Страница 37 из 85
Глава 8
Утренняя тренировка не походила ни на одну из проведенных им прежде. Все, чего когда-либо пытался прежде добиться Саргон — это повышенная эффективность. Быстрее, выше, сильнее, техничнее, смертоноснее. Тренировал комплекс Люхэбафацюань, увеличивал прогресс овладения оружием, сбивал свои разрозненные навыки в одну смертоносную связку, вырабатывал привычки, познавал Ци во всех ее проявлениях.
Сейчас все было совсем иначе. Он проверял свой организм. Смотрел на его пределы, пытался понять, что не так. Больше всего такие действия походили на некий вывернутый наизнанку техосмотр. Насколько это движение перегружает мой организм? Сколько потребляет Ци? Когда заемные силы для завышенных характеристик проявляют себя сильнее всего?
Саргон не пытался стать сильнее этим утром. Он пытался стать экономнее. Высчитывал малейшие крохи энергии, как скупец, трясущийся над каждым медяком. Пытался подобрать движения так, чтобы расходовать как можно меньше сил, задействовать как можно меньше мышц, усиливать как можно слабее эти самые мышцы, нагружать систему более последовательно и гармонично. Пытался подобрать оптимальный баланс между мощью и расходом Ци.
Ведь совсем не обязательно использовать все силы, вкладывать максимум в каждый удар, если противнику хватит и десятой доли.
Поначалу тренировка шла на редкость неудачно. Он падал, ошибался, боялся приложить слишком много усилий, из-за чего чуть не заработал несколько весьма неприятных травм, слишком быстро убирал Ци из мышц, связок или каналов, от чего те получали даже большую нагрузку, чем обычно. Тело трещало по швам, сопротивлялось попыткам тонкой настройки, сбивало темп.
Однако, спустя несколько часов, у него появились первые удачные шаги. Удивительно, но его мастерство овладения оружием определенно стало расти, а "Безымянная техника" под конец получила новый уровень. Осталась избыточность, связки между стойками стали ощущаться более "деревянно", слегка упала скорость. В целом, по чистой мощи и ведению боя это оказался полноценный шаг назад. Зато теперь Саргон лучше ощущал свой прогресс. Чувствовал, что идет по верному пути.
Словно вернулся обратно укрепить фундамент, когда уже начал строить этажи.
Оптимизация движений оказалась самой лучшей идеей из всех возможных. Причем даже до осознания проблем с собственным телом. Теперь он понимал это как никогда отчетливо. Саргон мог больше не беспокоиться, не засорять голову пустыми идеями и вредными мыслями, маяться вопросом, куда можно расти даже с забитыми до предела характеристиками.
"Не было бы счастья, да несчастье помогло", — Иронично подумал он и улегся прямо на землю внутреннего двора казармы. Сил после четырех часов непрерывных движений почти не осталось.
В этот раз почти никто не наблюдал за его тренировкой. Странно, однако все новобранцы действительно озаботились собственным развитием. Работали в полную отдачу, даже без окриков десятника и угрозы близкой смерти. Удивительное дело, ведь человек рано или поздно привыкает ко всему. В том числе нападениям демонов. А последние победы дались Первому Отряду без большой крови, зато с большой прибылью и славой.
В такой ситуации логично ожидать, что люди в команде зазвездятся, перестанут ощущать серьезную угрозу своей жизни, расслабятся и станут сачковать. Ведь они уже ухватили Бога за бороду. Тем более, следующие несколько волн по определению должны быть слабее их самой первой, с демонами-хорнами.
Саргон не знал, почему подобная модель поведения до сих пор не воплотилась в жизнь. Почему не начался разброд и шатание. Был ли виной Придворный, которого они встретили на Старой Насыпи, неусыпное око бдительного Ксина, который враз прочухает, если кто-то вдруг решит саботировать тренировки, либо же сознательность каждого из членов Отряда? В последнее верилось с трудом.
"Ну не могут же они проникнуться духом соперничества и пытаться не отставать от меня, самого молодого, не считая Каня, их соратника?", — Скептически подумал он, — "А вот поди ж ты! Юлвей после короткой разминки только и делает, что сидит в медитации, пытается овладеть внутренней Ци, открыть меридиан печени. Акургаль занимается тем же самым. Камей пытается осознанно управлять своим гневом, придавать телу и оружию ту огромную мощь, которую он смог использовать в последней волне. Гм, последних версиях последней волны.
Остальные не отстают от них. У Каня кровят руки от мозолей, натертых ремешком пращи. С каждым разом он становится все быстрее, точнее, выносливее. Начинает появляться нечто вроде предвидения. По крайней мере, сбить ту птаху из его положения было почти нереально, не знай он точно, куда она вспорхнет!
Вань тоже делает упор на скорость: точечные удары дубиной прилетают ровно туда, где он начертил углем свою отметку. Причем с чудовищной ловкостью и скоростью. Меткость у них в семье на уровне. Если его техника боя и уступает моей, то точно не на порядок, как должно быть. А ведь я активно использую Ци для усиления тела и ударов!
Пока вызывают беспокойство лишь Ма, Уру да Юншэн. Последний выполняет обязательную норму физических тренировок, а потом часами сидит над какими-то лопухами с вымазанной в саже палочкой. Наверняка развивается в своем направлении. Пускай. Чем бы дите не тешилось, лишь бы не вешалось. Уру, в свою очередь, упрямо осваивает флейту.
Сейчас, без благословений Богини и сгораемого символа Нингаль, он может добиться только двух вещей: незначительного усиления союзников и столь же незначительного ослабления или замедления противников. Причем меткость у него хромает, а силы заканчиваются быстрее, чем у меня при активном использовании Ци. Ему бы тоже попытаться открыть меридиан в печени, но не уверен, насколько это будет полезно. Все же Ци, которую он использует, не усиливает тело, а идет вовне, как у практиков с Пурпуром.
Иккагецу же смотрит на остальных и комплексует. Зря. У него удивительная ловкость рук. Этот прохвост начинает выводить искусство обократь ближнего своего на новый уровень. Никто из нашей команды не успевает понять, когда предмет исчезает с их пояса. Или вовсе из сжатой ладони!
Правда, с последним ему удается обмануть только Ваня, Уру да Юншэна. Остальные чувствуют, когда вещи их покидают, но не понимают как. Кроме меня и Юлвея. И нет, его искусство — это не вина Ци. По крайней мере, в классическом понимании. Он не демонстрирует никаких структурных техник. Его руки движутся быстро, но вполне различимо для глаза. На самом деле, даже медленнее, чем у меня, Юлвея или Акургаля. Наравне с Канем. Так в чем же дело?"