Страница 3 из 19
— При чем здесь Астория? — искренне удивился Драко и двинул на кухню в поисках вазы. Вернулся он буквально через минуту, расправляя в высоком сосуде цветы. — Сейчас придет Гермиона…
— Она уже была, — безразлично обронил Люциус.
Драко замер. Поднял на отца холодный, почти враждебный взгляд.
— Что ты ей сказал? — процедил юноша.
— Правду, — беспечно пожал плечами Люциус.
— Какую еще правду?
— Ту самую, в которой у тебя есть законная невеста!
— Брось, — раздраженно рыкнул Драко. — Мы с тобой уже сто раз говорили об этом! То, что когда-то там вы с Гринграссом под рюмку бренди сговорили меня с Дафной, ничего не значит!
— С Асторией, — педантично поправил отец. — И бренди не пьют из рюмок, по крайней мере — воспитанные маги…
— Да плевать мне, Астория или Дафна! Все равно я не давал согласия на эту глупость! Я люблю Гермиону.
— Ну и зря, — Люциус помахал в воздухе свитком. — Она-то тебя не любит.
Драко долго смотрел на отца, играя желваками. Руки его все сильнее сжимали горлышко невинной вазы.
— Неправда, — наконец вытолкнул из себя молодой человек. — Ты не можешь этого знать.
— Не только знаю, но и имею доказательства. Хочешь взглянуть?
Драко закрыл глаза, досчитал до десяти. Он как никто другой знал своего папеньку, а потому вестись на провокацию не собирался.
— Эта твоя подружка — умная девочка, — между тем говорил Люциус. — Я сообщил ей, что ты помолвлен, и она все поняла. Недаром же самая умная ведьма своего поколения! — он рассмеялся. — И я совершенно точно знаю, что ей плевать на тебя, потому что я предложил ей отступные, и она согласилась.
Ваза выпала из рук Драко. Прекрасные серебристые розы рассыпались по доскам пола, накрыв собой кривобокую коробку с тортиком.
— Лжешь, — на более яростный протест Драко в этот момент был не способен.
— Пфф! Читай сам! Мы составили предварительный договор на сумму…
Сын в два шага преодолел расстояние между ними, выхватил из рук отца злополучный свиток. Раскрыл и жадно пробежал глазами. Магический договор дарения денег (довольно крупной суммы, между прочим) был составлен по всем правилам, и не хватало в нем для полноценного вступления в силу сущей малости — подписи мисс Гермионы Грейнджер.
— Она не подписала этот опус! — воскликнул Драко.
— Она не сожгла его сразу, — с улыбочкой возразил Люциус. — Я же говорю — умная девочка. Взяла время подумать, решила посоветоваться с законниками. Завтра утром, когда увидишь ее на работе… Ах, нет, завтра же выходной! Ну, значит в понедельник, когда увидишь ее на работе, обязательно уточни, что именно она решила. Не удивлюсь, если она надумает увеличить сумму выплаты. Заодно узнаешь, во сколько тебя оценивают умненькие грязнокровочки.
Драко швырнул свиток на пол, к тортику и осколкам вазы.
— Я должен поговорить с Гермионой! — крикнул он и аппарировал.
— Поговори, поговори, — промурлыкал Люциус, поднимая судьбоносный свиток и любовно его оглаживая. — Как раз договоритесь до полного…
— Люциус! — голос Нарциссы звучал надломлено. — Это подло даже для тебя!
— Глупости! — отмахнулся старший Малфой. — Во-первых, мы с Гринграссом действительно давным-давно договорились, и неважно, что только на словах. Астория — прекрасная партия, умная, скромная, чистокровная, не то что эта!.. Во-вторых, вливание в наше дело гринграссовских денежек будет весьма кстати. Ну и в-третьих, мальчишка совсем распоясался, давно пора было его приструнить. Тоже мне, маглолюбец нашелся, посмотрите вы на него!
— Он же твой сын!
— Вот именно! И я забочусь о нем. О нем, о его будущем — и о правильном продолжении старинного чистокровного рода Малфоев. И ты, кстати, меня всегда поддерживала. Что это ты расчувствовалась, Нарцисса?
Нарцисса беззвучно плакала, прижавшись лбом к холодному оконному стеклу.
