Страница 8 из 71
Мне требуется целых два шага, чтобы обработать ее слова и понять их, прежде чем из меня вырывается визг. — Ты поступаешь на ТП?! Сейдж, я люблю тебя, но ты уверена?
Она хихикает надо мной, и мы обе игнорируем то, как парни сгрудились вокруг нас в какой-то странный строй, пока мы направляемся в сторону кампуса. — Я уже говорила тебе, что мои родители хотели, чтобы я была в классе, но я была слишком напугана, чтобы сделать это… ну, теперь я слишком напугана, чтобы не делать этого.
Она смотрит на Атласа, который стоит рядом со мной, но он не пытается ее перебить, а просто кивает ей, словно соглашаясь с ее решением.
Я знала, что не зря он один из моих любимчиков.
— Оли, если бы ты… если бы ты не пришла за мной, я уже знаю, что была бы мертва. Ты уже знаешь, что я не собираюсь задавать вопросы о том, как ты знала, что делать, или как ты сохранила голову, но мне нужно узнать это самой. К тому же, мы с Феликсом уверены, что Вивиан неравнодушен к тебе. Я разыграю карту подруги и попрошу свести нас во всех симуляциях и сценариях. Там мы будем неудержимы: ты будешь пудрить людям мозги, а я – поджигать их.
Я смеюсь над ней немного слишком громко, но она абсолютно права.
Мы, по сути, суперзлодеи, и я почти злюсь, что Зоуи не будет рядом, чтобы мы надрали ей задницу.
Сойер начинает рассказывать Гейбу какую-то историю о новом парне из их футбольной команды, и они вдвоем встают позади нас, также навязчиво наблюдая за нашим окружением. Я чувствую себя лучше, когда они оба рядом, зная, что наши спины прикрыты.
Атлас усмехается кровожадному выражению моего лица и обнимает меня за плечи, наклоняясь, чтобы прошептать: — Тебе лучше взять меня в свою команду. Я не могу оставаться без присмотра рядом с этими людьми, иначе меня ждет адская расплата.
Я насмехаюсь над ним, даже когда румянец поднимается по моим щекам от его близости на глазах у всех. У него непринужденная манера общения со мной, полное игнорирование того, уместно ли прикасаться ко мне, что одновременно освежает и пугает.
Моим узам это очень нравится.
Мой мозг снова кричит об опасности, потому что я не могу забыть, что Связные по-прежнему под запретом.
Неважно, как сильно я их хочу.
Глава 4
Монстр.
Это слово сопровождает меня на всех занятиях и в столовой на обеде. Атлас, Сейдж, Сойер и Феликс следуют моему примеру и просто игнорируют все это. Мне плевать на всех этих людей. Никто из них не пытался быть хоть немного терпимым ко мне, даже когда они считали меня бездарной отверженной, так почему меня это должно волновать сейчас, когда они все меня ненавидят?
Я держу себя в руках и просто продолжаю свой день.
А Гейб – нет.
Как только мы входим в здание и начинаются перешептывания, он приклеивается ко мне, аккуратно отодвигая Сейдж с дороги, потому что знает, что лучше не пытаться вступать в контакт с Атласом в этот момент. Он на взводе и наблюдает за всеми в коридорах и в каждой аудитории, как будто ждет, когда на нас набросятся.
Я хочу верить, что он слишком остро реагирует, но я слишком много пережила, чтобы отмахнуться от этого. Поэтому вместо этого я наблюдаю за всеми вместе с ним. Я наблюдаю, как все его друзья колеблются, прежде чем поприветствовать его, держась на здоровом расстоянии от нас. Я смотрю, как девушки, которые месяцами пускали слюни и фанатели от него, избегают его взгляда, проходя мимо нас, и говорят обо мне гадости. Я наблюдаю, как все, кто относился к нему как к золотому ребенку в кампусе все то время, что я была здесь, отвернулись от него, благодаря мне.
Это заставляет мои узы и мой дар очень сильно дергаться, потому что мне на самом деле плевать на то, что эти идиоты думают обо мне, но так обращаться с моим Связным только потому, что он со мной? Не-а. Мне это не нравится, ни капельки.
