убедительности Резников похлопал одноклассника по плечу, и это стало запуском нужного эффекта.

Руслан прошел мимо раздевалки к запасному выходу, а Майорова растерянно искала ненаглядного, застегивая молнию на куртке. Резников вышел из школы и направил взгляд на соседнее здание. Подождал несколько минут, нервно постукивая ботинком по бетону. Заметив на крыше знакомую фигуру, он округлил глаза и дернул за рукав Евангелину, которая как раз вышла из здания.

— Майорова, — он убрал пальцы, потому что девчонка мгновенно ощетинилась, — да не пугайся ты. Мне вообще дела нет, но там, — он кивнул вперед, — Власов на крышу полез.

— Что? — она непонимающе прищурилась и принялась поглядывать по сторонам, нервируя Максима своим поведением.