Не курсант

— Кто надо, тот и говорит. Ну так тебе это надо или будешь дальше скатываться в лошье.

— Что взамен?

— Да ничего. Нормальные пацаны пригодятся. Только ты сам не тупи, нормально справляйся. Я с Пудовым поговорю, для начала на третий корпус старшим заступишь, потом может в столовку, в первый затем. Кто-то должен ходить старшим понимаешь? Старший особенно в первом корпусе должен быть адекватным. В столовой с других спросить надо суметь. Как думаешь потянешь?

— Я постараюсь. — серьезно ответил Шилов.

— Ну значит тогда переезжаешь сегодня. Как в кубрик заселяться уже понял?

— Не-е-ет? — озадачено и недоверчиво смотрит тот.

— Проставиться же надо. Это же элементарно. Если бы ты со всеми въехал не вопрос. Короче хочешь по правильному заехать, слушай сюда…

Как же верно сказал мне Рус, папа вместо тебя в казарме жить не будет. Сложно тут, приходится быть тем, кем быть не хотелось. С другой стороны, если не быть, то будет еще хуже, наверное. Хотя у нас есть кадетский взвод, костяк которого бывшие кадеты, у них типа сплошная справедливость, всеобщее равенство и прочая чепуха, ну-ну посмотрим далеко ли они уедут.

— О! Вот это подгон! — восклицают силуэты в полутьме.

— Тише! Не ори ты, старшина же, напротив.

— Да и Йовдий может не спит.

— Красава Шило, как вы через КП эти пакеты протащили?

— Да это мы помогали. — смеется Дождик. — Вообще чуть не спалились дежурному. А пакет зацепился и застрял.

— Где на заборе опять?

— Да не какой забор, мы вот что придумали…

— Мы? Я все придумал! — хвастается толстый. — В окно аудитории первого корпуса на леске подняли.

— Молодец Стасян, соображаешь.

— Так давайте чуть кровати сдвинем.

— Спиртное купили?

— Э?! Нет, а что надо было?

— Нет, конечно, я так шучу. Впалимся со спиртным тут совсем иной расклад. За хавку после отбоя максимум наряд прилетит. А за спиртное можно и вылететь сразу без всяких строгачей.

— Давай-давай, наливай! — весело шипела газировка, разливаемая в стаканы, взятые у своего наряда по столовой.

— Ну-ка мечи стаканы на стол, ну-ка мечи стаканы на стол, — вероятно что-то попытался напеть Пудов своим басом.

— Хм?

— И прочую посуду… — продолжил строчку Пудовый.

— Что-то не узнаю, что за песня?

— Это песня Серый или что? — уточнил я.

Я петь не умел совершенно, Серега насколько я помнил то же, но с его голосом это было еще смешнее.

— Все говорят, что пить нельзя, все говорят, что пить нельзя, я говорю, что буду.

— Ха! Клево! А что за группа?

— Аквариум.

— Что –то не помню такой песни у них.

— Я-то же…

— а еще кто-то над Статус-Кво угарал, сами вон всякую древность слушаете.

— Ты чего это же БГ.

— Не я такой отстой не слушаю.

— Так что за альбом?

— Наверное из неизданного, — смутился Пудов.

— Блин, а где ты слышал, может квартирник, кассета есть?

— Нет, не помню где слышал.

Стекла стояли на наших дверях затемненные, за дверью, внутри кубрика висело дежурное одеяло, которое Стасик скомуниздил со склада ХОЗО, во время эпопеи с кроватями. Стасик вообще оказался весьма прошаренный и хозяйственный парнишка, вот только спать любил где попало и постоянно. Созданные пальмы позволили сделать небольшое пространство у окон, на пальмах одеяла так же свесили сверху вниз, сдвинули пальмы ближе к центру на время посиделок. В общем, с коридора ничего не увидишь.

Но ведь можно и зайти внутрь? Что и сделал старшина, заглянув к нам в гости. Видимо слишком много болтали. И пытались петь прикольные слова, неизвестной песни. «Дед» побухтел, но убедившись, что в стаканах не спиртное отвалил, дал нам двадцать минут для завершения мероприятия. Что же строится не вывел, бегать не отправил, офицеру не доложил, прогресс очень впечатляющий. Это словно победа какая-то была. Кажется, жизнь налаживается.

Утром Орлов представил нам заместителя начальника курса, капитана Федорова. Раньше, наверное, это было типа замполита, или палитрука. Интересно что за фрукт? То же усатый, на начальника что ли хочет походить? Смешно надувал щеки, словно собирался что-то сказать, но так и не говорил. В общем мне все построение казалось, что он хотел что-то сказать, но не решался.

А вот на следующем построении, уже перед занятиями, после завтрака, нас всех серьезно удивил Орлов, устроив нам разнос.

— Опять мышки у нас в казарме завелись! По ночам лазают шуршат. Грызут что-то по углам. Да шестой взвод? — расхаживает начальник вдоль строя. — Я спрашиваю да или нет? Товарищ заместитель командира взвода?

— Я. Курсант Пудов. — басит Серега.

— Что я? Я спрашиваю так или нет? Бегают у вас мышки ночью в двенадцатом кубрике?

— Никак нет.

— Никак нет? Или все-таки, так точно? — уточняет начальник. — Пойдем посмотрим, что там мыши погрызли ночью.

— Какая ж собака настучала? — шепчутся за спиной.

— Может старшина?

— Зачем, ему стучать, после того как доесть дал? Он считай то же немного встрял из–за нашего неизвестного дятла или нет?

Минут десять Орлов упорно искал последствия вчерашней обжираловки, но все было и съедено в ноль, и пустые бутылки убраны, и банки, и кости, все ликвидировано. В кубрике естественно подметено и вымыт пол, но это и так каждый день делается. Пустая посуда с раннего утра уехала обратно в столовую вместе с нашим нарядом. Непонятно отчего он не среагировал на самовольно установленные пальмы, поскольку хорошего настроения мы так и не дождались, и установили их без всякого соглосования, перед пирушкой. Может со следаками нас перепутал, где пальмы были неизбежностью?

Снова вышел перед строем, прошелся. Что-то ему нашептал в ухо Федоров при этом зыркая в нашу сторону, а может и вовсе на меня. Он вроде бы был в самом начале экзаменов, потом видимо в отпуск уходил, или я перепутал.

— Я все понимаю, хочется домашней еды, может фруктов каких, а может день рождения у кого, и он решил торт купить. Пожалуйста кушайте. У нас все можно. Но! Только с разрешения. Принесли торт, сказали взводному хочу мол угостить товарищей в честь дня варенья. Пожалуйста! Выделим вам время, пройдете в столовую, с теми, кого хотите угостить и кушайте на здоровье. — очень спокойно и добренько проговорил Орлов и неожиданно тоном выше, — Так?! Курсант Колпачков?

— Так точно.