Без лица

В итоге я пришёл в Канко нагруженный, как вьючный мул. С трудом открыв дверь, я партиями перетащил в квартиру все свои покупки и потратил более получаса на разбор.

Однако я добился той цели, которую преследовал, — проблема Асу отошла на второй план.

Правда, целительное действие этой своеобразной терапии длилось недолго: ближе к вечеру, когда я уже лежал под одеялом и старался заснуть, мысли о Рито снова нахлынули на меня.

В сущности, он не была ни в чём виновата, разве что увлеклась Ямада Таро, и это стало для неё роковым: этим она подписала себе приговор.

Да, её отец считался преступником, но всё же мне казалось, что можно было подобрать другие пути воздействия и развести Рито и Таро безболезненно.

Но какой смысл думать об этом, ведь вред уже причинён?

И с этими непростыми мыслями я провалился в тяжёлый сон.

***

Двадцать пятое ноября я встретил с тянущей головной болью и желанием не вылезать из-под одеяла. Именно сегодня Асу должна была забрать свои документы из школы, и мне не хотелось встречаться с ней, поэтому я намеренно тянул время, долго принимая душ, тщательно наглаживая форму, готовя на завтрак яичницу (чего раньше никогда не делал в будние дни).

Но увы, прогулять школу я не мог, поэтому мне пришлось всё-таки выйти за дверь. По иронии судьбы это произошло всего лишь на пятнадцать минут позже обычного времени.

Я медленно брёл мимо парка Кавашима, стараясь не срываться на свой обычный быстрый шаг, но погода не благоприятствовала прогулкам, поэтому я постепенно ускорялся и к школе подошёл в привычном темпе.

Намеренно затратив огромное количество времени на смену обуви, я побрёл к лестнице, на ходу расстёгивая молнию куртки и стягивая шапку с волос.

Понимая, что проявляю малодушие и трусость, я всё же не мог себя заставить и пойти быстрее. Мне очень хотелось, чтобы к тому моменту, когда я войду в кабинет школьного совета, всё уже было кончено.

Перед дверью я задержался и замер, закусив нижнюю губу. Створки были плотными и не пропускали звуков, кроме самых громких, но всё же я прислушался.

Ничего. Полная тишина.

Понимая, что веду себя смешно и по-детски, я положил ладонь на ручку двери и зажмурился.

Зря я сюда пришёл. Надо было подождать Кушу и Аято на нашем обычном месте.

Точно. Так и поступлю. И всё равно, что Куша по понедельникам часто опаздывал, так как накануне усердно работал, готовя материалы для лекций и корпя над очередным своим изобретением. Всё равно, что Аято просил его не ждать, потому что иногда он задерживался после отработанной смены в ресторане «Мир карри».

Лишь бы поскорее уйти отсюда.

Я отступил на шаг и, круто повернувшись, заспешил к лестнице. Мне хотелось убедить себя, что это вовсе не малодушие, а простая вежливость: мы же почти каждый день встречались с друзьями перед занятиями, так почему бы и не сделать так сегодня? Я ведь даже не предупредил ни Аято, ни Кушу о том, что направился сразу в совет. А это нехорошо, неуважительно по отношению к ним.

Добежав до шкафчиков с обувью, я отдышался, снял куртку, повесил её на локоть и вытащил смартфон из кармана фоменного пиджака. Управляться со всеми вещами было крайне неудобно; мне пришлось даже поставить сумку на пол, но куртку я вешал в кабинете школьного совета, а сейчас пойти туда я не мог, так что приходилось чуть ли не жонглировать шапкой, шарфом и телефоном. Однако набрать сообщение мне удалось: кинув краткое: «Жду вас у шкафчиков при входе» в общий чат с друзьями, я отошёл к одной из колонн, прислонился к ней спиной и приготовился ждать.

Вскоре послышался топот ног, только не с той стороны, с какой ожидалось. С удивлением я посмотрел направо и увидел Аято, торопившегося ко мне.

Он был без верхней одежды и сумки, значит, пришёл уже давно…

Поравнявшись со мной, он выдохнул, улыбнулся и смахнул со лба воображаемый пот.

— Увидел твоё сообщение, — Аято склонил голову набок, внимательно изучая моё лицо. — Решил, что быстрее и удобнее будет добежать до тебя и объяснить всё лично.

— Давно пришёл? — невпопад спросил я, перехватывая куртку поудобнее.

