Страница 97 из 289
Мы заказали две большие порции карри с говядиной и рисом и заняли один из столиков — самый дальний от входа.
Расположившись на своём месте, я вытащил из сумки сложенные листки и подал Куше. Он внимательно прочитал текст, потирая подбородок, и закончил уже тогда, когда ловкий официант поставил перед нами внушительные порции горячего карри.
— Понятно, — Куша сложил листки и вернул их мне. — Действительно, конкретных доказательств никаких, но уверенность Юкины просто поражает.
— Как ты думаешь, она сможет добиться экспертизы видеоматериалов с уличных камер? — спросил я, пряча распечатки обратно в сумку.
Куша поморщился и взял палочки.
— Хотел бы я ответить отрицательно, — проговорил он, помешивая свою порцию. — Но Сайко всегда получают то, что хотят. Эгоизм этой семейки порой просто поражает: Мегами рассказала мне, что Юкина несколько раз пыталась разлучить Юкио и Камие — родителей Мегами, которые состоят в браке уже уйму лет, представляешь? Юкина утверждает, что любит племянницу, но не оставляет попыток разрушить её семью и нанести ей травму.
— Эта Юкина нравится мне всё меньше, — я медленно взял ложку и зачерпнул рис с ароматным соусом.
— Согласен, — невесело усмехнулся Куша. — Она настаивает, чтобы Мегами рассталась со мной: дескать, я с ней по корыстным причинам. И самое ужасное состоит в том, что Мегами очень легко поддаётся влиянию любимой тётушки: она уже несколько охладела ко мне. А что будет дальше? Перспектива того, что меня так и не пустят в лаборатории Сайко, становится всё более реальной.
Я раздражённо цокнул языком и бросил:
— Из-за неё одни проблемы.
— Это точно, — Кага отправил в рот порцию карри и прикрыл глаза. — Честно говоря, я нахожусь на волосок от того, чтобы попросить Аято позаботиться об этом.
Я с ужасом уставился на него и прошептал:
— Надеюсь, ты сейчас не серьёзно?
— Ещё как серьёзно, — Куша полил рис ароматным соусом. — Подумай сам: над нами нависла угроза тюрьмы, ведь если вскроется факт, что ты подредактировал записи с камер, то тебя арестуют, а потом, возможно, расколют на допросе, и тогда мы все угодим за решётку.
— Но откуда они узнают, что видео изменил именно я? — я пожал плечами.
— Это может оказаться очередная догадка Юкины, — Куша, недовольно покосившись на ладонь, испачканную в соусе, потянулся за салфетками. — Она подскажет полиции, с кем нужно поговорить, а тут, в этом провинциальном местечке, слово одного из Сайко — это почти закон, так что они могут и послушаться. А потом, на беседе с ними… Ты только не обижайся, брат, но они, скорее всего, смогут тебя расколоть, а потом ниточка потянется и к Айши, и ко мне. Нам грозят реальные сроки.
Я медленно отломил кусочек лепёшки и обмакнул его в соус. Куша был абсолютно прав: я легко поддавался давлению и мог сдаться, особенно если речь шла о полиции — они ведь профессионалы, прекрасно умевшие вести допросы.
— Нам нужно защитить себя, — Куша глянул на меня поверх очков. — Брат, поверь, у нас нет иного выхода.
— Но что же ты предлагаешь? — я развёл руками. — Опорочить репутацию Юкины? Пошатнуть её авторитет в глазах Мегами?
Кага мотнул головой и, потупившись, закусил губу.
— Тебе не понравится то, что я сейчас скажу, — медленно вымолвил он. — Но поверь мне: это единственный путь.
Сжав в руке ложку, я с ужасом посмотрел на него: я понял, куда он клонил, но мне очень хотелось ошибаться.
— Нужно поговорить с Аято, — Куша, не поднимая головы, начал активно мешать рис. — Он сможет предложить… Более радикальное решение проблемы.
Я ахнул и уронил ложку на стол.
— Не пугайся раньше времени, — Кага посмотрел на меня; он был необыкновенно серьёзен. — Может быть, выход из положения не станет настолько фатальным, как с Осана… Но обсудить сложившуюся ситуацию с ним просто необходимо.
***
Темнеть стало намного раньше, и в октябре город погружался в сумерки почти сразу после обеда. Я не спеша шёл домой по улицам, ярко освещённым фонарями, и думал; казалось, ещё немного — и мой череп лопнет от перенапряжения.
