Страница 14 из 63
У него засосало под ложечкой. Все это напоминало огромную липкую ловушку. Будет нелепо погибнуть, только вырвавшись на свободу.
Берт не собирался умирать. Кровь помчалась по венам, видение стало поразительно ярким и четким.
Идея пришла внезапно. Берт понимал абсурдность своей затеи, но бурление в крови заглушало доводы разума. Близость смерти лишь обострила жажду жизни.
«Что ж, видимо, тут только на живца…», — подумал он.
Берт тихо свистнул, снова привлекая к себе внимание. Все вопросительно посмотрели на него.
Снайпер. Бывало и хуже. Но реже.
— Парни, у вас есть что-нибудь бронебойное? Чтобы сносило и цель, и все в радиусе пары метров?
— Ты об этих… разрывных пулях со взрывчаткой? — насторожился Трис.
— Например. Почему бы нам не снять снайпера ими? Мы знаем, в каком направлении стрелять. Десяток пуль, и готово.
— Нужна точная настройка. Мы ведь не хотим разнести, к чертям, весь город? Кто знает, что там у дома с каркасом и кладкой. Посыплется он — за ним и соседние. Обвалится все, как карточный домик. Как бы нам самим не оказаться под завалами. И вообще… Я не представляю, как этот парень перемещается с крыши на крышу, но он нереально хорош.
— Может, он использует альпинистские лебедки? — предположил Игнат.
— Всякое может… Скалолаз хренов. А если вы поймете, куда стрелять? — настаивал Берт.
— Тогда будет проще.
— И поднявшаяся пыль будет нам на руку, — вслух подумал он. — Ну что, дамы, готовы снять цель с одного выстрела?
— Ты что-то задумал, — радостно ухмыльнулся Ланс.
— Как обычно — сейчас всех спасу, — Берт начал продвигаться вдоль автобуса, готовясь действовать.
— Ланс, не поощряй его. Берт, — одернул Игнат, — сначала мы обсуждаем план.
Братья всегда работали исключительно порознь, и вот она — причина. Берт называл ее различиями в тактике, в то время как Игнат относил к его, Берта, непроходимой глупости.
— Я не под твоим командованием. Указывай своему терминатору. — Берт поискал взглядом Дога. — Близнецы в моем отряде, и раз уж я вернулся, они теперь снова подчиняются мне, — он выгнул бровь, посмотрев на Игната, как на последнего зануду.
— Но на данной миссии….
Берт полностью отключился от всего вокруг. Голос брата превратился в далекий гул — не более чем фоновый шум.
Отринув лишние мысли, Берт сосредоточился на цели. Он посмотрел на близнецов, один из которых уже перезарядил винтовку и приготовился действовать, но был остановлен Игнатом, не оставлявшим попыток настоять на своем.
Нужно было как-то помочь бедному парню.
Берт примерился. Около трех метров отделяло его от ближайшего здания, у стены которого присели, укрываясь от пули снайпера, Дог и Леший.
«На выдохе. Все делаем на выдохе. Вдох. Выдох. Вдох»
— Сейчас вылетит птичка.
Выдох.
Берт ринулся вперед, словно намеревался нырнуть в заросший растительностью, разрушенный, местами разбитый до мелкого крошева асфальт под ногами. Вот только ни единый его волос не коснулся дороги. Подогнув голову и подтянув колени, Берт ушел в кувырок.
Спину прострелило жгучей болью, и при попытке вскочить он пошатнулся.
Секундное промедление дорого ему обошлось.
Выстрел.
Бедро пронзило словно раскаленным прутом.
Нога подкосилась, но Берт все же сделал заключительный шаг, прежде чем повалился на землю лицом вниз.
Мир начал рушиться. Земля заходила ходуном, и тишину города разорвал оглушающий грохот, рвавший барабанные перепонки.
Берту даже показалось, что заросшие мхом и обвитые какой-то зеленью куски щебенки мячиками запрыгали перед его лицом.
Внезапно его схватили за плечи и потянули вперед. Подняв глаза, он посмотрел на перекошенное лицо Дога, устраивавшего его возле стены.
Прошли секунды, показавшиеся вечностью.
Вдох.
Когда выживешь, даже воздух становится вкуснее.
Коснувшись бедра, Берт поднес ладонь к глазам. Кровь?! Сильная боль стала ему ответом — ранение. Никогда прежде в Берта не прилетала пуля, словно он родился в рубашке, а тут вдруг… когда ставки были особенно высоки… видимо, удача отвернулась от него.
