Страница 199 из 289
— Всё в порядке, Куроко?
Она подняла на меня взгляд и через силу улыбнулась. Из женской половины совета она нравилась мне больше всех: импонировала её сдержанность, исполнительность и тактичность. Интеллигентная и умная, она многим казалась суховатой и даже «синим чулком», но я так никогда не считал. Каменага Куроко являлась верным другом и оставалась на стороне тех, кто ей дорог, до самого конца. Даже когда Мегами сместила её с поста президента школьного совета, это не уничтожило их дружбы, хотя, вынужден признать, отношения между ними уже не имели той теплоты, которой отличались во время первого семестра начального класса школы.
В общем, Куроко была чудесным человеком, и сейчас она явно беспокоилась за свою подругу, в жизни которой происходило нечто странное.
Мегами сидела за своим столом и со стороны выглядела как обычно: сосредоточенное выражение лица, суровый взор, сфокусированный на мониторе компьютера, сжатые губы. Однако те, кто знал её хорошо, могли сразу заметить, что длинные пальцы, лежавшие на компьютерной мыши, не двигались, только время от времени мелко подрагивали, а взгляд холодных тёмно-карих глаз остановился на одной точке.
Что-то было не так, и проблема явно скрывалась в Ивасаки.
Я помнил историю из их средней школы, которую мне рассказал Фред: Юми пыталась подружиться с Мегами, та высокомерно не пожелала этого делать, в итоге девочки поссорились, и в ходе конфликта Ивасаки случайно плеснула кипяток на руку Сайко. Последняя не стала этого терпеть и инициировала процесс против Юми, который привёл к исключению Ивасаки из школы. Потом, некоторое время спустя, Кенчо якобы обнаружил в интернете сообщение на форуме, написанное Юми; в нём она утверждала о ненависти к Мегами. Но у меня имелись веские основания не доверять словам Кенчо, который вполне мог написать то сообщение сам. К тому же исключение из средней школы — это, конечно, пятно на репутации и множество неудобств, но не трагедия. Вот если бы такое произошло на старшей ступени…
Но Ивасаки, судя по её поведению, не была готова простить Мегами, а Сайко, мучимая чувством вины, поддавалась этому.
Я перевёл взгляд на Юми. Она весело болтала с Акане, накручивая на палец прядь волос, забранных в высокий хвост. Обе девочки, казалось, получали истинное удовольствие от беседы, но мне не нравилось выражение лица Кенчо: в его глазах блестело торжество и радость, и он то и дело посматривал на сестру.
Атмосфера в кабинете совета накалялась: постепенно и медленно, но верно. Куроко и Аои, поглощённые работой, казалось, не замечали этого, но вот Аято был явно в курсе того, что происходило: он быстро барабанил по кнопкам клавиатуры своего портативного компьютера, успевая одновременно смотреть по сторонам. Его проницательный взгляд останавливался то на Мегами, то на Юми, и между бровей залегала складочка. Однако обеспокоенным он не казался.
Сама Сайко уже давно сидела за компьютером и даже не шевелилась. Мне хотелось подойти к ней и как-нибудь поддержать, но я не решался, зная, что Мегами больше всего ненавидела, когда её жалели.
Но я не мог оставить всё так.
Через пять минут мучительных размышлений я всё же решился и встал с места. И в этот самый момент дверь кабинета совета резко распахнулась, пропуская внутрь ураган по фамилии Кага.
Куша уже успел избавиться от верхней одежды (он оставлял её в помещении своего клуба). Шапку он стянул явно небрежно — это подтверждало состояние его волос, которые были ещё более взъерошены, чем обычно. Он громко поздоровался со всеми нами, прошёл через помещение, звонко чмокнул Мегами в щёку и только после этого посмотрел на Юми.
— Ивасаки Юми, — она склонила голову, с любопытством глядя на него. — Я буду учиться в классе «2-2».
— Отлично, Юми, — Кага потёр ладони друг о друга и жутковато улыбнулся. — Скажи-ка, а как ты относишься к науке?
— К какой конкретно? — Ивасаки склонила голову набок. — В средней школе у меня неплохо шла химия.
— Что ж, — Куша крутанулся вокруг своей оси и хлопнул в ладоши. — В таком случае, дорогая Юми, я предлагаю тебе подумать о вступлении в научный клуб. Нас там пока только двое, но мы по праву считаемся одними из самых крутых в Академи. Плюсы вступления: право заниматься исследовательской работой в выбранной тобой области и шикарный белый халат в придачу, а также свобода от выбора кружка. Минусы вступления: таких не обнаружено.
