Страница 64 из 83
Ты шантажировал меня...
Эти слова эхом отдавались в моей голове, как кошмар, застрявший в разорванной петле.
Внезапно все приобрело смысл.
Почему Данте согласился жениться на мне, когда ему не нужны были ни бизнес, ни деньги, ни связи моего отца.
Почему он был так холоден ко мне в начале нашей помолвки.
Почему Лука невзлюбил меня, и почему моя интуиция всегда сомневалась в причинах, которые Данте приводил для помолвки. Я не обращала внимания на слабость оправдания доступа на рынок, потому что тогда это было единственное правдоподобное объяснение, но теперь...
Омлет, который я съела на завтрак, поднялся у меня в горле. Моя кожа стала горячей, затем холодной, а по рукам и груди ползала армия невидимых пауков.
Я должна была уйти, пока они не поймали меня за подслушиванием, но я не могла дышать. Не могла думать. Не мог ничего делать, кроме как стоять там, пока мой мир рушился вокруг меня.
Я никогда не выбирал ее добровольно.
Ты шантажировал меня.
Ожог разжижил и затуманил мое зрение. Астрономическое свидание, поездка в Париж и все маленькие моменты между ними.
Неужели он все это время притворялся? Пытался извлечь максимум из плохой ситуации вместо того, чтобы...
Взрыв смеха в коридоре выдернул меня из круговорота мыслей.
Я вскинула голову, чтобы увидеть двух мужчин в костюмах, идущих ко мне с такой развязностью, которая присуща только руководителям многомиллиардных компаний.
Их появление разрушило заклинание неподвижности, державшее меня в заложниках.
Тот, что справа, заметил меня первым, но к тому времени, как его лицо озарилось узнаванием, я уже мчался мимо него, пригнув голову и устремив взгляд на пол впереди.
Просто добраться до выхода. Дойти до выхода и спуститься вниз. Это все, что мне нужно сделать.
Еще пять шагов.
Четыре.
Три.
Два.
Один.
Я ворвалась в вестибюль, как пловец, задыхающийся от жажды и сунула еду встревоженной Стейси и пробормотала что-то о срочной работе, прежде чем нажать на кнопку лифта.
К счастью, он приехал через несколько секунд.
Я шагнула внутрь, кабина опустилась на землю, и я наконец-то, наконец-то дала волю слезам.
Данте
— Если тебе все равно, то почему ты до сих пор не разорвал помолвку? — глаза Фрэнсиса сверкнули вызовом. — Как ты и сказал, тебя заставили. Первое, что ты должен был сделать после того, как избавился от фотографий, это избавиться от нее.
Красная краска прокралась в мое зрение. Он сказал «избавиться от нее» так легко, как будто обсуждал не свою дочь, а предмет мебели.
Как такой кусок дерьма, как Фрэнсис, поделился генами с Вивиан, я никогда не пойму.
Он и выглядел сейчас как дерьмо. Бледный цвет лица. Темные круги. Изможденные борозды на лице. Вмешательство Кристиана во внутренние дела его компании сказалось на нем.
Я бы получил больше удовольствия от его страданий, если бы упоминание о Вивиан не стало для меня ударом в грудь.
Отключать ее на неделю было достаточно больно. Слышать ее имя из уст ее грязного отца, знать, что это означает для наших отношений...
Я сжал челюсти и заставил свое выражение лица оставаться нейтральным.
— Наш разговор окончен, — я уклонился от вопроса Фрэнсис и специально посмотрел на часы. — Ты уже потратил впустую мой обеденный перерыв. Уходи, или я попрошу охрану выпроводить тебя.
— Эти отчеты — полная чушь, — костяшки пальцев Фрэнсиса затрещали от силы его хватки за подлокотники. — Я работал десятилетиями, чтобы построить свою компанию. Ты был еще зародышем, когда я основал Lau Jewels, и я не позволю такому непотичному ребенку с серебряной ложкой во рту, как ты, все испортить.
— Ты был слишком счастлив, когда этот ребенок, накормленный серебряными ложками, женился на твоей дочери, — шелковисто сказал я. — До такой степени, что ты облажался и шантажировал его. Я не люблю, когда мне угрожают, Фрэнсис. И я всегда отплачиваю втройне. А теперь... — я постучал по своему настольному телефону. — Мне нужно вызвать охрану, или ты способен сам выйти?
