Король гнева (ЛП)

Мои слова сорвались, когда в его глазах разразилась буря.

— Ты говоришь об интрижке, Вивиан?

Мурашки в тревоге пробежали по моей груди и плечам.

— Нет, и дело не в этом. Ответь на мой вопрос. Это бизнес или нечто большее?

Он продолжал молчать.

— Хит был неправ в том, что пытался сделать, но ты расстроена, потому что... почему? Тебе угрожают? — Мои ногти впились в ладони. — Я не игрушка, Данте. Ты не можешь отбрасывать меня в сторону и подбирать обратно, только когда кто-то другой захочет меня.

— Я не думаю, что ты игрушка, — выдавил он из себя.

— Тогда почему тебя это волнует? Почему ты ударил Хита, когда именно ты, сказал мне не вмешивать в это наши чувства?

Снова тишина. Веревки на его шее заметно натянулись.

Напряжение было настолько сильным, что я чувствовала его вкус в своем горле, но я продвигалась вперед, не желая так легко отпускать его с крючка.

— Мы вместе только благодаря сделке, которую ты заключил с моим отцом. Какое тебе дело до того, что мой бывший снова появится в моей жизни? Ты же знаешь, что свадьба состоится в любом случае. — сказала я. — Ты боишься, что я разорву помолвку? Сбегу с Хитом и оставлю тебя в дураках перед твоими друзьями? Почему тебя это волнует?

— Я не знаю! — Сила его ответа ошеломила меня и заставила замолчать.

Гранитная маска Данте треснула, обнажив скрытые под ней муки.

— Я не знаю, почему меня это волнует. Я просто знаю, что это так, и я ненавижу это.

В его голосе прозвучала ненависть к себе.

— Я ненавижу мысль о том, что ты можешь прикасаться к кому-то другому, или кто-то другой может прикасаться к тебе. Я ненавижу, что другие люди могут заставить тебя смеяться так, как я не могу. Я ненавижу то, что я чувствую рядом с тобой, как будто ты единственный человек, который может заставить меня потерять контроль, когда я... Не могу. Терять. Контроль.

Каждое слово, каждый шаг приближали его, пока я не прижалась спиной к стене и тепло его тела не охватило мое.

— Но я контролирую. — Его голос упал, став неровным. — С тобой.

Моя кровь стучала в ушах, заглушая его слова, пока я не оказалась под водой и не утонула в море эмоций.

Шок, надежда, страх, восторг, неуверенность... все они смешались, пока не стали неотличимы друг от друга.

— Я не уверена, этого недостаточно, — прошептала я.

Когда-то давно это было бы так. Но мы уже давно прошли этот рубеж.

Челюсть Данте сжалась. Так близко, я могла видеть оттенки золота в его глазах, как проблески света в море тьмы.

— Хит сказал, что все еще любит тебя. Достаточно, чтобы пойти против твоих родителей и меня, чтобы быть с тобой. Но вы расстались два года назад, и он ни черта не делал, пока не узнал, что ты помолвлена.

Тьма вытеснила свет.

— Ты хочешь знать правду, Вивиан? Если бы я любил тебя так сильно, как он утверждает, что любит, ничто бы не помешало мне удержать тебя.

До этого момента я не понимала, как легко одно простое предложение может разрушить нити, скрепляющие мой мир.

Если бы я любил тебя так же сильно, как он утверждает, что любит тебя, ничто не помешало бы мне удержать тебя.

— Если. — вздохнула я, мое горло невыносимо сжалось. — Гипотетически.

Золото полностью исчезло, оставив после себя лужи полуночи.

Сардоническая улыбка.

— Да, mia cara. — Тепло коснулось моих губ. — Гипотетически.

Мое сердцебиение замедлилось.

Время остановилось на короткое, мучительное мгновение, достаточное для того, чтобы наши дыхания смешались.

Затем стон разрушил чары, за ним последовало негромкое проклятие.

Это было единственное предупреждение, которое я получила, прежде чем Данте притянул меня к себе и впился своим ртом в мой.

ГЛАВА 24

Вивиан

Я должна была оттолкнуть его.

Мы еще не решили суть наших проблем, и поцелуи — или что-то еще — только еще больше все усложнят.

