Без лица

Я ещё раз вздохнул и покорно упёрся лбом о полку своего шкафчика, позволив американцу разминать мне плечи. Сначала мне хотелось отказать ему, но потом, подумав, я решил, что стоит воспользоваться так великодушно предложенной помощью: так я смогу покончить с переездом за сегодняшний день и лечь спать не под утро, а пораньше, чтобы в субботу выяснить всё, что мне было нужно.

Приняв душ и переодевшись, мы вчетвером — я, Куша, Фред и присоединившийся к нам Аято — решили ненадолго задержаться в библиотеке. Идти на улицу после урока физкультуры было опасно, так что мы приступили к урокам. Я вплотную занялся домашним заданием и успел сделать почти всё, но Аято умудрился меня опередить: к концу часа он уже отложил письменные уроки и потянулся.

— Может быть, пойдём? — предложил Фред, переводя взгляд с меня на Айши. — Думаю, мы отсидели тут достаточно, и опасность простудиться нам точно не грозит.

Я послушно встал с места и начал собираться. Куша, который последние минут пять в прострации смотрел в потолок, с готовностью начал засовывать тетради в сумку. Аято собирался куда более аккуратно, но всех опередил Джонс, который, как и все американцы, любил использовать время утилитарно.

Мы пошли за верхней одеждой и снова встретились уже у шкафчиков со сменной обувью. Фред задал мне миллиард вопросов по поводу моего нового жилища, и мне пришлось признать, что я пока сам его ещё не видел.

— Отдал всё на откуп прорабу, — пояснил я, тщательно заматываясь в шарф. — Он знает своё дело; у него огромный опыт работы. Кроме того, в подобных вопросах лучше полагаться на профессионалов.

Мы направились к моей старой квартире, чтобы запаковать оставшиеся вещи. Вчетвером у нас это получалось достаточно споро, и ко времени прибытия заказанного мною грузовика всё было готово.

Грузчики с небольшой помощью моих друзей молниеносно перенесли всё в кузов, и корректный таксист, прибывший вместе с ними, деликатно объявил, что они готовы к отъезду.

Аято, Куша и Фред спустились первыми. Я же чуть задержался, окидывая прощальным взглядом квартиру, которая стала мне домом почти на два года.

Почему-то в сердце не было печали. Напротив: моя душа трепетала в предвкушении чего-то нового, как будто после переезда из этого месте в моей жизни должен был начаться качественно новый период. Я вздохнул и, заперев дверь, положил ключи в сумку. На всякий случай у меня имелись дубликаты, но почему-то я не сомневался, что Сато Кензабуро поменяет замки, как только въедет сюда.

Проведя ладонью по двери, я поклонился, пытаясь вспомнить счастливые минуты, которые я провёл здесь. Вечера с Кушей и Аято, новые подвиги в электронном мире, уроки, уборка… Что ж, это время ушло безвозвратно. Теперь мне нужно научиться получать удовольствие от таких же простейших вещей, но в новой квартире.

И, повернувшись, я бодро побежал по ступеням вниз.

Такси ждало прямо у двери, и я сел рядом с водителем. К счастью, таксист попался сдержанный и молчаливый; он ограничился тем, что спросил адрес нового жилища, и наша процессия отправилась в путь.

Нам повезло: дороги оказались практически свободными, так что мы добрались до места назначения за четверть часа.

У Канко нас ждал Даку-сан со всей бригадой. Он с широкой улыбкой поклонился мне и объявил, что все работы закончены.

— Мы готовы сдавать объект, — с широкой улыбкой вымолвил он. — Всё так, как вы и хотели, Сато-сан.

Мы поднялись на третий этаж, и Даку-сан с чрезмерной, на мой взгляд, театральностью распахнул передо мной дверь.

Я сбросил уличную обувь и в нетерпении прошёл внутрь, даже не сняв куртку.

Действительно, всё оказалось в точности так, как я и просил: тёмные полы, светло-зелёные стены, небольшая кухонная система, выдержанная в той же гамме, аккуратные комнаты со скромной мебелью и даже мансарда, полностью готовая стать моим рабочим кабинетом.

В общем, это было идеально.

