Мимикрия: Ирбис

– Беги, Кифал! – невнятно выкрикнул он.

Молодой человек встретился взглядом с Мароном и покраснел.

– Наура! – заорал Марон словно безумный.

От этого вопля что-то содрогнулось под одеялом. Кифал невольно положил руку на прячущуюся под белым покрывалом красавицу.

– Вылезай, дрянь! – завопил хозяин замка и ринулся к кровати.

Девушка закричала и, прихватив покрывало, спрыгнула с кровати. Кутаясь на ходу в ткань, она спешила к окну.

– Не трогай ее, – вмешался Кифал и преградил озверевшему Марону путь.

Тот одним ударом отшвырнул молодого человека. Наура запрыгнула на подоконник и хотела прыгнуть. Марон в последнюю секунду догнал изменницу и, схватив за золотые кудри, швырнул обратно в помещение.

Не успел Марон отпустить шевелюру красавицы, как сзади на него накинулся Кифал. Он был юн и не слишком обучен. Нанося разрозненные удары по телу обидчика, Кифал вел себя безрассудно и крайне непредусмотрительно.

– Не трогай мальчишку! – завопил со стороны двери Грюм.

Он хотел броситься на помощь. Заслонить руководителя, принять удар на себя, но его удержали свои же солдаты. Эта драка была делом чести. Вмешиваться в подобные разбирательства было постыдным и неправильным. Кифал пойман с поличным. Он нарушил негласные правила соглашения о праве Лояльности. То, что сделал Кифал, обесчестило всех подданных Нортиза. Смерть – достойная плата за подобное злодеяние.

Марон пригнулся,уворачиваясь от ударов, и ловко схватил Кифала за ногу. С силой дернув за конечность, Феодал повалил молодого соперника, и тот ударился затылком о стену.

Вне себя от волнения Грюм кинул юноше нож одного из удерживающих его солдат. Оружие упало возле правой руки Кифала. Молодой человек схватил клинок и, подскочив на ноги, нанес удар в живот. Однако металлу было не суждено вкусить вражеской крови. Опытный соперник схватил молодого человека за запястье и беспощадно выкрутил руку. Что-то щелкнуло, и юноша издал гортанный вопль. Клинок упал рядом с ногой Марона. Шарахнув Кифала спиной об стену, Марон дрожащими от ярости руками поднял нож и замахнулся.

– Нет! – ревел от дверей Грюм.

Он рвался, как безумный, но сразу пятеро держали его.

– Забирай Мимика, только оставь его живым, – истошно проголосил Верховоин.

Марон застыл на месте. Повисла тишина. Все наблюдали и ждали.

– Хорошо, – сказал он и убрал за пояс нож, – Все присутствующие свидетели! Я сохраню Кифалу и всем его сопровождающим жизнь и не буду препятствовать их отъезду, но взамен получу Мимика.

Грюм ничего не ответил. Он лишь громко выдохнул и обмяк. Схватка была окончена. Эту войну он проиграл.

Марон обернулся к Науре. Та, кутаясь в покрывало, жалась к стене и обезумевшими глазами смотрела на господина.

– Что же мне делать с тобой? – брезгливо сказал Марон.

Он нагнулся и больно ухватил Науру за запястье. Та закричала от боли и ужаса.

Кифал дернулся, чтобы встать и защитить девушку, но Марон выхватил из-за пояса нож и пригрозил юноше.

– Ты, кажется, хотела выпрыгнуть из окна, – яростно шипел Марон, подтаскивая отбивающуюся Науру к подоконнику.

Марон подошел и выглянул из оконного проема. Внизу была брусчатка.

– На что ты надеялась? В лучшем случае, умрешь, в худшем, останешься калекой, – продолжал рычать он.

– Не трогай… Не смей! – закричал Кифал и бросился на Марона снова.

Но тут на помощь Феодалу пришел Грюм. Он схватил безумца и оттащил от Марона.

– Уймись, – шипел он на юнца.

– Хотела, прыгай! – рявкнул на Науру Марон и зашвырнул, как котенка, на подоконник.

– Прости, прости меня! – рыдала девушка.

– Ты опозорила мой дом. Опозорила свою семью. Кому ты теперь нужна? – брезгливо проговорил Феодал и занес руку, чтобы с усилием толкнуть Науру вниз.

– Северная крепость! – закричал Кифал.

Марон замер и обернулся.