— Где-то полчаса назад, — Айши бросил беглый взгляд на наручные часы. — Можешь не волноваться: Асу Рито уже приходила. Я отдал ей все документы и пожелал удачи от всего коллектива школы.

— Вот как… — протянул я.

Меня тут же затопило чувство огромного облегчения — ощущение, от которого мне немедленно стало невероятно стыдно. Я с благодарностью посмотрел на Аято и негромко спросил:

— Как она?

Аято улыбнулся; его чёрные глаза загадочно сверкнули.

— С удовольствием расскажу тебе всё, Масао, — он наклонился и поднял с пола мою сумку, — но давай сначала дойдём до совета, чтобы ты мог избавиться от верхней одежды, хорошо?

— А как же Куша? — я растерянно огляделся. — Я написал в общий чат, что мы встречаемся здесь…

Аято хмыкнул и, надев мою сумку на плечо, полез в карман своего форменного пиджака.

— Некоторые современные привычки оказываются весьма полезными, — вымолвил он, доставая смартфон. — Иди вперёд, я напишу ему: мне это будет куда удобнее сделать, чем тебе.

Я склонил голову, соглашаясь: с таким грузом мне было бы затруднительно набирать сообщение на ходу. Мы направились к лестнице, и я уже не считал необходимым еле-еле плестись; напротив, я шагал быстро и уверенно.

Оказавшись в совете, я первым делом подошёл к шкафу, чтобы сложить туда всю верхнюю одежду, которая занимала много места. Аято подоспел чуть позже: он поставил мою сумку на стол и уселся на своё место, посматривая на меня.

— С Асу всё в порядке, — начал он, как только я расправился с верхней одеждой. — Она пришла ко мне в нормальном настроении и даже улыбнулась пару раз. В любом случае, за трагедию она произошедшее не считает.

— К счастью, — с облегчением выдохнул я. — Спасибо тебе.

— За что? — Айши поднял брови. — Это и мои обязанности тоже. Кроме того, мы же друзья, и совершенно естественно пытаться избавить друг друга от того, что может быть неприятно.

Я вздохнул, принявшись возиться с чаем. В пакете с листьями осталось совсем немного, надо же… Видимо, придётся приписать покупку чая в бюджет следующего месяца — до рождественских каникул мы никак не дотянем.

Я стоял спиной и не видел, но по звукам догадался, как Аято мягко встал со стула. Он приблизился ко мне и нежно обнял сзади за плечи.

— Всё хорошо, Масао, — прошептал он. — Ты ни в чём не виноват.

Я повернул голову так, чтобы он видел меня в профиль, и улыбнулся в знак благодарности. Одной этой фразой Аято смог снять огромный груз с моей души, и хотя рана, оставленная случаем с семьёй Асу, ещё не затянулась, и вряд ли это произойдёт скоро, всё же мне стало немного лучше.

Прибавив тихое: «Спасибо», я потрепал Аято по руке, всё ещё лежавшей на моём плече. Он ободряюще сжал мои пальцы и отошёл прочь, а я продолжил заниматься чаем.

У Мегами была новая чашка — точная копия старой: такой же изящный вежвудский фарфор, такие же узнаваемые синие и золотые линии. Она привыкла к самым лучшим вещам и всегда их получала, и даже сейчас, когда предыдущая чашка разбилась, ей почти сразу же предоставили замену. Жаль, что с чувствами так не сделаешь, и даже сильные мира сего вынуждены порой страдать в агонии от негативных эмоций.

Аято взял электрический чайник и любезно набрал в него воды, пока я занимался заварочным. Вода вскипела как раз вовремя: я как раз закончил с лимоном и добавил по ложке сахара в наши с Аято чашки. Мы попивали горячий напиток и, неторопливо беседуя, работали на своих компьютерах, как вдруг раздался стук в дверь.

Мы переглянулись. Ни у кого из участников совета не было привычки стучаться в дверь. Разумеется, у Куши эта манера тоже отсутствовала: он просто распахивал створки и влетал внутрь, как ураган.

Тогда кто это был? Кто-то из учеников? Вряд ли; мало кто из них приходил в такую рань. Учитель? Нет, они бы не стали стучаться, а просто приоткрыли дверь и спросили, присутствует ли здесь кто-нибудь. Да и вообще, они редко заходили к нам. Если кому-либо из преподавательского состава или администрации школы нужно было пообщаться с членами совета, они либо звонили сюда по местной замкнутой телефонной линии и вызывали нас, либо давали объявление по громкой связи.