— А здесь мило, — бросил Фред Джонс, проходя на середину зала, совмещённого с кухней открытой планировкой. — Зелёный цвет — неплохой выбор. Моей бабушке Танжерин он тоже нравится. Но она бывшая хиппи, а они, как тебе известно, вообще питают слабость к зелени.

Я усмехнулся и подошёл к двери на балкон. Он был большим, контрастируя с остальной скромной площадью квартиры, и это завораживало.

Позади меня раздались шаги и приглушённый шум голосов, но я не обратил на это внимания, будучи заворожён видом, открывавшимся отсюда. Насколько я помнил, неподалёку располагался парк Кавашима. Сейчас было неподходящее время года, но там наверняка всё равно красиво.

Отодвинув створку, я вышел на балкон и вдохнул полной грудью. Ноги в одних носках моментально замёрзли, но вид, открывавшийся отсюда, всё компенсировал. Поблизости действительно виднелся парк, и пусть обзор на него наполовину перекрывался соседним зданием, всё равно можно было представить, как прекрасно здесь будет весной.

Я поёжился и, выдохнув, поспешил назад, в помещение. Пальцы на ногах онемели, но в душе царило ликование: эта квартира была полностью моей, и никто не мог отобрать её у меня.

Грузчики уже успели занести все коробки и даже любезно перетащили комод в спальную комнату. Отблагодарив их и расплатившись, я повернулся к Даку, который уже держал в руках контракт.

— Сато-сан, — заговорил он, отведя меня в сторону. — Мой сын Ацу в полном восторге от вас. Он сказал, что ему никогда ещё раньше не встречался настолько чудесный человек. Я ни разу не слышал от сына такого эмоционального выражения восторга, поэтому мне бы хотелось вас отблагодарить.

— Вы не обязаны… — начал я, но Даку поднял руку, и мне пришлось послушно осечься.

— Отделка мансарды будет в подарок, — вымолвил он, ткнув пальцем в сторону винтовой лестницы, притаившейся в углу кухни. — Прошу вас, позвольте мне сделать для вас хотя бы это! Вы не представляете, сколько это будет значить для меня! Ацу такой нелюдимый; он редко отзывается о людях так положительно.

Мне пришлось согласиться, и мы с прорабом обменялись последним рукопожатием, а потом я расплатился, про себя подумав о том, что неплохо бы как-нибудь связаться с Ацу и поболтать с ним.

Я поблагодарил всю строительную бригаду, а затем перешёл к грузчикам и рассчитался с ними. Они, во главе с таксистом, поклонились так низко, что даже смутили меня, и ушли за дверь, оставив нас четверых в этой прекрасной новой квартире.

— Ну что ж, — проговорил Аято, как только дверь за последним выходившим закрылась, — как насчёт того, чтобы заняться тем, для чего мы здесь?

И работа закипела.

К счастью, вся мебель уже стояла на своих местах, и я лишь протёр все внутренние и внешние поверхности так, чтобы быть абсолютно уверенным в их безупречной чистоте.

Одежду мы разложили в один из просторных стенных шкафов, электронику, кроме миниатюрного ноутбука, я отнёс на второй этаж своей квартиры, туалетные принадлежности заняли своё место в ванной, инструменты и запасные части воцарились в небольшом шкафу мансарды, бытовая химия и прочие многочисленные товары для уборки оккупировали кладовую, книги плотно выстроились на стеллажных полках.

Мы плотно работали до самого вечера, и, как только закончили, синхронно захлопали в ладоши.

— Это было великолепно, — Джонс широко улыбнулся и показал мне большой палец. — Я бы веселился так каждый день.

— Как хорошо, что это невозможно, — в тон ему ответил я, доставая из кармана брюк смартфон. — Кто что хочет есть? Хорошая новость: сюда доставляют все закусочные, расположенные в «Шисута-Молле».

Аято отряхнул руки и поднял на меня свои колдовские чёрные глаза и медленно произнёс:

— Думаю, я выражу общее мнение, если скажу, что мы хотим довериться вкусу хозяина.

Я кивнул, сделал заказ в одном из местных ресторанов, и вскоре мы уже сидели за столом и за обе щеки уплетали чудесные лакомства. Собственно говоря, чудесного в них было мало — обычный фаст-фуд, — но для нас, особенно после долгого и упорного труда, это стало настоящей амброзией.