– Я отдам за нее Северную крепость, – сокрушенно сказал Кифал.

– Что! – заревел Грюм.

– Очень интересное предложение, – сказал Марон и стащил девушку с подоконника на пол.

– Ты не имеешь права. Там же твои подданные! – негодовал Верховоин, забыв о приличиях.

– По рукам, – перебил его Марон.

Наура вскрикнула от облегчения и прижалась к полу.

Кифал вырвался из рук разочарованного Грюма и подбежал к девушке. Он обнял дрожащую красавицу и заслонил собой от толпы наблюдателей.

– Даю вам шесть часов, чтобы уехать. Жду вас, Кифал, в зале через полчаса для подписания договора о передаче прав на территорию Северной крепости. Напоминаю, что вы находитесь на территории моей вотчины и, в свете нарушенных вами негласных прав соглашения о Лояльности, пребываете в незавидном и абсолютно бесправном положении. Посему советую не хитрить и соблюсти все устные договоренности, – сказал Марон и вышел из пропитанной жасмином спальни.

Вся свита последовала за руководителем. Грюм неприязненно посмотрел на обнимающуюся парочку и пошел к выходу. Солдаты Нортиза расступились, пропустив руководителя, затем по одному удалились.

Невозможно описать с какими чувствами наблюдал Грюм, как спустя час Кифал подписывал бумаги о передаче прав на владение землями, относящимися к Северной крепости вотчины Нортиза. Организуя поездку к Марону, он никак не предполагал, что подписывает родной вотчине смертный приговор, ведь Северная крепость была последней надеждой на победу или хотя бы перемирие. Теперь у Марона было все; Нортиз и драгоценный Мимик.

Вся свита жадного Феодала собралась в зале. Всем хотелось стать свидетелями самой беспрецедентной сделки за всю историю Феодального общества. Этот день войдет в историю, как и все главные его участники. Обстановка была такой возбуждающей, что все забыли о мирно спящем звере с ярко-голубыми глазами. Только ненасытный Марон украдкой поглядывал на клетку в углу комнаты, и все нутро начинало вибрировать от ликования. Он победил Нортиз и завладел самым редким природным чудом.

Спустя несколько часов от центрального причала отплыли корабли Кифала. Они увозили прекрасную Науру в разоренный Нортиз. Все знали, что величию родины самых квалифицированных наемниковпришел конец. Марон обложит Нортиз данью и сделает частью своей огромной вотчины. Грюм смотрел, как ослепленный гормонами Кифал обнимает женщину, стоящую целого состояния, и с грустью предвкушал приезд на родину. Именно он должен будет первым доложить Диале о случившемся, а Кифал в это время спрячется от материнского гнева в окрестностях.

Диала… Грюм вспоминал, как обещал ей привезти сына с победой. Он подвел всех…

В то время как терзаемый муками совести ВерховоинНортиза плыл к родным берегам, Марон строил планы на будущее, сидя в зале за одним столом с Дайнагоном и своим верным Верховоином.

– Весь Вестиг трубит о том, что Кифал выкупил у Марона одну из наложниц за Северную крепость, – сообщил Драп.

– Теперь никто и не вспомнит, что она обесчестила себя. В других обстоятельствах ее бы закидала камнями, а теперь станут прославлять в легендах, – вмешался Дайнагон.

Марон никого не слушал. Он смотрел на клетку в углу комнаты и размышлял.

– Грюм так и не открыл тайну этой клетки, – неожиданно сказал он.

– Это неважно. Я выяснил, что за письмена идут по периметру прутьев. Это мертвый язык одной из диких западных народностей. Через неделю мне привезут книгу, и мы расшифруем, что там написано, – ответил Дайнагон.

– А вдруг дело в древесине или металле? – засомневался Марон.

– Тогда зачем так четко и аккуратно вырезать эти надписи по всем краям ящика? – настаивал советник.

– Для красоты, – предположил Драп.

Мужчины посмотрели на грубый, явно наскоро сколоченный контейнер, и усмехнулись. Никакие магические письмена не смогли бы украсить эту убогую клетку.

Феодал встал и подошел к спящему ирбису.

– Здравствуй,Мимик, – впервые заговорил с пленницей он.

Животное невнятно зарычало и еще туже свернулось в клубок.

– Она же из диких мест. Вряд ли знает наш язык и обладает средним интеллектом, – сказал Дайнагон.