Фрэнсис дрожал от негодования, но он был не настолько глуп, чтобы испытывать меня дальше. Он ворвался сюда полчаса назад, полный огня и бравады. Теперь он выглядел таким же жалким и беспомощным, каким был на самом деле.
Он отодвинул стул и ушел, не сказав больше ни слова.
Дверь захлопнулась за ним, зазвенев картинами на стене.
Вот ублюдок. Ему повезло, что ни одна из них не упала.
Я едва успел насладиться тишиной, как раздался стук.
Ради всего святого, что нужно было сделать парню, чтобы побыть в тишине и поработать?
— Войдите.
Дверь открылась, и передо мной предстала нервно выглядящая Стейси.
— Простите, что прерываю, мистер Руссо, — сказала она. — Но ваша невеста принесла вам обед. Я хотела принести его вам, пока он еще горячий.
Температура мгновенно упала на десять градусов.
Трепетная дрожь проползла по мне и заструилась по венам.
— Моя невеста? Когда она была здесь?
— Может быть, десять минут назад? Она сказала, что будет ждать вас в комнате для гостей, но она ушла в спешке и бросила это на мой стол, — Стейси подняла в воздух два пакета с едой на вынос. На них красовался логотип закусочной «Лунная пыль», выполненный в черно-серебряном цвете.
Жужжание превратилось в тысячу ледяных игл, пронзивших мою кожу. Вивиан не ушла бы, не поздоровавшись, если только...
Блядь. Черт, черт, черт!
Я встал так резко, что ударился коленом о нижнюю часть стола. Я даже не почувствовал боли из-за прилива крови к ушам.
— Куда вы... — Стейси запнулась, когда я сдернул пиджак со спинки стула и прошел мимо нее в коридор.
— Пусть Хелена отменит все мои личные встречи сегодня, когда вернется, — я заставил слова пройти через мое сжатое горло. — Я работаю дома до конца дня.
Я был уже на полпути к выходу, когда она ответила.
— А как же еда? — позвала она меня. В голосе Стейси звучала паника, как будто отсутствие обеда могло стать причиной ее увольнения.
— Оставь себе, — мне было наплевать, съест она его, скормит голубям или использует для перформанса посреди проклятой Пятой авеню.
Десять бесконечно долгих минут спустя — этот чертов лифт двигался со скоростью улитки на морфине — я вышел из здания, моя кожа была липкой, а сердцебиение учащенным от внезапной, неописуемой паники.
Я знал, что Вивиан дома, а не в офисе.
До моей квартиры было всего пять кварталов. Идти пешком было быстрее, чем на машине, хотя и не обязательно безопаснее. Я так отвлеклся на ужас, проникающий в мой желудок, что дважды чуть не был сбит, один раз нецензурно выражающимся велосипедистом, а другой раз — такси, слишком быстро вошедшим в поворот.
К тому времени, как я вошел в прохладное кондиционированное фойе своего пентхауса, во рту у меня был вкус копейки, а на коже выступили капельки пота.
Я не должен был так переживать из-за того, что Вивиан могла подслушать мой разговор с ее отцом. Все, что я говорил, было правдой, и рано или поздно она все равно узнает. Черт, я готовился к этому моменту с самого Парижа.
Но между теорией и реальностью есть разница. А реальность такова, что, когда я остановился в дверях нашей комнаты и увидел ее открытый чемодан на нашей кровати, я почувствовал себя так, будто меня ударили в живот и протащили по горячим углям, и все это в течение двух минут.
Вивиан вышла из шкафа с охапкой одежды. Ее шаги остановились, когда она увидела меня, и между нами повисло тягостное, бездыханное молчание, прежде чем она снова двинулась с места.
Она бросила одежду на кровать, а я смотрел на нее, и мое сердце колотилось так сильно, что можно было поставить синяк.
— Ты собиралась уйти, ничего мне не сказав? — мой вопрос прозвучал грубо.
— Я делаю тебе одолжение, — Вивиан не смотрела на меня, но ее руки дрожали, когда она складывала и упаковывала свою одежду. — Я избавляю тебя от тяжелого разговора. Я слышала тебя, Данте. Ты не хочешь, чтобы я была здесь и ты никогда не хотел меня здесь видеть. Поэтому я ухожу.