Ивасаки улыбнулась и склонила голову, вымолвив:
— Я подумаю.
— Отлично, — Куша подошёл ко мне. — Подумай обязательно.
Посчитав разговор оконченным, он кивнул ей и перевёл взгляд на меня.
— Друг, ты не поможешь мне с одной штукой? — громким шепотом спросил он.
Я склонил голову, и мы вместе вышли из кабинета, поспешив к лестнице.
— Так это и есть та самая Ивасаки? — бросил Кага, поднимаясь по ступеням. — Признаюсь, я ожидал чего-то более впечатляющего и ужасного. На вид — обычная девчонка, совершенно незлая.
— Ты видел, в каком состоянии Мегами? — вопросом на вопрос ответил я, следуя за ним. — Там явно нечто более серьёзное, чем просто ссора. Сайко мучает чувство вины перед Ивасаки, потому она и потакает Юми во всём, позволяя вести себя довольно беспардонно.
— На мой взгляд, это чепуха, — Куша добрался до третьего этажа и тяжело вздохнул. — Чёртовы лестницы… В общем, друг, мне кажется, этот маленький школьный конфликтик скоро сойдёт на нет.
— Не уверен, — я помотал головой. — Кенчо с таким торжеством взирал на всё это… Он напоминал кота, вдоволь нализавшего сметаны. Ты сам знаешь, как он ненавидит сестру; он готов на всё, чтобы сделать ей похуже. И сейчас как раз такой случай: они с Акане взяли Юми в оборот, и их цель наверняка заключается в том, чтобы не дать Ивасаки забыть о том, что Мегами ей сделала.
Кага хмыкнул, поравнявшись с дверью научного клуба.
— Боже мой, — протянул он, — группка Макиавелли старшей школы Академи!
Я вздохнул, решив никак это не комментировать.
Мой лучший друг, отличаясь мощным интеллектом и отменной эрудицией, не всегда мог понять отношения между людьми, особенно здесь, в Академи. Психологически он был более зрелым, чем мы все, и рассматривал ситуации с точки зрения взрослого человека, не делая скидки на то, что все участники конфликта ещё не успели до конца повзрослеть. Для Мегами, для Юми, даже для Кенчо эта ситуация была донельзя серьёзной — явно не то, на что можно было бы просто махнуть рукой.
— Думаю, Мегами понадобится поддержка, — начал я, проходя в помещение клуба следом за ним и часто моргая от яркого света, который залил всю комнату с нашим приходом. — Ты мог бы упрочить свои позиции таким образом, а также помочь ей.
Куша, копавшийся на полках стеллажа, повернулся ко мне и кивнул.
— Обязательно над этим подумаю, — промолвил он. — А тебе хочу показать одну вещь. Подойди, пожалуйста.
Я послушно приблизился и с любопытством посмотрел через его плечо. Он держал в руках небольшую чёрную коробочку с завинчивающейся крышкой — в таких обычно продавались косметические средства.
— Это что, какой-то крем? — я недоверчиво склонил голову набок и скептически посмотрел на Кушу. — Ты решил податься в гримёры?
Кага усмехнулся и, отвинтив крышку, показал мне, что находилось внутри коробочки. Она была доверху заполнена прозрачным гелем, на первый взгляд напоминающим собой состав, которым обрабатывали руки канцелярские работники. У нас в совете стоял такой — мы натирали им пальцы, когда предстояло много работы с бумагами. Но Кушин несколько отличался: он не имел запаха и по структуре был более лёгким.
— Дорогой мой брат, — Куша сделал театральный жест рукой, подражая Ямазаки Цурузо. — Перед тобой — новейшая разработка, достойная спецслужб ведущих сверхдержав! Я назвал этот состав «аноним» из-за принципов его действия.
— Вот как, — я нагнулся пониже. — И что-же он делает?
Кага посмотрел на меня и хитровато прищурился.
— Ты, наверное, знаешь, что в день средний человек, грубо говоря, «сбрасывает» сорок тысяч отмерших частичек кожи, — вымолвил он, подходя к столу и ставя баночку с анонимом на него. — За сутки мы теряем от пятидесяти до ста пятидесяти волос, а также имеем привычку оставлять после себя отпечатки пальцев и следы деятельности потовых и сальных желез организма.