Цветы лилового солнца

— Вау, класс, — восхитилась какая-то девочка из толпы.

— Какаши такой крутой, — здесь высказался уже мальчик. Он с нескрываемым восхищением глядел на сына Белого Клыка.

— Как и ожидалось от него! — ещё один хвалебный возглас.

— Та-ак, следующей у нас будет… — учитель всё же не хотел, чтобы юное дарование слишком возгордилось, а потому решил сразу вызвать очередного студента, — Яманака Адзисай!

— Д-да… — девочка вздрогнула, когда услышала своё имя, а затем нерешительно двинулась к центру площадки. Она напряжённо теребила край платья, пока опытный шиноби доставал откуда-то металлические звёзды. Всё это время слух раздражали перешёптывания одноклассников.

«Никогда не видела, кто она? Да это же Яманака, которые в мозгу роются. Да, я слышала, что она на домашнем обучении, поэтому только сейчас появилась. На домашнем? С чего ей такая привилегия» — доносилось с разных сторон. Чужие слова давили, отчего подол уже оказался безвозвратно смят. Но было кое-что, ещё сильнее разрушавшее психику.

Проносящийся мурашками страх. Будоражащее холодом волнение. Сжирающий без остатка гнев. Липкая и вязкая зависть. Накрывающая тело усталость. Адзисай, словно лакмусовая бумажка, впитывала все эмоции собравшихся. Будучи выходцем из клана ниндзя-сенсоров девочка была предрасположена к техникам контроля разума. Однако в её случае присутствовала ещё одна особенность — своим чутким нутром она ощущала малейшие изменения эмоций окружающих.

Это было больше сродни проклятию, чем дару. Девочке было тяжело находиться в обществе незнакомцев и уж тем более — в скоплениях людей. Каждый раз она перенимала все чужие переживания, из-за чего сама морально уничтожалась. Так и сейчас: у маленькой Яманаки тряслись коленки от ужаса, разрывало грудь от злости, тянуло к земле от страшного истощения и было тошно от подступившей зависти. Ей было плохо, невыносимо плохо, но никто не мог помочь — лишь она сама могла обуздать недуг, иначе так и осталась бы всю жизнь нелюдимым цветком.

— Адзисай? — учитель был в курсе болезни девочки, однако жалеть кого-то не входило в правила суровых воинов. Яманака крепко сжимала сюрикэны, но бросить их не могла: её лихорадило и шатало.

— Прошу прощения за опоздание! — шум раздался со спины, но Адзисай никак не отреагировала на звук.

— Обито… Ты снова опоздал, — возмущённо протянул экзаменатор, очевидно уже хорошо знакомый с плохой привычкой мальчика.

— Простите, я просто увидел, как бабушка…

— Хватит оправданий. Иди к классу, — жест мужчины красноречиво указывал на толпу ребят. Понурый Учиха хотел было возразить, но сознавал свою ошибку, поэтому говорить ничего не стал.

— Обито? — удивлённый голос явно принадлежал девочке, но опознать его опоздавший не смог, — Т-ты помнишь меня?

Мальчик не знал, какой смелости потребовал такой простой вопрос. Лиловые огоньки растерянно сверкали напротив: было видно, что малышка-ниндзя нервничает, но никто и подумать не мог, что в эту минуту Яманака цепляется за последний шанс не упасть в обморок.

— Ты… — повисла пауза. Очевидно, Обито о чем-то усиленно думал, а потом вскрикнул, — А, точно! Девочка-гортензия! Я помню твои глаза.

— Я… меня зовут Адзисай, — непривычно для самой себя запротестовала Яманака.

— Да, точно, Адзисай, — Учиха заметно повеселел от такой внезапной встречи. Трясущаяся от переживаний девочка больше напоминала ландыш на ветру, чем горделивую гортензию.

— Так-так, заканчиваем! — несколько слышных хлопков в ладони от экзаменатора, — Адзисай, приступай.

