Судья. Иной

Был, правда, один нюанс. Катя хотела полноценную семью. То есть не меня одного, а ещё пару-тройку детей в придачу. Наших общих, конечно. Ну, или хотя бы уж одного ребятёнка. Только пока вот и одного-то не получалось. Мы, само собой, не отчаивались и усиленно работали над этой проблемой. Рано, не поздно и здесь нас, без сомнений, ожидал ошеломляющий успех. А пока до этого дело не дошло, и я, и Катя погрузились в работу. Каждый в свою, разумеется.

И, кстати, про работу. Что-то слишком много времени на отдых я себе отвёл. Очень уж задержался в своей каморке. В мечты-воспоминания ещё к тому же вдарился. А мне ведь, при всём этом, страшно необходимо подписать кучу каких-то ужас как важных документов! И подписать именно сегодня, о чём убедительно просила меня с утра мой личный бизнес-помощник (это значит – секретарь). И просила ведь ни просто так, ни как обычно. Просила под аккомпанемент умоляющих, преданных глаз моих же исполнительного директора и главного бухгалтера. Именно тех самых верных и самых важных людей, что по факту и управляли моим маркетинговым агентством. И как бы совершенно случайно оказавшихся в приёмной во время озвучивания описанного выше ходатайства.

Я оторвался от созерцания своего раритета, доставшегося мне по наследству, и заставил всё-таки себя вернуться мыслями из далёкого прошлого (ну, пускай и не из такого-то уж и далёкого) в суровую реальность.

Положив свой серебряный браслет-амулет вглубь левой части шкафа, я прикрыл сначала зеркальные створки, а только затем уже деревянные дверцы. Надо сказать, что ни оружие, тем паче ни деньги, и даже ни необыкновенные артефакты-амулеты был на самом деле призван охранять мой шкаф-сейф-мастодонт. Именно зеркальные створки, что несли в себе удивительную способность перевоплощения в магический портал, в мой личный портал – вот истинная ценность, что была сокрыта мной. Истинная ценность, что была доступна здесь мне и только мне.

Закрыв дверки на ключ, что торчал на одной из деревянных створок из замочной скважины, я поднял руку вверх и положил этот ключ в скрытое углубление на крышке шкафа. Было бы, конечно, наивно полагаться только на такую защиту своего портала, основанную во многом ещё и на исключительной честности своих сотрудников, ни в коем разе не поинтересующимся при первом же удобном случае, что именно хранит так надёжно их любимый шеф. Так что я ещё поднёс руку с кольцом к замку и дождался, пока блеснёт мой сапфир. Заметив ответную синюю вспышку в замочной скважине, я убрал руку и направился к выходу из своей каморки. Видимому для всех выходу. О том, что второй, имеющийся на самом деле здесь, выход, защищённый теперь ещё и силой кольца Судьи, опять надёжно скрыт от прочих глаз, можно было уже не сомневаться.

Оказавшись в своём кабинете, теперь уже именно что в кабинете, я закрыл дверь в каморку на кодовый замок и прошёл на своё рабочее место. То есть сделал пару шагов и развалился в огромном, роскошном, кожаном кресле, полностью прикрывающим собой эту самую дверь и установленным своей спинкой к ней, а сиденьем – к массивному, лакированному столу из красного дерева в виде буквы “Т”.

Конечно, да о чём вообще здесь можно говорить! – интерьер моего кабинета и сравнивать-то было преступлением с изысканным великолепием убранства того самого зала, надёжно сокрытого от чужих глаз, откуда я только что прибыл. И, тем не менее, ни в лишней скромности, ни в наличии хоть каких-то дешёвых подделок, как в обстановке, так и в использованных материалах, ни, тем паче, в скупом минимализме, чем особо отличалась моя каморка, мои рабочие “апартаменты” замечены не были. В общем, весь вид моего кабинета кричал: “Здесь! Именно здесь находится человек, одержавший немало побед и достигший невероятного успеха! И этот человек добрый. Он поможет всем, кто придёт сюда к нему. С подписанным договором придёт, разумеется”.

Я снова вздохнул и подвинул к себе красную папку с заголовком “На подпись”, лежавшую справа от меня на столе и весьма ощутимо распухшую от количества помещённых в неё бумаг.

