Страница 44 из 85
Мое настоящее стремление — закончить этот год и отправиться познавать мир с теми людьми, кого я могу назвать своими друзьями. Или хотя бы не дать им умереть до освобождения.
А эта ситуация, к слову, довольно удачно попала под конфликт интересов. Задание Ланя противоречило приказу Ксина. Тем более он сам стал призраком, поэтому перестал учитываться Правилом Денежной Жабы и клятвой Форта в качестве стража. Скорее уж принял вид еще одной нечисти. Жаль, не удалось получить от него внятную информацию, но тут ничего не поделать.
Справятся как-нибудь сами. А нет — попытаюсь вывести своих или предотвратить смерть хотя бы сокомандников и Айры. Ба Мяо не нуждается в защите. Ксин может погибнуть, но, учитывая его мощь, это будет только его выбор. А какой-нибудь Фенг пусть вообще корчится в аду ублюдок!" — Саргон так и не простил заместителя коменданта, хотя даже сам признал его действия в тот раз полезными для Форта.
По приходе в барак, на них коршуном обрушился взъерошенный Акургаль. В итоге нотация оказалась прочитана абсолютно всем, включая максимально непричастных лиц, вроде кашеварящего Ма или ищущего подходящие для пращи булыжники Каня. Даже Ваня чуть не оттаскали за его седую бороду, когда он не вовремя влез с нравоучениями в виде очередной истории.
В итоге, десятник в сочных выражениях попенял Саргону, что тот не присматривает "за своим чудовищем". На вопрос "за каким именно" — смешался, забегал глазами от Айры до Юншэна, после чего все претензии оказались незамедлительно отозваны.
Тот быстро пересмотрел политику партии и сделал поворот оверштаг. Теперь, после возвращения в подобной компании, он приобрел в глазах Акургаля чуть ли не статус святого, который жертвует своей непорочностью, чтобы оградить мир от всякой мерзости.
Всякой мерзости он, впрочем, все же прочел нотацию. Особенно на тему: "если нужны трупы, то говори заранее. Но вообще, спасибо, что сказал, а не отправился добывать самостоятельно". По задумчивому взгляду фармацевта Саргон влет определил, что тот просто не додумался до такого простого способа. Хотя бы потому, что его товарищ сразу велел просить помощи десятника.
— Так. С этого кэ ты говоришь все свои идеи Саргону, и только после его одобрения идешь их выполнять. ВСЕ. ИДЕИ. Понял меня?
— Лад. Но, — Неожиданно легко согласился Юншэн, после чего пошел корпеть над своей таблицей совместимости.
Его друг все же решил помочь с этим нелегким делом и предложил, раз уж фармацевт все равно не знает письменности, заменить иероглифы пиктограммами — небольшими картинками для пояснений. Причем не только растений, но и других понятий: отдельно для яда, кислоты, желчи, целебных свойств (с отдельной пометочной пиктограммой, вроде математического знака степени).
Юншэн снова воодушевился, бросился продумывать свою стройную и логичную систему. Саргон не сомневался: у него получится даже лучше, чем смог бы он сам. В конце-концов, в прикладных науках и особенно структурировании информации мозг изгнанного алхимика работал с чудовищной эффективностью.
К его удивлению, Айра тоже решила помочь, а ее рисунки оказались на диво умелыми. Они втроем сели в укромном месте, чтобы до конца дня заниматься своим изобретательством, обсуждать идеи, а также спорить о разных иконках для многогранных свойств каждого из растений. Сильно помогло его цифровое прошлое, но не настолько сильно, как он втайне рассчитывал.
Под конец дня, уже засыпая, у Саргона появилось неприятное, сосущее в груди чувство о том, что он забыл что-то важное.