Паразиты разума

Свобода — самое главное переживание, которое может испытать человек. В обычной жизни мы чувствуем её лишь на мгновение, когда какое-нибудь чрезвычайное происшествие заставляет собрать всю нашу силу, и мы выходим из этой ситуации победителями. И после этого наш разум просто воспаряет, не привязанный больше к непосредственному настоящему.

Величайшая проблема человечества состоит в том, что все мы привязаны к настоящему. А всё потому, что по сути мы являемся машинами, и наша свобода бесконечно мала. Наше тело — сложное устройство, как автомобиль. Или, возможно, лучше будет сравнить с "механизированными" искусственными членами, которые люди носят взамен потерянных рук или ног. Эти протезы со своими почти сверхнадёжными источниками питания также чувствительны, как и настоящие руки и ноги, и мне говорили, что человек, носящий их на протяжении многих лет, может совсем забыть, что они ненастоящие. Но если источник питания всё-таки выйдет из строя, он сразу же осознает, что этот протез — лишь машина, и что его собственная воля играет очень маленькую роль в его движениях.

Да, всё это сказано именно о нас. Наша сила воли гораздо менее значительна, чем мы думаем, и это означает, что у нас почти нет настоящей свободы. Едва ли это имеет значение большую часть нашего времени, потому что "машина" — наше тело и мозг — всё равно делает то, что мы хотим: ест и пьёт, выделяет экскременты и спит, занимается любовью и так далее.

Но есть поэты и мистики, испытывающие такие моменты свободы, когда они вдруг осознают, что хотят, чтобы их "машина" сделала что-нибудь более интересное. Они хотят, чтобы по первому же требованию разум мог отделиться от окружающего мира и воспарить над ним. Обычно наше внимание сосредоточено на незначительных деталях, действительных объектах вокруг нас — это автомобиль со включенной передачей. Но иногда автомобиль переключается на "нейтраль" — разум перестаёт заниматься тривиальными вещами и становится свободным. Вместо того, чтобы быть привязанным к унылой реальности настоящего, он может свободно выбрать, какую реальность ему созерцать. Когда у вашего разума "включена передача", вы вспоминаете вчерашний день или же создаёте образ какого-то места на другом конце света, но картинка при этом остаётся тусклой, словно свеча при свете солнца, это просто приведение. В "поэтические" же моменты, в моменты свободы, вчера становится таким же реальным, как и миг настоящего.

Если бы могли научиться включать и выключать "передачу" разума, тогда бы человек познал секрет божественности. Но из всех вещей, которым только можно научиться, эта является самой сложной. Все мы управляемся привычкой: наши тела — роботы, желающие делать только то, что они делали в течение всего последнего миллиона лет — есть, пить, выделять экскременты, заниматься любовью — и заботиться о настоящем.

И моё открытие существования Паразитов помогло мне уничтожить эту "привычку", которую они так старательно питали и усиливали. В результате этого я неожиданно понял, что то, что человек получает маленькие глотки свободы, свои "знамения бессмертия", и тут же теряет их, совершенно не соответствует природе вещей. Ведь нет ни одного довода, почему он не может испытывать их хоть по десять часов в день, если он того хочет (полагаю, больше десяти часов может нанести ему вред, потому что, в конце концов, временами мы просто вынуждены окунаться в будничность).

Ещё с самого начала августа — когда я впервые прочёл "Исторические размышления" Карела — я постоянно осознавал возможности своей собственной свободы, и уже одно только это означало, что я разорвал цепи, сковывающие большинство людей — а держать в них человечество Паразитам в основном помогают привычка и невежественность. Кроме этого, Паразиты расположились на глубоком уровне человеческой души, где могли спокойно "пить" энергию, черпаемую людьми из источника их жизненной силы.

