Судья. Иной

Понятно, что на особую любовь как тех созданий, что я осудил, так и их сородичей мне рассчитывать не приходится. А оно мне и надо ли? Вполне достаточно уважения. Пусть и навеянного страхом передо мной. Пусть и проявляемого зачастую неосознанно. Но – именно уважения. Которое я, собственно, и получаю. Получаю всегда. Чего мне вполне достаточно. И какая тогда здесь война? Тут и мелкие то распри исчезают без следа. Мне ссориться ни с кем без причины – нужды нет. Ну а ссориться кому-либо со мной – себе дороже.

Нет. Воевать я не собирался. А вот сраженье очередное, похоже, ждёт меня, не дождётся. И битва эта будет именно с теми пакостниками, с теми “сорванцами”, что заставили меня спуститься в эти самые катакомбы. Где я, пробираясь по уши в грязи, просто каким-то чудом смог избежать несколько ужасных смертоносных ловушек.

Я, конечно, несколько преувеличивал. Хотя, с другой стороны – ботинки я запачкал, жернова шипастые, предназначенные уничтожать всё, что движется мимо них, преодолел. Миазмами зловонными надышался, вот ещё. Что ещё надо, чтобы наказать тех, кто это для меня устроил?!

В итоге я смог накрутить сам себя под самую, как говорится, маковку. Моё несколько до этого момента подпорченное настроение стало вдруг просто отвратительным. Меня теперь раздражало всё вокруг. И мрачные тени, и холод, идущий от низких сводов, и та летучая мышь, что устроилась на каком-то выступе в нескольких метрах впереди меня.

Я ускорил шаг. Следовало быстрее добраться до конечной цели моего пути. Хватит уже с меня и этих катакомб, и этой грязи, и этих запахов!

Летучая мышь, заметив, наконец-то, меня, резко сорвалась с места и умчалась вперёд. По воздуху разнёсся гулкий звук от хлопающих крыльев, который буквально через пару минут стих.

Я усмехнулся. Полетел сторожевой. Докладывать о приближении гостя. Откуда, вот только, такого бестолкового дозорного взяли? Я специально зашаркал по земле, изменив свою до этого абсолютно бесшумную походку. И только тогда летучая мышь заметила меня. Следовало всё-таки подойти неслышно к этому несуразному созданию, да оттаскать за уши, дабы неповадно на посту спать было.

Усмешка, правда, вышла у меня так себе. Настроение моё продолжало своё движение вниз. Не порадовал и тот факт, что идти мне осталось совсем недалеко, о чём, мне поведало то самое время полёта летучей мыши. Собственно для того, чтобы узнать это время, я и спугнул разгильдяйку. Не из-за милосердия же да удивительного внутреннего благородства, как кто-то мог подумать.

Вскоре, действительно, я добрался до конечной цели своего небольшого путешествия. Никаких смешных ловушек на последнем этапе моего пути устроено более не было, что заметно сократило время движения. И хотя внешне окружающий меня антураж в виде голых серых стен особо не поменялся, а дорожка, по которой я шёл, петляя, убегала дальше за очередной поворот, я не сомневался, что остановиться нужно сейчас и именно здесь.

Оглядевшись, я заметил справа, почти на уровне моих глаз, небольшое отверстие в стене. По краям этого отверстия грязь была слегка размазана. Не вызывало никакого сомнения, что именно сюда и устремилась летучая мышь, задев по пути своими крыльями простенки. При этом несуразное создание не только испачкало себя, но и достаточно определённо указало дальнейшее направление движения, даже если бы это направление сейчас здесь искал только ещё начинающий следопыт, такой же по сути бестолковый, как и этот нетопырь.

Я сделал пару шагов вправо и внимательно осмотрел всю стену вблизи обнаруженного мной отверстия. Много это времени не заняло. Вполне очевидно, среди хаотично размещённых по плоскости скалы выступов, сколов, полостей и трещин, выделялась одна линия. Замечательна эта линия была тем, что нигде не прерывалась и, кроме того, являла собой форму арки, высотой как раз в человеческий рост.

