Без лица

— Полезный малыш, — Кага ласково улыбнулся роботу. — У меня и дома есть такой же. Если бы не он, мои родители бы придушили меня за беспорядок в комнате.

Родители Куши были профессорами; они работали в Университете Сегава уже много лет, но гениями не являлись. Они отдавали работе почти все свои силы, и мне казалось, что Куша развил гениальность потому, что с детства был предоставлен сам себе. Он выучился читать ещё до того, как стал ходить, и это оставило отпечаток на его личности.

Мы зашли в школьный совет за Аято и направились прочь из школы. Куша, сегодня отличавшийся странной словоохотливостью, оседлал любимого конька и начал рассказывать о своих последних изобретениях. Аято вёл себя безупречно вежливо и отвечал, когда к нему обращались, но мне показалось, что он думал о чём-то другом, и я в душе взмолился, чтобы он не догадался о Кизана.

Мы расстались на перекрёстке, после которого нам нужно было идти в разные стороны. Я медленно побрёл к своему дому, усиленно пытаясь обмозговать ситуацию. Поведение Аято меня насторожило, и я понимал, что чем скорее я разведу Кизана и Ямада, тем меньше вероятность того, что с Сунобу что-нибудь случится.

Вернувшись домой, я быстро разогрел и съел обед из кулинарии, а затем, после лёгкой уборки, немедля засел за компьютер: мне нужно было узнать как можно больше о Кизана, а потом, в зависимости от полученной информации, решить, как именно действовать.

Включив компьютер, я поудобнее устроился в кресле и, аккуратно поставив на стол чашку с дымящимся чаем, удобно откинулся на спинку. Мне было сыто, хорошо, тепло и уютно — значит, ничего не могло пойти не так.

По привычке, как только система загрузилась, я запустил браузер, чтобы просмотреть сайт нашей школы и подумать, что ещё можно было бы там улучшить. Браузер открылся лентой новостей, и первый заголовок, набранный большим шрифтом, гласил: «Трагедия на скачках!». Я нахмурился; предчувствие чего-то нехорошего сдавило мне грудь. Отпив глоток чая, я кликнул курсором мыши на эту надпись и, как только новость загрузилась, немедля бросился читать.

«Скачки Кубка Коннозаводчиков всегда являлись элитным мероприятием, и сегодняшнее событие не стало исключением: на стадион Сеннодзё близ Токио прибыло много известных в стране людей. Они все хотели насладиться зрелищем и, быть может, поставить пару сотен иен на какую-нибудь лошадь, а потом удалиться с небольшим выигрышем или проигрышем.

Трагедия произошла во время любительского заезда: лошадь по имени Элоиза задела передними ногами одно из препятствий и неудачно упала, придавив собой седока. К сожалению, Элоиза шла первой, поэтому все остальные лошади, следовавшие за ней, травмировали жокея ещё больше, пробежавшись по нему.

По последним данным, полученным нашими корреспондентами, на Элоизе скакала Сайко Юкина, старшая дочь магната Сайко Сайши и сестра нынешнего главы холдинга Сайко Юкио.

Пострадавшая была спешно доставлена в госпиталь, и о её нынешнем состоянии ничего не известно».

Я медленно поставил чашку на стол и обхватил голову руками. К этой заметке прилагалось видео, и я, действуя автоматически, нажал на белый треугольник воспроизведения.

Это было ужасно, просто невообразимо жутко. К счастью, съёмки были нечёткими: оператор с камерой стоял на другом конце поля, а трагедия развернулась у дальнего препятствия. Одна лошадь вырвалась вперёд и на несколько корпусов опережала противников. Она была белая, в серых яблоках, а на жокее ярко выделялась форма — красная с фиолетовым.

Всё произошло пугающе быстро: лошадь прыгнула, как мне показалось, довольно хорошо, но на самом пике скачка она на долю секунды замерла в воздухе, а потом рухнула на землю. Остальные лошади уже были слишком близко, чтобы жокеи успели что-либо сделать: одна за другой они перемахивали через препятствие. Сама Элоиза тоже лежала на земле, и кони, пытаясь обежать её, били копытами прямо по телу несчастного жокея.

Всего в заезде участвовали шестнадцать лошадей; Элоиза шла первой. Значит, Юкину травмировали пятнадцать тяжёлых, тренированных животных… Какой ужас.