Когда Драко, наплевав на все секреты и запреты, переместился в магловскую квартиру Гермионы, сама она медленно брела по улице под проливным дождем. Девушка двигалась как механическая кукла на исходе завода, невидящими глазами смотрела перед собой и ничего не чувствовала. Внутри все сжалось, скукожилось до миниатюрной черной точки, и Гермиона понимала, что если позволить этой точке расшириться, то она сама взорвется, как взорвалась когда-то сжатая до бесконечности материя. Возможно, что-то из этого получится, что-то даже обретет жизнь. Но Гермионы Грейнджер больше не будет. А ей никак нельзя было погибнуть.
Она сжимала кулачки до побелевших костяшек, слепо брела по лужам и не знала, что Драко, пометавшись по ее пустой квартире, бросился к Поттерам, получил ушат воды от Джинни за истерику и стакан огневиски от Гарри, выслушал бесполезные советы успокоиться и ломанулся искать ее дальше. Побывал в Норе, подрался с Роном, был напоен Молли успокаивающим зельем и Артуром — огневиски. Потом бродил на заплетающихся ногах по Косой Аллее и в конце концов отключился в каком-то кабаке в Лютном переулке. Среди ночи его непочтительно выставили за порог, милосердно вызвав Ночного Рыцаря. После долгой тряски и сумасшедшей гонки Драко обнаружил себя перед воротами Малфой-мэнора. В родовое поместье не хотелось — на него даже смотреть было противно. Драко пошатался вдоль ограды, еще раз вызвал Рыцаря и отправился в Хогвартс. Куда еще могла деться Гермиона, если не к друзьям и не домой? В Хогвартсе его обругал Филч и строго отчитала МакКошка. После чего почти насильно влила в страдальца целую ложку Сна без сновидений и уложила спать в одной из гостевых спален.
Драко проспал двое суток. Все же зелья с алкоголем — убойная вещь.
В понедельник на работу он явился мрачный, как туча, и помятый, как нестираный носок. Коллеги смотрели на него с изумлением и легкой паникой. Потребовался целый пузырек Антипохмельного и три кружки кофе, чтобы начать соображать.
И тут выяснилось, что Гермиона Грейнджер письменно уведомила свой отдел об увольнении, а организованный ею Фонд Поддержки Магических Существ получил внушительное пожертвование от Люциуса Малфоя. Саму Гермиону на Британских островах больше не видели.
Они так и не поговорили.
Комментарий к (Не)Вместе навсегда
песня Ланфрен-ланфра из к/ф “Гардемарины, вперед!”
========== Верный друг ==========
Жизнь Гермионы, изменившаяся в один миг, наладилась довольно быстро, хотя и не сразу. Она плохо помнила, как собирала магией вещи, как заталкивала в переноску Косолапа и как отправляла сову с заявлением об увольнении. Как она оказалась в Хитроу, она тоже не помнила. Просто вдруг словно очнулась перед табло с вылетами, с небольшим волшебным чемоданом и низзлом под мышкой.
Первой мыслью было — лететь к родителям. Гермиона всерьез обдумывала ее минут семь. Но появляться перед мамой в настолько растрепанных чувствах очень не хотелось, ведь придется объяснять, что привело к такому плачевному результату. Мама, конечно, не осудит и даже посочувствует… Вот только сильно огорчится, а Гермиона и без того уже принесла в семью много горестей. Что уж говорить о папе! Он всегда переживал за дочь больше, чем следовало, и неизвестно еще, что он надумает предпринять в этой ситуации.
Нет, к родителям следует наведаться, когда нервы и чувства придут в норму. Тогда о случившемся можно будет говорить как о легком недоразумении. Возможно, со злой иронией или тихой грустью, но уж точно не с надрывом и болью. Гермиона внимательнее вгляделась в списки ближайших вылетов — и выбрала первый рейс в самую отдаленную страну. Там она и осталась, довольно легко найдя жилье и работу.
Прошло всего три месяца, и она подала о себе весточку друзьям. Гарри и Джинни примчались утешать и подбадривать на следующий же день. Рон с Лавандой отстали от Поттеров буквально на час. Как всегда импульсивный и несдержанный Рон с порога предложил убить Малфоя и тихонько закопать на заднем дворе Норы. Гермиона заледенела при упоминании этого имени, и на Рона зашипели не только девчонки, но и лучший друг. Пришлось рыжему герою заткнуться и строить свои кровожадные планы молча.