Страница 3 из 10
Кто-то сказал – тяжело жить и умереть не понятым и не выслушанным.
Я не чувствую этой тяжести. У меня есть книги, которые, может быть, кого-нибудь когда-нибудь заинтересуют. Гораздо тяжелее, на мой взгляд, что-то видеть, быть участником и не понять – что происходит на самом деле. Можно, конечно, ошибиться, но уйти от вопроса, даже не попытавшись на него ответить, по-моему, недостойно человека разумного.
Не посетуй, читатель, если где-либо тебе станет скучно от моих размышлений. Это сказки легко рождаются, а раздумья за понимание – процесс мучительный и вряд ли захватывающий.
Впрочем, спорно. Поднаторевший писатель на сие скажет – это как изложить. И будет прав. Интересно излагать – большой талант, и не каждому дан. А славы почему-то хотят все…
Но я не жду похвалы за эти рукописи. И скорее, пишу для себя, не думая всерьез о вкусах читателей. Эти записи – суть моих размышлений. Они помогают мне не топтаться на одном месте, а продвигаться по пути познания. На этих страницах делюсь мыслями с самим собой – с тем Анатолием, которым проснусь завтра. Ведь жизнь не стоит на месте, а страницы рукописей – её вехи.
Тешу себя надеждой, что перечитывая уже написанное, то есть, возвращаясь к прошлым мыслям, я вдруг открою новую тайну Пятиозерья, её Животворящих Сил – может, где-нибудь что-нибудь упустил вчера, а сейчас вдруг придет понимание.
Думаю, мое увлечение литературой позволило мне взглянуть на чудеса Пятиозерья под новым углом зрения и принесло потрясающие догадки, а заодно и новые вопросы.
Когда садился за рукописи, мечтатель и мистик во мне становились исследователем и ученым. Результатом явились книги. Несколько публикаций появились в печати. А теперь выдаю материалы только на собственных сайтах. По-моему, интернет стал популярнее публичных библиотек. А возиться с издателями – себе дороже.
Самые светлые мысли и слова красивые рождаются на ежедневных прогулках.
Маршрут всегда один – по асфальту дорог вокруг озера Круглое. Это от зимнего бездорожья, но…
Бывают моменты, когда я схожу с асфальта, пересекаю кювет… И тогда…
Вот легкий ветерок набежал на кроны высоких берез, прошелестел что-то и тут же унесся дальше. Пчелка-труженница, прогудев деловито, погрузилась в голубой бокал колокольчика, и цветок, дрогнув, склонился к земле. Кукушка-брехушка начала подсчитывать кому-то оставшиеся годы жития. Дятел-трудяга выколачивает хлеб свой насущный из стволов старых берез. Наверное, есть и иные звуки – лес жил, живет и озеро рядом с ним…
Небо затянуто тучами, но природа отнюдь не мрачна. Белые стволы берез добавляют ей света. Каким бы унылым выглядел мир без русских берез!
Я с наслаждением впитывал загустевший аромат трав и листвы, цветов и озерной воды, неба, земли… Пятиозерье дышало мне в лицо своей целебной прохладой.
Теперь о таких его чудесах…
От Хомутинино до Увелки, где я прожил большую часть жизни, всего четырнадцать километров. Работая в газете год и два в райкоме партии, побывал во всех селах (поселках, деревнях, хуторах) района, в его лесах и полях… но никогда не встречал дроздов – птица такая. Первый раз живого увидел лишь в январе 1986 года на Кубе, где отдыхал по туристической путевке.
Теперь Хомутинино. Первый год. Первая осень. Первый мороз. Утром смотрю в окно – на проводах дроздов стая (три-четыре десятка особей). Они зимовать прилетели из леса в село. Жители не удивляются – насмотрелись уже.
Им здесь раздолье – рябины море, и первый мороз подсластил ягоды.
А я решил так – птицы чувствуют Животворящие Силы и не рвутся в заморские страны. Смотрю на них – они счастливы: пусть зима, пусть мороз, зато пища есть, солнце светит, а жизнь таки плещет через край.
Да что дрозды! В прошлом году весь октябрь перед отлетом в озере Круглом обитали шесть лебедей – два белоснежных и четыре серых. Последние, понятно, в птенячьем еще оперении.
