Страница 17 из 19
– Их… убили? – голос его не просто дрогнул, его больше не было.
– Нет. Невозможно. Я… сделала тоже кое-что запрещенное. Но ты же меня точно не выдашь? – и хлопнула глазками так, невинно.
– Это сговор? – прошептал.
– Угу. Дело семейное, – девушка забрала многострадальные эти очки из рук Эндриса вместе с салфеткой, осмотрела их и ухмыльнулась.
– Я Лесе подарила наш семейный артефакт. Оберег, мама когда-то надела мне его, в академию отправляя. Очень помог мне однажды. Ты помнишь.
Помнил. Тот тоненький браслетик, да еще в руках маленького ребенка, надежды было немного. Эндрис тяжко вздохнул.
– Эй! Давай сделаем так: я все равно занимаюсь теперь этим делом, новости оперативно сообщать не обещаю, сам понимаешь, – он молча кивнул. – Но приложу все усилия. Тебе все равно уезжать, нас не спрашивают о назначениях. Инквизиция – дело такое…
Да уж.
– Спасибо, малышка. Прости, что вас в это втянул.
Вернула очки. Улыбнулась тоже в точности, как ее мать. Куда менее элегантно со стола соскочила, на нос Сильверу натянула очки и была такова.
А он в кабинете остался. На руинах сомнений своих, мыслей и… чувств.
1
2
. Эдем
– Мамочка! Мама! Не вздумай тут помирать! Пульс бьется, стеклышко запотело, не притворяйся, открывай глазки скорее!
Если бы не отчаяние, почти уже слезы в голосе Леси, Соня и не подумала бы пошевелиться. Голова у нее просто раскалывалась. Мигрень ее все же настигла. Проклятая кукла! В ней что, была бомба? Неужели Екатерина до такой степени отчаялась? Или просто свихнулась?
Ох! Соня открыла глаза и зажмурилась. Мама дорогая, неужели ее жизнь закончилась вот так нелепо и скоротечно? За что?
Она все же умерла? И попала, видимо, в рай, ибо ничем другим это место быть не могло. Шелковистая изумрудная травка, бесконечное голубое небо, огромные и явно очень старые деревья, буйно цветущие кусты чего-то похожего на розы. Ботаника никогда не входила в сферу Сониных интересов, и она никак не могла вспомнить, что могло цвести вот так – ярко-алыми крупными цветами.
Перевела взгляд на бледную Лесю: та сидела на корточках рядом с непутевой матерью, испуганно моргала и держала в руках зеркальце. Странно так: почему они вместе? И где остальные обитатели Эдемского сада? И вообще, ладно, Леся, все дети чисты и невинны, но Соня – и в рай? С ее-то ленью и разгильдяйством?
Ой, а вон и… Нет, ну даже не слишком религиозная Соня догадывалась, что ангелы не могут быть голыми! В одной лишь набедренной повязке из широких листьев.
Заметившая двух незнакомцев Леся, наконец, повела себя как обычный ребенок: взвизгнула и спряталась в материнских руках, уткнувшись носом куда-то в Сонину подмышку. Даже глаза, кажется, закрыла.
Мужчина (в половой принадлежности обитателя Эдема сомнений не было) медленно и осторожно приблизился к незваным гостьям, совершенно банально и приземленно почесал свой нос и голосом неожиданно сиплым спросил:
– Здрасьте. Вы новенькая из персонала? Или просто так тут гуляете? Не заблудились ли часом у нас?
– У нас – это где? – рискнула уточнить осторожная Соня.
– В парке-дендрарии ВСЕБЕСИМа?
– Ну да, есть в этом что-то… Я… заблудилась, наверное. А вы собственно, кто?
– Дриады, разумеется, а кого вы еще могли встретить в квадрате 2-Дельта? У нас тут научная практика на шесть местных месяцев и наших двенадцать. Или пять по вселенскому времени.
– А?
– Студенты мы, девушка.
Соня зажмурилась и ущипнула себя за руку. Чушь какая-то! Дриады? Студенты? В райском саду с красноречивым названием? Она точно в своем уме? Может быть, ее так сильно приложило головой, что теперь у нее галлюцинации?
Поплотней дочку прижала, та всхлипнула очень даже естественно.
– А почему студенты и голые? – тупо спросила она, вызвав заливистый смех незнакомцев.
