Это другое 3

«Ой, как удобно», — выражаясь словами из одного известного мема, но, тем не менее, действительно удобно всё получилось.

Ну так вот, однако, чтобы наладить нормальный диалог с уже не так трясущимися и теперь прям боготворящими Силина звероухими, ему пришлось, растоптав гордость, все же прибегнуть к пирсингу в язык, получив в итоге возможность не как раньше, лишь комичными жестами да убогим мычанием, а уже по-людски формулировать вопросы, ответы на которые он понимал благодаря серьге.

И это помимо функции изменения физической формы языка, даже не хочется думать для каких целей, ну и, что трудно переоценить, получения иммунитета от ядов или, в особо тяжелых случаях, когда уж лучше не глотать такое — эдакого сканера опасности употребляемых веществ. А в сочетании со штангой в язык та серьга-переводчик из левого уха, помимо возможности стать «эльфом» или «Цветноухим» каким-нибудь, дает теперь ещё и некоторый функционал детектора лжи.

В общем, когда для создание портала на Землю было уже достаточно маны в резерве и наконец появилась возможность покинуть полный обожающего своего очередного барина населения поселок на тех землях в новом мире, сюзереном которых так внезапно стал не особо-то и сопротивлявшийся честолюбец Силин, то у него уже не было сомнений на счет их безопасности благодаря уничтожению главной угрозы. Ведь остальные кошаки без вожака разбегутся теперь и, если не соваться далеко в лес, более не страшны ушастым. При том, что даже небольшая группа опытных охотников, пусть и с примитивным тамошним оружием, но вполне способна всё же справиться с отдельной особью. А в стаю таких некому более собирать.

Довольно быстро закончив с вновь обретшим мощные лапы и грозный хвост чешуйчатым саблезубым котом-хамелеоном, пока не будивший зверюгу Силин обратился к взволнованной Кристине Роговой:

— Принимай агрегат!

— А? — не совсем поняла высокая брюнетка, пусть и вроде как бурно участвовавшая в беседе с мамой Соней, но при этом очень жадно поглядывавшая на вернувшегося любимого, без которого уже чуть ли не ломка. Мда.

— Вот, котейку подобрал. Надо?

— Хочу!

— А как же Тоша?!! — с уморительным отчаянием в голосе воззвала Лидочка.

— Да ничё с этим бройлером не станется! Не боись, Лид, не улетит он в теплые края. Вон, кабан, даже проплыть пару метров не может, жиробасина. Так что не переживай! — отмахнулась от приставучей мелюзги Рогова. — О! Дай мне лучше сотню Монет. Ну это... займи. А то, вон, клычища какие. Глядишь, всех соседей ещё пожрет, разбойник(любя).

— Лови, — вздохнув, с не охотой провела платеж через интерфейс золотого кольца Киреева младшая, а то за соседей Киреева старшая может и без сладкого оставить.

— Не огорчайся, Лид, тысячу Монет вот заработаю, для следующего улучшения, и тогда уже трех «петов» смогу контролировать. А с эдаким котаном мы это — быстро! — бодро заверила будущая укротительница чудовищ погрустневшую обладательницу золотых косичек.

— Всё? Бужу? — поинтересовался Силин, в случае чего, способный тут же снести голову монстру своим мечом, когда Рогова уже произвела все необходимые манипуляции по улучшению способности и подчинению нового «пета», с которым и в боевых Квестах, и в Дуэлях она теперь уж точно начнет всех нагибать. А дождавшись согласного и нетерпеливого кивка одноклассницы, юноша продолжил. — Готово. Проверяй давай, Кристин.

— Барсик, ко мне. У ти, мой холёсий, — заставляя прочих непроизвольно дергать как минимум веком, принялась она сюсюкаться и чесать брюхо послушной жути, которая тут же развалилась и, задрав лапы с огромными когтями, подставила пузо.

— Воняет, — сумела хоть что-то сказать поморщившаяся брюнетка Прекрасова, как только справилась наконец с инстинктами, а может просто припомнила, что Закон не позволит этому чудовищу причинить вред подданным Её Светлости, так как это не просто дворовая собака какая-нибудь, а теперь элемент княжества, предварительно подчиненный им, пусть и посредством одного из своих подданных.

— Ага, вонюу-у-учий — жуть просто! — счастливо выдала Рогова, продолжавшая баловать свою зверушку.

— И микробов на нем, должно быть... — так и не договорив, задумчиво промолвила накручивая на палец рыжий локон Сомова.

— Ага, и, судя по виду этого чудища невиданного, хорошо если не каких-нибудь инопланетных бактерий с вирусами впридачу, — поёжившись, не стала замалчивать очевидного блондинка Котова.