Тем не менее, Берт не мог позволить себе долго сокрушаться. Где-то там начиналось основное действо.
Он подполз к углу и выглянул из-за него. Не было видно даже неба. Тем не менее, из всего ветхого «карточного домика» упала лишь пара карт. Здание, считавшееся древним еще до Третьей мировой, не выдержало короткого, но исключительно интенсивного сражения, и теперь от него остался лишь каркас, с которого продолжали осыпаться кирпичи.
Леший и Дог сорвались с места. Не повезло жалким засранцам, которым предстояло вот-вот с ними столкнуться.
Леший… хоть он и был худощавее и ниже Дога, компенсировал это мастерством. Дружелюбный на грани навязчивости, в ближнем бою рыжеволосый добряк со шрамами от ожогов — из-за которых и получил свое прозвище — становился другим человеком. Наблюдательным, спокойным и оттого опасным.
Ну а про Дога и его любимую цепь можно было написать целую оду. Он имел привычку наматывать цепь на кулак, как длинные волосы красавицы перед поцелуем. Ну, или в более пикантном контексте.
Кстати о красавицах… Кое-кому наверняка было страшно. И черт знает, что могла натворить испуганная сумасбродка. Хватаясь за стену, Берт приподнялся, уцепившись за выпирающий кирпич, подтянулся. И закашлялся.
Медленно хромая к машине, он прикрыл рот и нос локтевым сгибом, чтобы хоть немного уберечь легкие от пылевой взвеси. На лбу выступила испарина.
«Если Корделия сбежала, — думал Берт, — ирония ситуации перейдет все мыслимые и немыслимые границы. Выиграть бой, но потерять трофей».
Из-за пули в бедре каждый шаг давался все с большим трудом, а Корделия становилась все значимее.
Берт дорого заплатил за ответы. И будь он проклят, если она их ему не даст.
Глава 7. Не люди
Если тебе легко убивать, ты перестаешь считаться человеком.
Тиша никогда не причисляла себя к людям, но ей нравилось верить, что у них есть душа, и сердце — не просто орган.
Приземлившись, она чуть не застонала от боли в пятках и ладонях. Желудок тоже не поблагодарил ее за прыжок с пятого этажа. Сжался так сильно и резко, что Тишу чуть не вывернуло. Сразу после межреберье пронзило острой болью, отдало в позвоночник.
Тиша несколько раз глубоко вдохнула, справляясь с болезненным спазмом.
Пару дней назад она помогла своим хозяевам схватить парнишку. И с того момента оказалась между двух огней. По приказу Ника, который, догадываясь о планах Грина, решил вмешаться и удержать свою ненаглядную сестрицу, Тиша отсиживалась возле города в ожидании возвращения Берта.
В это же время, вынужденная оставаться тут, она при всякой возможности подсматривала за оружейниками. Ей было интересно наблюдать за ними, за тем, как они размышляли: выдвигали теории, опровергали их, находили новые. Вне всяких сомнений, ребята были отлично организованы. Хоть и беспечны.
В частности, Тише нравилось, как мыслил Игнат. Искал факты, сопоставлял их. Он был очень умен. Изуродованный шрамами мужчина прогибал своей волей даже самых суровых солдат.
Однако куда больше Тиша симпатизировала Берту. Отчаянному, смелому и прямолинейному. Ей было жаль стрелять в него, даже несмотря на то, что она не стремилась убить.
Видимо, предупредительный выстрел по обуви не был для него аргументом. Что ж, пришлось пустить пулю ему в ногу — опасное и болезненное ранение, но не смертельное. Пожелай Тиша, он был бы уже мертв. Тем более, Берт не числился в списке оружейников, которых настрого запретили трогать как ей, так и головорезам на службе у Карла с его сынком.
Взрывчатка и обрушение? Мелочи.
«Конечно, это ведь было так неожиданно», — фыркнула Тиша.
Разыгравшееся сражение было неплохим объяснением ее побега. Карл не желал, чтобы кто-либо из его подручных угодил в плен, особенно Тиша или прочие образцы проекта «Перерождение». Даже понимая, что гнева Ника не избежать, Тиша куда больше не хотела переходить дорогу его отцу, поэтому ухватилась пусть за жалкое, но хоть какое-то оправдание своего отступления. А что еще ей оставалось с двумя-то хозяевами, отдававшими противоречивые приказы?