Чтобы кто-то пришёл ко мне с подписанным договором, следует вначале этот самый договор подписать. В том числе, и мне. Не сомневаюсь, что среди прочего в лежащей передо мной папке, как раз и присутствуют договора с теми, кто хочет прийти ко мне. Читай, принести моей конторе ещё немножко денежек. Иначе чего бы так мои первые заместители волновались? Так что поработать на благо маркетингового агентства «Победа и успех» мне сегодня придётся, как не крути. Тем более что агентство, как-никак, моё.

Следующие полчаса я посвятил тренировке в изображении собственной подписи на различных документах – приказах, распоряжениях, заявлениях, справках и, естественно, договорах, включая, к моему глубочайшему удовлетворению, и те договора, которые я и рассчитывал увидеть и подписать.

Надо признать, что большинство документов я подписывал, особо-то глубоко и не вникая в их смысл. Мне вполне достаточно было того, что они уже завизированы моими главными специалистами. А значит уже прошли все необходимые проверки, де-факто уже приняты в работу, и моя подпись нужна, по сути, только де-юре. Так что я лишь мельком просматривал содержимое бумаг. Ничего при этом особо замечательного и интересного лично для себя не увидел и поэтому, несмотря на достаточно серьёзный объём документов, смог уложиться в те самые полчаса.

Откинувшись на спинку кресла, я вздохнул уже с заметным облегчением. Всю свою работу на сегодня я выполнил. И положенную мне по предназначению, и принуждающую меня по должности. Оставались, конечно, варианты, что меня внезапно сорвут с места какие-нибудь баламуты, решившие вдруг, что для них Закон не писан. Однако вероятность такого развития событий на сегодня была ничтожна мала. Я просто это знал.

Я снова скосил глаза на свой рабочий стол. Ровно передо мной на каменной панели письменного настольного набора, выполненного из малахита, была установлена сенсорная панель всего с тремя кнопками управления. Красного, жёлтого и зелёного цвета. Прямо как в светофоре. Да и смысл при работе эти кнопки несли в себе фактически тот же, что и предупреждающие сигналы автомата для регулировки движения.

Если горит зелёный свет – иди! Можно. Дорога открыта. Тебя ждут. Если мигает жёлтый свет – остановись, подумай. Так ли уж важна твоя проблема? Может, стоит подождать? И только если действительно проблема серьёзная – позвони мне, абонент в зоне действия сети. Я постараюсь решить твой вопрос. Но можно только позвонить, доступ в кабинет уже закрыт.

Если же зажегся цвет красный – Стоп! Твой вопрос, что кажется столь срочным и важным для тебя, для меня сейчас не имеет абсолютно никакого значения. Жди. Даже если мир перевернётся за это время, даже если наступит новый ледниковый период, даже если грозит очередной всемирный потоп – всё это сейчас не важно. Жди! И не смей ни звонить мне, ни писать, ни заходить в мой кабинет, ни искать меня любым из возможных и доступных тебе способов. Всё это запрещено!

Надо признать, что персонал у меня достаточно вышколенный. Совсем несложное правило “светофора”, что я ввёл в обиход в собственном маркетинговом агентстве, действующем, правда, лишь в отношении доступности руководителя этого самого агентства (меня, значит), все мои сотрудники выполняли уже теперь просто абсолютно безоговорочно. Обучение новому правилу, кстати, много времени не заняло. Пара-тройка, скажем прямо, чрезмерно навязчивых личностей, уволенных в первые три дня с начала внедрения моего ноу-хау, и – всё, успех достигнут. Остальные мои работники оказались умнее. И быстро научились самостоятельно решать все вопросы, по крайней мере, большинство вопросов. Оставив мне, по сути, единственную обязанность, которую я, кстати, в очередной раз сейчас вполне себе успешно и выполнил – ставить свою подпись на документах.

Я протянул руку к сенсорной панели и нажал на кнопку зелёного цвета. В тот же миг красная до этого момента лампочка, встроенная в коммуникатор моей бизнес-помощницы, также загорелась зелёным. А ещё через секунду раздался стук в дверь кабинета.