Понятно, что в царившем в этом коридоре полумраке хотя бы и в свете факела, да пускай даже и под лучами мощного электрического фонаря разглядеть очертания прохода обычному человеку представлялось задачей фактически неразрешимой. Так ведь то обычному человеку. Для меня же и без осветительных приборов всё было вполне очевидно. Моё идеальное зрение, мгновенно адаптирующееся к любым условиям, меня подвести не могло по определению. Вот, собственно, как обычно, и не подвело.

Я продолжил своё визуальное обследование правой от себя стены и опять был вознаграждён. Теперь моё внимание привлёк небольшой выступ, расположенный практически по центру обнаруженной мною арки. Во-первых, он был не то, что чист, в отличие от остальной поверхности стены, так ещё и отполирован. Несомненно, от частого соприкосновения с рукой. Так отполированы бывают некоторые особо примечательные места на памятниках, за которые безумно любят подержаться многочисленные туристы, надеясь тем самым привлечь к себе толи удачу, толи деньги, толи любовь. Во-вторых, этот выступ несколько отличался по структуре и цвету от той скалы, частью которой он являлся. Означало это одно – изначально никакого выступа в центре арки и не было. Он был изготовлен позже и вставлен в эту часть стены специально. Для каких целей? Мне это было определённо понятно.

Я сделал ещё два шага по направлению к арке и, подойдя к ней уже вплотную, положил ладонь на заинтересовавший меня выступ. И ладонь я положил таким образом, чтобы закрыть отполированное на выступе пятно. Оставалось только надавить в том направлении, в котором указывала теперь моя рука. Я и надавил.

Ничего не произошло. Абсолютно. Выступ по-прежнему оставался на своём месте, равно как и все прочие предметы вокруг меня. Но я не отчаивался. Сразу не получилось, так что же – получится немного позже.

Я с минуту потренировался с моим выступом, пытаясь дёргать его в разные стороны, и в какой-то момент, не помню точно в какой, мои усилия были вознаграждены. Выступ неожиданно ожил, выдвинулся немного вперёд, потом ушёл влево и, наконец, поехал назад, пока полностью не оказался утоплен в стене. Следом, абсолютно бесшумно, часть скалы по форме арки, ровно по той самой замечательной линии, что я узрел, в свою очередь ушла сначала назад, а затем плавно отъехала в сторону, обнажив спрятанное за ней тёмное пространство.

Мой нос тут же напомнил о себе, сделав, казалось, по своей собственной воле глубокий вдох, одарив, тем самым, моё сознание новым сочетанием отвратительных ароматов. Я намёк понял и поспешно направился в открывшийся проход.

Не сказать, что внутри небольшого закутка, где я оказался, пахло гораздо лучше, однако прогресс, несомненно, ощущался. Однако же этот прогресс, вне всяких сомнений, не являлся весомым поводом для задержки здесь. Следовало двигаться дальше.

Очевидно, двигаться дальше можно было лишь в одном направлении – вперёд. По одной простой причине – кругом по-прежнему была скала, в которой этот закуток и оказался выдолблен, а единственный проход находился как раз прямо напротив меня. Проход, закрытый, к моему неудовольствию, массивной деревянной дверью, обитой для крепости коваными пластинами.

Конечно, чуть выше левого верхнего угла двери находилось очередное небольшое отверстие в стене, которое, само собой, не осталось незамеченным мной. Только вот размером своим этот лаз годился только для мелких созданий. Таких, например, как та самая бестолковая летучая мышь, что, несомненно, вновь поспешила воспользоваться и данным проёмом. Об этом событии красноречиво свидетельствовали очередные разводы грязи по противоположным краям отверстия.

Я отнюдь не летучая мышь, поэтому решительно шагнул в сторону двери и сразу же попытался открыть её, взявшись за выступающую с краю выгнутую кованую скобу, видимо, являющуюся ручкой. Однако дверь ну нисколько не поддалась и, соответственно, не открылась.

Желание играть в “расхитителей гробниц” у меня пропало. Более никаких хитроумных шарад, продвигающих искателя приключений по мере их решения всё дальше и дальше к заветной цели, я разгадывать не собирался. К числу этих шарад относился, безусловно, и секрет открывания находящейся передо мной двери.