В словах Куши имелось рациональное зерно, да что там: он был на сто процентов прав, но всё же его предложение казалось мне страшным и даже аморальным, ведь методы Аято не всегда отличались нежностью.
С другой стороны, Айши был куда изобретательнее нас, и он мог бы устранить проблему и каким-то образом убедить Юкину не продолжать расследование.
Сайко Юкина вызывала у меня отторжение, она мне активно не нравилась, но всё же она не заслужила того, что могло бы с ней случиться, если бы Аято взялся за дело.
С другой стороны, может быть, убийства удастся избежать, если Айши сможет придумать план, не включающий физическое устранение упрямой Сайко.
В общем, стоило последовать совету Куши и обсудить всё с Аято, а потом постараться убедить последнего действовать помягче.
Решив это для себя, я кивнул своим мыслям и вошёл в подъезд.
Но за дверью меня ждали, и я не смог сдержать возгласа удивления: в метре от меня стоял Сато Кензабуро.
— Ч-что ты здесь делаешь? — я резко отступил на один шаг назад и ударился спиной о дверь.
— Жду тебя, — Сато пожал плечами и улыбнулся. — Очень сложно осознавать то, что мой сын здесь, в одном городе со мной, а я не могу толком пообщаться с ним.
— Зачем нам общаться? — я с силой стиснул ручки школьной сумки. — Ты сам отказался от меня много лет назад. Для чего ты снова и снова приходишь сюда? Зачем режешь меня без ножа?
Сато посерьёзнел и опустил голову.
— Я понимаю, что не имею права просить об этом, — грустно произнёс он. — Но не мог бы ты дать мне ещё один шанс? У нас с тобой больше никого не осталось, сынок, так что мы должны поддерживать друг друга.
Я потупился.
Первым моим порывом было просто пройти мимо него к лестнице, ничего не ответив на это наглое предложение, но…
Но он был прав: у меня, кроме него, больше не было семьи. Каким бы Сато ни являлся, чего бы ни натворил, он всё же мой отец. Может, стоило и вправду наладить с ним отношения? Ведь, судя по его словам, он любил меня…
— Мне нужно подумать над этим, — тихо вымолвил я, прижимая к груди сумку.
— Понимаю, — Сато кивнул и отступил в сторону. — Ты слишком много пережил, чтобы забыть об этом в одночасье. Я оставлю тебя пока, но завтра снова приду, надеясь на твой положительный ответ.
Я кивнул ему и направился мимо него к лестнице. На пути он потрепал меня по плечу, и я не отстранился.
Дома, готовясь ко сну, я снова и снова прокручивал в сознании этот разговор. Отчего-то мне было радостно и легко: у меня снова была семья, и это воодушевляло. Я уже представлял себе, как мы начнём общаться, как поначалу нам будет немного некомфортно, как мы станем заново узнавать друг друга, а потом — поселимся вместе, как настоящие отец и сын.
Впрочем, почему «как»? Мы ведь и являлись истинными родственниками.
Мне стало радостно, а в животе поселилось странное, но приятное щекочущее ощущение, как при ожидании праздника. Лёжа на матраце и обнимая подушку, я улыбался своим мыслям: скоро и у меня будет семья. Пусть не совсем полноценная, пусть когда-то сломанная, но снова склеенная золотым раствором и ставшая оттого ещё прекраснее.
Так что во вторник я направился в школу в отменном расположении духа, предвкушая вечернюю встречу с отцом.
У шкафчика с обувью меня поймал Фред Джонс. Американец был необычайно серьёзен и почему-то вглядывался мне в лицо так пристально, будто что-то искал. Однако говорил он о совершенно обычных вещах вроде скорой аттестации, промежуточных декабрьских экзаменов, клубной деятельности. Я с удовольствием поболтал с ним, не вполне поняв, чего именно он хотел. Мы вместе дошли до кабинета школьного совета, и на пороге он оставил меня, сославшись на дела в кружке фотографии. Пожав плечами и про себя удивившись тому, что он не захотел поздороваться со своей подругой Мегами, я открыл дверь и прошёл внутрь. И тут же понял, почему Фред решил не заглядывать сюда: из всех членов совета на месте были лишь Акане и Кенчо: они сидели за столом друг напротив друга и что-то горячо обсуждали, но при виде меня тут же замолкли.