Когда мы выходим с истории и направляемся в столовую на обед, Гейб переговаривается с Сойером, пока они не усаживают Сейдж по другую сторону от Атласа так, что она оказывается между ним и братом. Я бросаю взгляд на Гейба, и он наклоняется ко мне, чтобы прошептать: — Бэссинджер несокрушим. Кто может защитить вас двоих лучше, чем парень, который может быть живым щитом, не умирая?
Ладно, когда мне удастся вытащить GPS из-под кожи без взрыва мозга, мне придется забрать всех этих людей с собой. Я не сомневаюсь, что мне придется найти автобус, чтобы мы все поместились, потому что, возможно, у нас было не самое лучшее начало дружбы, но я чувствую, что к концу всего этого дерьма мы будем крепко стоять на ногах.
Когда мы приходим в столовую, она переполнена, а единственный хороший вариант меню пользуется большим спросом, поэтому мы встаем в очередь. Атлас шутит с Сойером о спортивных вещах, до которых мне нет никакого дела, а Сейдж обсуждает наши варианты для следующего задания по истории. Она намного умнее меня, и я приму любую помощь, которую смогу получить, потому что совершенно ничего не знаю о бунтах одаренных в семидесятых. Очередь движется так медленно, что к тому времени, как мы добираемся до пиццы, остается всего пара кусочков.
Атлас берет их, накладывает в тарелку и спрашивает у повара, сколько еще ждать. Когда она отвечает, что они почти готовы, он протягивает тарелку и подталкивает меня, чтобы я села.
Я моргаю, глядя на него, как идиотка, а он ухмыляется в ответ. — Как будто я буду есть перед моей Связной, иди с Ардерном, а я встречу вас там.
Я оглядываюсь и вижу, что Гейб уже сидит там, осматривая всех, как будто так и было весь день. Вздохнув, я направляюсь к нему, пробираясь сквозь толпу, хотя это облегчается огромным количеством людей, которые отшатываются от меня, как будто боятся дотронуться до меня.
Мне это нравится.
Перед Гейбом стоит его обычная тарелка с салатом и белком, как у хорошего растущего мальчика, и я пользуюсь возможностью задать ему вопрос, когда вокруг нас на данный момент меньше ушей.
— Почему вас всех так волнует, как они меня называют? Какое мне дело до того, что они считают меня монстром?
Он гримасничает и оглядывается через плечо на Атласа и остальных, которые стоят вместе и радостно болтают. Атлас встречает мой взгляд и улыбается мне, проверяя меня, и я улыбаюсь в ответ, чтобы он не бросился сюда и не прервал разговор.
Мне нужны ответы.
— У Норта и Нокса один папа, но разные мамы, ты знала об этом? Их отец был Центральным, и у него тоже были кошмарные существа. Их отец… ну, никто из нас толком не знает, что произошло, но их отец убил маму Норта своей силой. За это его предали смерти. Уильям Дрейвен, их дядя, занял их место в совете, пока Норт не стал достаточно взрослым, чтобы занять его.
Господи. Это целая банка червей, которую я не ожидала услышать от такого простого вопроса. Хотя мой желудок бурлит при одной мысли о еде, я запихиваю в рот немного пиццы, просто чтобы дать себе повод подумать о чем-то другом.
Гейб морщится, глядя на меня, а затем прочищает горло, чтобы продолжить: — Случилось и другое дерьмо, но я не… это не… черт, я не должен быть тем, кто должен рассказывать тебе, и я, вероятно, все равно не знаю половины деталей. Важно лишь то, что когда все узнали, что Норт и Нокс обладают тем же даром, что и их отец, в то время из-за этого было много разговоров. Больше чем разговоров, совету пришлось вмешаться. Потом… ну, сила Грифона держит людей на грани. Моя – не хуже. Когда мы все узнали, что находимся в одной Связке, это заставило многих понервничать.
Целитель и перевертыш заставили людей нервничать? Это обычные дары, в этом нет никакого смысла. Только вот слова Ханны несколько недель назад, когда ее дар оттолкнул меня от нее во время ТП, вернулись ко мне.
Грифон Шор – это не тот человек, которого стоит выводить из себя по прихоти.
То есть, если это не предупреждение о том, что я неправильно его оценила, то я не знаю, что это.
Гейб оглядывается назад, остальные, наконец, обслуживаются, и до нас доносятся свежие запахи горячей пиццы.