– Мы не голые, мы в фартунгах! – возмущенно ответил ей тот, что стоял в стороне и наблюдал. Будто про смокинги говорил. – Это же нормально, мы дендроморфы. А вот вы кто такая, если не знаете таких элементарных вещей? Покажите, пожалуйста, ваш личный лист прохождения.
Какой, однако, забористый у Сони бред!
– Уважаемые галлюцинации, – начала она. – Я не совсем понимаю, что происходит, но, наверное, скоро придет врач и сделает мне нужный укол. Потерпите немного.
Да. У нее бред, конечно же. Недаром ей привиделись эти роскошные, практически обнаженные мужики с идеальными рельефными телами. Все, как она любила: высокие, очень смуглые, длинноногие, стройные, почти худощавые, с отлично прорисованными мышцами, широкими плечами, крепкими руками и выпуклыми, аппетитными ягодицами. “Фартунги” прикрывали лишь самые стратегически важные их места, остальное же было матово-гладким, золотистым и без единого волоска. А что волосы, собранные в целую связку ажурных косичек, у них были зеленые – так чего ожидать от тех глюков? Злорадно подумала, что уж за галлюцинации Борис не сможет ее ругать, он их не увидит.
– Гул, вызови теплокровным посильную помощь. Они дезориентированы, излучают эмоции страха, начнут выделять еще лишнюю влагу и температуру повысят на грунте! Все наблюдения вжигам под левый хвост!
– Погодите! – Леся отмерла и высунула нос из-под материнской футболки.– Вы и вправду они… дендроморфы? Клянусь, если расскажете, влагу лишнюю не выделять.
Вот. И ребенок свихнулся. Не зря Соне так кукла не понравилась. Теперь их посадят в психушку, привяжут к кроватям и будут уколы колоть. Она видела в фильмах ужасов.
Зеленоволосый поморщился. Оглянулся на остальных.
– Гул, ты еще здесь почему-то?
Самый высокий вздохнул, развернулся и размашистым шагом ушел восвояси.
– Дендроморфы – это разумные существа, по достижению определенного возраста зрелости сознания останавливающие свой путь, прорастая корнями в тело родной планеты. С каждым веком, за этим последующим, мы все более теряем антропогенные свои черты и все больше становимся дендрами. Можем веками стоять, шелестя листьями, и рассуждать о вселенской истории и смысле жизни. Послушай, маленькая стробилла…
– Кто? – пискнула Соня, с ужасом это выслушивавшая.
– А! Мам, не пугайся, он назвал меня женским побегом. Девочкой, если по-нашему.
– Эммм… – горло у Сони вообще пересохло, – Дочь, а давно ты у нас понимаешь этих… денр, деднр…
– Так в книге, что Андрис мне подарил, все это было! – и Леся подпрыгнула, судорожно оглядываясь. Увидев свой маленький рюкзачок, лежавший у ног одного из пришельцев, быстро его подхватила и к матери отползла.
Ее последняя фраза произвела на зеленоволосых странное впечатление. Они переглянулись и расступились. Только один, тот самый, что Соню пугал, снова поморщился, отвернувшись.
Неприятный какой этот тип. Хотя… “Посильная помощь” звучало вполне успокаивающе.
Прибыла она, эта помощь, довольно стремительно. И надежд никаких не внушала.
Странный дуэт медленно полз по газону, все больше убеждая Соню в нереальности всего происходящего. Во-первых, пони был совсем маленьким, едва ли больше собаки. Во-вторых, он был запряжен в сани, и ехали они, конечно, по зеленой травке. А в-третьих, правил всей этой конструкцией кот. Рыжий, огромный, упитанный. Весьма пушистый.
Соня не любила Чуковского, да и Леся его на дух не переносила, но эта фантасмагория очень напоминала не то книжку “Ехали медведи на велосипеде”, не то “А лисички взяли спички”. А может быть, и целое Зазеркалье.
Тогда Соня будет Алисой, упавшей в нору белого кролика, причем на всю голову сразу упавшей.
Лошадка тоже была, кстати, рыжей. Или некстати. А кот, спрыгнувший с этой странно ползущей конструкции, отдал честь передней лапой и заговорил.
И почему Соня не удивилась? Наверное, потому что болтал он на совершенно понятном ей языке (как, кстати и парни-студенты), а этого быть не могло, даже и в Зазеркалье. Можно просто расслабиться и получать удовольствие от увиденного.