А этой осенью на Круглое прилетели сразу десять пар белых-пребелых лебедей. Представляете картину? Озеро-то не очень большое – а чем-то манит пернатых…
Думаю, царственные птицы набираются сил в озере-здравнице перед долгим полетом на юг.
А однажды, в самом разгаре лета озеро Горькое вдруг зацвело. Всю поверхность его и глубину до самого дна заняло некое зеленое растение, формой и размерами напоминающее микроскопический квадратный листочек – скорее плоский, чем объемный. Я назвал его планктоном. Он был липким и плохо смывался. По этой причине никто не купался.
Дней через десять он разом пропал – осел на дно. А то, что осталось от него, показали камыши – черная блестящая грязь. Та самая, целебными свойствами которой, славится наше озеро.
Тогда сделал вывод – в отличие от минеральных грязей озера Подборного, на Горьком они имеют органическое происхождение.
В отличие от отдыхающих и местных жителей я не прекратил купания в период «цветения» воды – у меня дом рядом, а в нем квартира с душем, в котором смывал всю налипшую зелень мочалкой с мылом.
Странными были ощущения, когда после купания ложился спать. Нечто среднее между движением к завоеванию новой вселенной и возвращением в первобытное состояние – к тем временам, когда жизнь на Земле ещё только зарождалась. Какая-то непонятная энергетика повелевала сознанием и бодрила тело. Мне снились удивительные сны…
Каждый человек хотя бы раз за свою жизнь переживал состояние вдохновения – этакого душевного подъема, свежести впечатлений, живого восприятия действительности, полноты-ясности мысли и сознания своей творческой силы – под воздействием природы. А представьте себе, что происходит, когда это случается каждый день.
Вот иду по асфальту, а душа поет песни об океанах-штормах-капитанах, о дальних странах – будто все это предо мной. Легко мог себя представить на плоту «Кон-Тики» Хейердала. Мог пуститься в любое плавание на борту своего дивана. И плеск волн услышать, и скрип мачт…
И все сопутствующие ощущения придумать и описать.
В этих прогулках по асфальту на лоне природы и в мечтаниях на диване рождались могучий символ и смысл познавателя. Для меня все это было настолько реально, что прямо оторопь брала. Разрывая мне сердце в клочья, писательская фантазия не давала покоя ни днем, ни ночью. Вот такое оно, плодотворное Пятиозерье!
И надо сказать, пришло это в тот момент, когда на меня обрушилось изобилие времени: сиди и пиши. Поел-поспал-погулял – садись и снова пиши…
За несколько здешних лет я дописал до конца свою запущенную прозу – когда-то начал да бросил.
За работой пришло восприятие: время – всего лишь понятие, неосязаемо эфемерное: его невозможно проследить. Оно словно застыло для меня в Пятиозерье. И кажется, будто живешь в книгах от сюжета к сюжету – хотя за окном меняются почти незамеченными времена года, дни и ночи…
Забыв о своеволии, подчинился режиму. Когда не сплю, а время сна – лежу, медитируя, пытаюсь вызвать Животворящие Силы на общение…
Для чего мне они?
Существует поверье (или сказка ученых?) о неразрывности нашей Вселенной – мол, махнет бабочка крылышком в Гондурасе, а в другом земном полушарии, где-нибудь на Тянь-Шане, разразится песчаная буря.
А можно ли договориться с Животворящими Силами о заказанных катаклизмах – например, в Белом Доме (США) или офисе Зеленского (Украина)… и таким образом навести порядок на всей планете? Они-то наверняка знают, на чем зиждется равновесие Земли и как её привести в возбужденное состояние.
Для чего это мне?
Просто хочется знать возможности Сил Животворящих и мира хочется всему миру.
Странные мысли лезут в голову иногда. Блазнится понять – у Природы достаточно ресурсов, чтобы спасти себя и планету от глупости человеческой? Согласитесь – имея возможность наладить связь с таким могучим Союзником, манкировать ожиданием крайне недальновидно. И легкомысленно, по меньшей мере.
А Животворящие Силы что?
Мне кажется, я уже слышу их голоса и в шуме прибоя на берегу озера, и шорохе листвы на березах, и завываниях ветра в вентиляционной трубе… Только понять ничего не могу. А мне бы хотелось кое-что уточнить…