Страница 4 из 9
– Ох господи, ну ты и псих! Ё-мое.
– Скажете это еще раз, Кев, и я вас контужу. Не потому что мне хочется, а из-за того, что вы меня обзываете психом, и это так предсказуемо и так скучно. Назвать похитителя психом, тыры-пыры – это скучно. Вы меня обозвали психом уже раз двадцать, и положения вашего это не улучшило. А я начинаю уставать от того, что вы меня отвлекаете. Мне просто хочется со всем этим покончить и не делать вам больно, ладно?
–
– Ладно, вернемся к нашему сюжету. После колледжа вы потеряли год, а затем пошли в МТИ. Там так же было – вы тоже знали, что вам там предстоит сделать?
– Я получал магистерскую степень по аэрокосмической технике. Само собой, я знал, что я там должен делать. Это ж не по плетению корзин степень.
– Ладно, прекрасно. Стало быть, МТИ – это сколько, два года?
– Три.
– Ух ты, вы учитесь уже семь лет. А знаете, что я делал после вуза?
– Нет.
– Мой дядя заставил меня работать на своей фабрике. Можете себе вообразить такое? У меня диплом колледжа, а он меня вынуждает вкалывать в цеху, рядом с толпой теток из Восточной Европы. Ну не пиздец ли?
– Не знаю, Дон.
– Томас.
– Извини. Томас.
– Постойте. Вы помните моего друга Дона?
– Нет.
– Мне кажется, можете. Так чудно́, что вы сказали «Дон». Дон был величайшим вашим поклонником. Помните его? Обычно он со мной ходил. Учился в одной школе с вами и со мной.
– Я его не помню.
– Пару лет как минимум. Из вьетнамских американцев? Прямо-таки симпатичный парень?
– Не знаю, Томас. Это было давно.
– Но он же всегда ходил со мной. Ведь вы не просто так его имя назвали. Вряд ли это совпадение.
– Думаю, это совпадение. Извини.
– Господи, вот чудно́-то. Дон в последнее время из головы у меня нейдет. Он умер, вы в курсе?
– Нет, не в курсе. Я не знал Дона. Но мне жаль, что он умер.
– Это уже какое-то время назад произошло. Господи, года два или около того. Такая дичь, потому что я клянусь, Дон по-настоящему вами восхищался. То есть, ему больше хотелось в НАСА, чем даже мне. На уроках много о вас меня расспрашивал – когда я выяснил, что вы пытаетесь попасть на «Шаттл». И после уроков тоже. Вообще-то как раз он мне про вас все время напоминал. Мы всегда с ним об этом говорили. Он знал, когда вы пошли на флот. Я звонил, бывало, или он звонил, и мы с ним разговаривали, и рано или поздно один из нас обычно говорил: эй, а как у Кева Пачорека дела? Знаете, просто проверить. Думаю, ему самому бы очень хотелось стать астронавтом. Но американских астронавтов-вьетнамцев не бывает, верно?
– Азиаты-астронавты есть.
– Но тогда еще ни одного не было, верно? Никого похожего на Дона. И дома у него не все стабильно было. По-моему, тут нужно быть из какой-то крепкой семьи, верно?
– У меня родители развелись.
– А, ну да. Я это знал.
– Послушай, мне жаль, что я упомянул его имя. Это случайно вышло. И мне действительно жаль, что он умер молодым.
– Это ничего. Ага. То есть – нормально. Но я убежден, что причина есть. Вы не помните его лицо? У него такие темные глаза были, такая широкая белозубая улыбка? Господи, вот дичь-то. Я… Я сейчас на секунду наружу отскочу.
– Извините, что пришлось. Дрянь, вот же холодина снаружи. Ветер с океана насквозь продувает. И недостаток влажности. Тут в воздухе нет ничего, в нем ничего не держится, ни тепло, ни вода, ни вес. Это просто такой набор стальных лезвий, он бурлит над океаном и задувает на утесы, через горки дует. Там, где вы росли, все было не так, Кев, верно? То есть, влажность там имелась. Вам не нужно было нестись и хватать зимнюю куртку, едва скрывается солнце.
– Так я понимаю, ты сам где-то здесь живешь?
– Я не могу рассказывать о том, где живу, верно, Кев? Нам правда нужно вернуться к вашей истории. Извините, что мне прогуляться пришлось. Просто потребовалось какое-то время, чтоб кое-что прикинуть, и, кажется, у меня получилось. Так вы говорили, что после МТИ – что?
– Я пошел во флот.
– Кем?
– Энсином.