Лошади мчали дальше. Элоиза вскоре смогла встать и поскакала вдоль по дорожке, оставив наездника неподвижно лежать на земле. Вокруг слышались крики, изумлённые возгласы, а потом в поле зрения камеры появились два санитара в ярких жёлтых жилетах: они неслись к пострадавшей, а один тащил под мышкой плоские носилки.

Я выключил видео и медленно встал с кресла. Происходило что-то ужасное, что-то неимоверно жестокое, несправедливое… Какой бы ни была Юкина, она явно не заслуживала такого.

Пройдя в ванную, я включил свет и, сняв очки, наклонился над раковиной. Плеснув себе в лицо холодной водой, я опёрся на бортики и начал глубоко дышать, пытаясь прийти в себя.

Может быть, она осталась жива… Да, такое возможно, ведь на скачках жокеи постоянно падают с лошадей, но не все же умирают. Наверняка она — опытная наездница — смогла сгруппироваться, прикрыть ладонями голову, как-то избежать ударов копыт лошадей, бежавших следом за Элоизой.

В любом случае, не стоило отчаиваться: надо разузнать, как она, а потом переговорить с Аято и убедить его перестать подвергать других людей такой опасности.

Вернувшись в комнату, я начал быстро ходить кругами: не знал, куда себя деть. Мне одновременно хотелось и что-то предпринять, и спрятаться под одеяло с головой, как в раннем детстве. Ритмичная вибрация смартфона заставила меня подпрыгнуть на месте и подозрительно покоситься на аппарат. На экране загорелось имя Аято, и я почти с опаской принял звонок.

— Масао? — чёткий голос Айши, почти полностью лишенный эмоциональной наполненности, звучал немного напряжённо. — Ты уже знаешь про Юкину?

— Д-да, — выдавил я, нервно проведя свободной рукой по волосам. — Это ужасно…

— Действительно, — Аято раздражённо цокнул языком. — Кенчо перестарался.

— Кенчо? — удивлённо переспросил я. — А причём тут он?

— Он исполнитель, — ответил Аято. — Я предложил организовать какой-нибудь случай на скачках, чтобы временно нейтрализовать Юкину, а он вызвался это осуществить и перестарался. Так и знал, что не стоило поручать ему настолько ответственное мероприятие!

Я медленно выдохнул, почувствовав, как ладони вспотели. Мне не хотелось верить в то, что это происходило на самом деле, но суровая реальность была беспощадна.

— И что теперь? — помолчав, спросил я.

— Делать нечего, — безразлично вымолвил Аято. — У нас нет других вариантов, кроме как ждать.

— Да, — я глубоко вздохнул. — Ждать…

— Масао, — голос Аято потеплел. — Держись, всё под контролем. Я переговорю с Кенчо и выясню, что он натворил, а потом мы все вместе подумаем, как это исправить. У Юкины прекрасная физическая подготовка; уверен, она выживет.

Слова Аято словно придали мне сил и воодушевили. Я распрощался с ним и направился в душ, начисто забыв о том, что собирался заниматься выяснением подробностей жизни Кизана Сунобу — мне было совершенно не до этого.

***

Если верить утренней радиопрограмме, семнадцатого октября «Битлз» впервые выступили на телевидении, в Детройте был выпущен первый автомобиль марки «Кадиллак», Альберт Эйнштейн прибыл в США, и Майкл Фарадей открыл электромагнитную индукцию. Также в этот день родились рэпер Эминем и актриса Рита Хейворт. Конечно, все эти прекрасные события происходили в далёком прошлом, но они помогали мне эмоционально отвлечься от вчерашних жутких новостей.

Ужасающая картина того, как тело Юкины топтали копыта, то и дело вставала у меня перед глазами. Мне больше всего на свете хотелось, чтобы она выжила, и пусть тогда продолжает попытки уговорить меня перейти на их сторону, пусть сотрудничает с Сато Кензабуро — мне будет всё равно.

Я тащился по улице намного медленнее, чем обычно, но всё же каким-то образом умудрился прийти в школу раньше всех. Даже учительница физкультуры Киоши-сенсей ещё не успела занять своего всегдашнего поста у школьных ворот.

Переобувшись и поднявшись на второй этаж, я прошаркал в кабинет совета и, сняв верхнюю одежду, аккуратно повесил её в шкафчик. У меня не было настроения работать, но, увы, никого не интересовали мои душевные проблемы, ведь жизнь продолжалась, аттестация шла в самом разгаре, так что у меня имелось чем заняться.