Я должна оттолкнуть его.

Но я этого не сделала.

Вместо этого я запустила пальцы в его волосы и поддалась искусному нападению на мои чувства.

Крепкая хватка на моей шее. Искусное давление его губ. Как тело Данте прижалось к моему, все его твердые мышцы и жар.

Его рот двигался над моим, горячий и требовательный. Наслаждение затуманило мои чувства, когда его богатый, дерзкий вкус проник в мой рот.

Наш поцелуй на Бали был страстным и импульсивным. А этот? Это было жестко. Первобытно. Захватывающе.

Мои переживания, которые я испытывала ранее в тот день, растаяли в ничто, и я инстинктивно изогнулась в его теле, ища большего контакта, большего тепла, большего.

Я целовала свою долю мужчин на протяжении многих лет, но никто никогда не целовал меня так.

Как будто они были завоевателями, стремящимися прорвать мою защиту.

Как будто они оказались в ловушке в пустыне, и я была их последней надеждой на спасение.

Когда Данте обхватил меня ногами за талию и вынес из комнаты, не разрывая поцелуя, у меня вырвался тихий вздох.

Пока он вел нас по лабиринту коридоров, в моем периферийном зрении мелькали картины в золоченых рамах и золотые бра.

Когда мы добрались до его комнаты, он захлопнул за нами дверь и усадил меня на кровать, его дыхание было таким же неровным, как и мое собственное.

При любых других обстоятельствах я бы наслаждалась своим первым пребыванием в его личном убежище, но я уловила лишь слабый аромат дорогого дуба и древесного угля, прежде чем его рот снова оказался на моем.

Я столкнула его пиджак с плеч, пока он расстегивал молнию на моем платье. Наши движения были неистовыми, почти отчаянными, когда мы срывали с себя одежду.

Его рубашку. Мой бюстгальтер. Его брюки.

Они падали, дергаясь, оставляя после себя только тепло и голую кожу.

Мы разделись, чтобы Данте мог надеть презерватив, и у меня пересохло во рту от представшего передо мной зрелища. Я видела его без рубашки на Бали, но это было как-то по-другому. Его тело было вылеплено с таким совершенством, что я наполовину ожидала найти подпись Микеланджело, скрывающуюся на одном из его точеных прессов.

Широкие плечи. Мускулистая грудь. Бронзовая кожа и слабая пыль черных волос, которые сужались к...

О Боже.

Его член торчал, огромный и твердый, и от одной мысли о том, что он может войти в меня, в животе закрутились двойные волны страха и предвкушения.

Он никак не мог поместиться. Это было невозможно.

Когда я наконец перевела взгляд на него, его глаза уже были устремлены на меня, темные и пылающие жаром.

Пламя пробежало по моему позвоночнику, когда он покрутил меня так, что его эрекция уперлась мне в поясницу.

На стене напротив нас висело зеркало в полный рост, в котором отражались мои яркие глаза и раскрасневшиеся щеки, когда Данте ласкал мои груди, нежно сжимая их и перекатывая соски между пальцами, пока они не напряглись.

Вожделение, предвкушение и легкое смущение скопились в моем животе. Смотреть, как он исследует мое тело, его прикосновения, почти высокомерные в своей ленивой уверенности, было как-то более интимно, чем настоящий секс.

— Ты не должна была позволять ему прикасаться к тебе, mia cara. — Мягкий голос Данте послал мурашки по моей коже за секунду до того, как он сильно ущипнул чувствительные соски.

Я инстинктивно дернулась от толчка боли и удовольствия.

— Я не... — Мой ответ превратился в вздох, когда он опустил руку мне между ног.

— Хочешь знать почему? — продолжил он, как будто я и не пыталась ответить.

Мои зубы впились в нижнюю губу. Я покачала головой, мои бедра выгнулись, когда он прижал большой палец к моему клитору.

— Потому что ты моя. — Его зубы впились в мою шею. — Ты носишь мое кольцо. Ты кончила мне на лицо и руку. Ты живешь в моей голове все время, даже если я этого не хочу... — Его ладонь скользнула к моему бедру, где его пальцы прочертили линии на моей коже. — И Боже, я хочу наказать тебя за то, что ты сводишь меня с ума. Каждый. Мать его. День.