– И это где было?
– В Пенсэколе.
– Вы там на самолетах летали или что?
– Да, я служил в Учебном командовании морской авиации.
– Но сами летали, верно?
– Через несколько лет я перевелся в Школу летчиков-испытателей в Патаксент-Ривер[3].
– Это Мэриленд. Ну да. Я это знал. Так вы испытывали самолеты, значит? Летали?
– Я летал на «Эф-18»-ых и «Кей-Си-130»-ых.
– Это что, реактивные истребители?
– Да, «Эф-18» – двухмоторный тактический самолет. «Кей-Си-130» – самолет-заправщик, обеспечивает дозаправку в полете.
– Вот опять вы заговорили своим голосом. Весь этот жаргон посыпался из вас так бегло и уверенно. Вы никогда не сомневались ни в себе, ни в этих числах, теориях или уравнениях. Таким же вы были и ассистентом преподавателя. Помните профессора на том потоке?
– Шмидт.
– Точно. Помните, как он трусцой в класс вбегал? Он носил на занятия тренировочный костюм, вскакивал и бродил по всему кабинету. Думаю, у него в жизни было много неприятностей, верно?
– Не знаю.
– Значит, да. А материал он излагал неплохо, но, казалось, сомневается, есть ли во всем этом смысл. По-моему, научное сообщество ему не нравилось. Сам он никакими значительными исследованиями не занимался, правда?
– Да он уже умер. Не понимаю, в чем смысл разбираться с состоянием его ума на тех занятиях.
– Думаю, ему было очень грустно. Он говорил об утрате жены так, будто у него ее отняла какая-то армия теней, которую за это следует призвать к ответу. Но то был рак, верно?
– Видимо, да.
– Но ей же, должно быть, лет шестьдесят было, как ему, верно? Доходишь до шестидесяти – и все ставки аннулированы. Постойте, а вы разве какое-то время в Пакистане не служили?
– После Монтерея. Какое-то время я учился в Военном институте иностранных языков.
– Чему? Арабскому?
– Урду.
– Так вы говорите на урду.
– Говорю. Не так хорошо, как раньше.
– Видите, у меня мозги вскипают. Принимающий в бейсбольной команде, 4.0. МТИ по технике. Еще вы говорите на урду и стали астронавтом в НАСА. А теперь агентство лишили финансирования.
– Его не лишили финансирования. Средства пошли на другое.
– На маленьких роботов. На «УОЛЛ-И»[4], которые тарахтят по Марсу.
– Это по-настоящему ценно.
– Кев, ладно вам. Вы же знаете, что вас это бесит.
– Меня не бесит. Я знал, во что влезаю.
– Неужели? Вы действительно думали в 1998-м, когда говорили, что хотите полетать на «Шаттле», что двенадцать лет спустя всю эту программу прикончат? Что челноки будут выставлять напоказ по всей стране, как каких-нибудь дохлых животных?
– Людям это нравилось.
– Это тошнотворно. Вместо того, чтобы действительно куда-то запускать «Шаттл», они возили его на «747»-м. Просто насмешка. Лишь бы до всех дошло, что все это больше не работает, что наш величайший триумф техники нужно возить на закорках какого-то другого самолета. Убожество.
– То просто было представление, Томас. Не из-за чего тут расстраиваться.
– Ну а я расстроен. Почему мы теперь не на Луне?
– В данный момент?
– Что сталось с колонией на Луне? Знаете же, это возможно. Я слышал, как вы говорили о ней в каком-то интервью.
– Ну, возможно, да. Но дорого стоит, а у нас нет таких денег.
– Есть, конечно.
– Кто сказал?
– У нас есть деньги.
– Откуда у нас есть деньги?
– Мы только что потратили пять триллионов долларов на бессмысленные войны. Это могло пойти на Луну. Или Марс. Или на «Шаттл». Или на такое, что каким-нибудь чертовым образом нас вдохновило. Сколько времени прошло с тех пор, как мы, блядь, сделали хоть что-то, что кого-нибудь вдохновило б?
– Мы избрали черного президента.
– Прекрасно. Это было хорошо. Но как нация, как ебаный мир? Когда мы сделали что-то, хоть отдаленно напоминающее «Шаттл» – или «Аполлон»?
3
Авиабаза ВМС Патаксент-Ривер находится в штате Мэриленд в 104 км к юго-западу от Вашингтона, выстроена в 1942-43 г. Летно-испытательный центр авиации ВМС.
4
Персонаж американского мультипликационного фильма Эндрю Стэнтона «WALL·E» (2008).