Я попытаюсь, чтобы вы поняли меня точно. Если бы человек не был "эволюционным животным", Паразиты нашли бы в его лице постоянного "носителя", и у человека не было бы ни малейшего шанса обнаружить их существование. Они могли бы счастливо проводить в человеке хоть целую вечность, "откачивая" его энергию, а он так бы ничего и не узнал. Но небольшой процент человеческой расы — около двадцати, если быть точным — и есть эти "эволюционные животные" с глубоким и сильным стремлением стать по-настоящему свободными. И этих-то людей Паразитам и приходится "отвлекать", и именно поэтому они иногда и вынуждены подниматься к поверхности разума — чтобы манипулировать своими марионетками. Вот так они себя и выдали.

Я уже говорил, что человек черпает свою энергию из скрытого в самых глубинах его естества жизненного источника. Этот источник — его незыблемый центр тяжести, он и есть его подлинная суть. Он совершенно неразрушим, поэтому Паразиты и не могли проникнуть в него. Всё, что они могли делать, это красть энергию во время её передачи от источника к сознательной бытности человека.

И теперь, возможно, у меня получится объяснить то, что я обнаружил, совершив по сути новое погружение в себя — хотя нужно постоянно помнить о моём предупреждении о несоответствии языка.

Прежде всего, я увидел, что мой разум погружён в абсолютное спокойствие. Больше не было абсолютно никаких волнений — потому, что это наконец-то был мой собственный разум, без всяких вторгшихся чуждых созданий. Наконец-то это было только моё царство.

В моих снах и воспоминаниях также произошли значительные изменения. Тому, кто хоть раз пытался заснуть, когда его мозг был переутомлён, или же находясь в горячке, знакомо это ужасное чувство, когда все мысли уподобляются рыбам, беспорядочно снующими с огромной скоростью, и, кроме того, они кажутся чужими. Мозг, который должен бы быть "милым и уединенным местечком", превращается в ярмарочную площадь, полную чужаков. И до этого момента я даже представить себе не мог, насколько всё-таки разум заполнен Паразитами — потому что теперь здесь царило полнейшее спокойствие и безмолвие. Мои воспоминания стояли в правильном порядке, словно войска на королевском параде, и достаточно было лишь одного приказа, чтобы любое из них выступило вперёд. Только теперь я убедился в истинности того, что в нашей памяти тщательно запечатляется абсолютно всё, что с нами происходит. Воспоминания моего раннего детства было также легко вызвать, как и воспоминания о вчерашнем дне. И даже более того: в непрерывной последовательности с воспоминаниями моей нынешней жизни стояли и воспоминания моих предыдущих жизней! Мой разум был совершенно спокойным морем, подобно зеркалу отражающим небо, и воды его были столь чисты, что дно было видно также чётко, как и поверхность. Я понял, что Якоб Бёме имел в виду, когда говорил о "субботе духа". Впервые в своей жизни я стоял лицом к реальности. Больше не было ни лихорадочного бреда, ни кошмаров, ни иллюзий. И меня просто поражала та неимоверная сила человека, который всё-таки сумел выжить, несмотря на ужаснейшую пелену безумия, закрывавшую от него реальность. Человек, должно быть, самое выносливое создание во вселенной.

Затем я продолжил спуск по своему разуму — словно идёшь по замку из зала в зал. И впервые я понял, чем являюсь. Я понял, что всё это и есть я — не "мой разум", так как местоимение "мой" относится только к крошечной части моего существа. Нет, всё это — я.

Я опускался через "детские" уровни с их светлой энергией, служащей для установки морального равновесия человека, нечто вроде "полиции нравов". Когда уже взрослый человек начинает верить, что мир — это зло, и вынужден вступать в схватку с этим злом, эта энергия поднимается к поверхности — как белые кровяные тельца к заражённому участку тела. Всё это открылось мне только сейчас.

Ниже этих уровней распростёрся огромный океан неподвижной жизни — он больше не был океаном тьмы и "ничего". Погрузившись в него, я увидел, что здесь есть свет и тепло. На этот раз не было никаких препятствий, и никакая слепая злобная сила не выталкивала меня назад.