***

— Ну как же так? — сетовал Учиха и практически рвал на себе волосы от досады, — Ни одного… Понимаешь, ни одного попадания! Ещё и экзаменатора чуть не зашиб…

Обито уже с полчаса ворчал и возмущался проваленному испытанию. Мальчик не скрывал своих эмоций, что было большой редкостью даже среди детей в те тяжёлые времена. Его чувства — сожаление, злость, обида — выплёскивались наружу, подобно воде в фонтане. Но этот поток становился желанной прохладой для дитя Яманака, что всегда сгорало в испепеляющем жаре переживаний других.

Девочка сидела рядом, но не могла найти что сказать. Коммуникация была её самым слабым местом.

— А Какаши… — на этой реплике Учиха резко прервался, погружаясь в свои мысли. Кулаки сжались, а взгляд потускнел.

— Н-не сравнивай себя с ним…

Яманака неумело попыталась утешить, когда почувствовала подступающую к сердцу мальчика зависть и… тьму.

— Адзисай, я пришла, пойдём домой — перед ребятами предстала высокая женщина с бледной кожей и такими же светлыми, как и у маленькой ниндзя, волосами. Внешнее сходство намекало на родственную связь.

— Да, мамочка.

Девочка послушно встала со скамейки, на которой двое всё это время сидели — подошла к родителю и двинулась в противоположную от Учихи сторону. Однако на душе было как-то неспокойно, ощущение чего-то неправильного разъедало изнутри. Не успели они толком отойти, как Адзисай ринулась обратно к мальчику.

— Бу… будущий Хокагэ не должен смотреть по сторонам! Только вперёд! — выпалила малышка практически без единой запинки. Накопленная смелость улетучилась с последним произнесённым словом: личико залилось пунцом, а губы задрожали. Не желая растягивать мгновение, как она считала, позора, Адзисай унеслась обратно к матери. Смущённая собственным поступком, она не успела заметить, насколько румяными стали щёки юного шиноби.

Комментарий к Свиток 2. Академия

авантюра (я про всю историю) пока выглядит достаточно успешной. В черновиках у меня сейчас есть половина третьей главы и примерное понимание фабулы. У второй моей работы («Их узы») написано достаточно много глав вперёд (человек, придумавший отложенную публикацию - гений!), а черновик как раз остановился перед началом новой арки. Так что… осторожно пообещаю вам выход глав «Цветов лилового солнца» каждую субботу в 21:00 по Москве.

========== Свиток 3. Пустой ==========

Комментарий к Свиток 3. Пустой

произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю.

— Адзисай, ну давай… — упрашивал девушку Обито. Торг длился уже довольно долго, однако желаемого результата никак не приносил.

— О…обито, я…

— Не упрямься, давай, — юноша устало растянулся на стуле рядом с цветочным прилавком. За окном была почти ночь: тем сильнее контрастировал приятный желтоватый свет помещения с темнотой снаружи.

— Н-не стоит… Я буду там… лишней, — суровость смешалась с неуверенностью. Яманака опустила взгляд и продолжила подрезать очередное растение с пёстрыми лепестками.

— Что за глупости, давай! Они классные. Нет, конечно, Какаши — тот ещё фрукт, но тоже ничего.

— Это твоя… команда, не думаю, что они будут рады незнакомке, — Адзисай с завидным упрямством отпиралась от столь заманчивого, как считал юноша, предложения.

— Какой такой незнакомке? Вы ж сколько в Академии проучились. И ещё после того случая тебя уж точно знают, — заговорщицкий смешок не ускользнул от взора девушки.

— Обито…

— Тот бой на экзамене был хорош, да-а. Победить телепатической техникой иллюзорное дзюцу Куренай!

— Я… я бы не смогла, если бы… — Адзисай засмущалась, чувствуя восхищение и гордость, исходившие от Учихи. Он искренне восторгался своей подругой. Однако Яманака, страдавшая от постоянного синдрома самозванца, всё ещё считала, что выиграть смогла лишь благодаря поддержке юноши. Хотя, конечно, доля правды в этом утверждении определённо присутствовала.

— Сейчас уже неважно: если, не если, — передразнивал Обито, — Главное же, что победила!

— Наверное да…

В действительности Адзисай тоже была очень горда тем боем. Но не столько его внешним результатом, сколько большим внутренним достижением: девушка больше не боялась применять дзюцу контроля сознания. Раньше её сковывал непреодолимый страх, стоило только начать складывать печати. Но после той битвы что-то изменилось.