— И никаких тебе одеял с оспой не надо. Все тут поляжем, — важно добавила осуждающе покивавшая головой с забавно колыхнувшимися косичками Киреева младшая, как видно, достаточно начитанный ребенок.

— Пипец, — схватилась за черноволосую голову Прекрасова, как-никак лейтенант НСБ.

— Слава? — требовательно посмотрела из-под челки крашенных в блондинку волос на порой безответственного сына Силина старшая.

— Да нет, не нагнетайте. Давно бы уже бушевала эпидемия «ящура» какого-нибудь. А никто ж из одноклассников Маслова даже и не покашлял за эти дни. Да и Систрицына, я полагая, с удовольствием любого полечит, если на нервной почве у кого аллергия вдруг разыграется, — немного ехидно отмахнулся от паникерш юноша.

Который, вон, за секунды руки, лапы, хвосты отращивает, причем не истощая на то организм пациента, после такого даже в весе и румяности ещё прибавляющий, так что: что такому какая-то там «чума» из другого мира — плюнуть да растереть. Так, во всяком случае, он считал.

— А чем его кормить, Слав? — вдруг озадачила вопросом Рогова.

— Чел...

— Мясом, Кристиночка, — не дала так себе юморнуть ещё не отошедшему от шутливого тона сыну мудрая мать.

— Ага, килограммов так по пятьдесят в день. Хороший подарок, Слав, — саркастично не умолчала Котова. — Боже, как же воняет.

— Да, вон, искупаете потом, — беззаботно отмахнулся Силин, кивнув то ли на прудик, то ли на садовый шланг.

— Да она не только про... Барсика. Про тебя — тоже, — робко внесла ясность Сомова, не став ещё и на маму Силина указывать, которая ойкнула и засобиралась то ли в душ, то ли обратно в портал.

— Вот, блин, — поморщился путешественник между мирами, и вправду припомнивший: с какими ароматами возвращался Маслов, и это при том, что он там не воевал с Великой Лесной Погибелью и её стаей, а всё больше курортничал, иногда устраивая конную прогулку, как истинный барин. Хотя лошадьми тех сельских тягловых «осликов» — и язык не поднимается назвать. — Да хрен с ним. Сгорел сарай — гори и хата!

После чего, недовольно что-то погонявший у себя во рту и на что-то решившийся-таки юноша вдруг извлек из никому кроме него не видимого Кармана пирсинг, точно с такими же камушками, как носит довольная и умиротворенная с тех пор Прекрасова, ну и засунул руку с ним себе в штаны.

— Сссс... — да и вынул её, уже пустую, спустя миг боли. — Всё. Теперь буду благоухать розами!

— И яркость... эм, некоторых ощущений повысится, — промурлыкала узнавшая украшение Прекрасова, и вправду в последние дни отдельно не пользующаяся никакими ароматами, но при этом всегда источающая весьма аппетитные запахи. После чего, привстав на носочках, прошептала на ухо парня, от которого действительно не так теперь разило. — Пошли проверим?

— Не сейчас. У меня ещё дел много, — с трудом ответив отказом соблазнительно изогнувшейся миниатюрной брюнетке, отступивший назад Силин вдруг заметил неладное и поспешил пресечь. — Мама, а куда это вы намылились, позвольте узнать, а?

— Так назад же. Я с тобой.

— Мы ж договорились, мам. Закупки! Карточку я тебе зачем дал? Мне, так-то, не только мыло будет нужно... там(загадочно). Мы для чего, вообще, столько времени список всего потребного составляли? Так что: нет, назад — я сам. А ты — мыться!

Что касается Софьи Самуиловны, то стоило немалых трудов заставить её уйти с сыном, а не беззащитной и лишь под гарантией опеки аборигенов остаться в том мире, дабы налаживать их быт. Уж очень загорелась женщина идеей, бросив всё тут, остаться нести доброе, светлое, вечное тамошним темным массам. Но сын, опасавшийся, вернувшись не застать мать живой и здоровой, всё же настоял, мотивируя необходимость возврата «прогрессорши» на Землю потребностью в средствах и материалах для так сейчас вожделенного ею налаживания жизни очаровательных ушастиков, как назвала их Силина старшая, как следует разглядев эту чумазую братию. Боявшуюся, к слову, уже который день не то что на охоту в лес выбраться, или соваться на поля да на заливные луга скотину гнать, а даже из изб носа казать, чтоб до реки хотя бы спуститься. Вот и запаршивели за столь короткий срок «милые ушастики».