Фармацевт - 2

Глава 13

Я сидел за столом поглощенный работой. В теперешней, спокойной обстановке, сложившейся после ухода Коробова, мы работали без нервотрепки, зная, что за спиной не стоит надзирающий начальник.

Неожиданно, кто-то зашел в ассистентскую комнату, повернувшись, я глянул в сторону двери. Оказывается, нас навестила Анна Тимофеевна Семенова.

— Наверняка, соскучилась по работе,— подумал я

Отставив дела в сторону, наши дамы поднялись с рабочих мест, столпившись вокруг бывшей начальницы. После чего поспешили наперегонки выложить ей все последние новости.

Только я один остался сидеть за столом, катая очередную партию вагинальных суппозиториев для гинекологического отделения.

Наговорившись с коллегами, Семенова подошла ко мне.

— Витя, ты не рад меня видеть? — спросила она.

-Ну, что вы говорите, Анна Тимофеевна, конечно рад! Просто к вам было, не подступиться, поэтому ждал момента, когда вы немного освободитесь.

— Хм, значит, этот момент настал. Витя, мне нужно с тобой поговорить конфиденциально. Можешь уделить мне несколько минут?

— Могу, конечно, только предупрежу Нину Александровну.

-Это Саволайнен, что ли?

— Ну, да, вы ведь уже в курсе, что она будет заведующей аптекой.

Семенова кивнула и спросила, где мы можем поговорить.

Мы прошли в мой закуток, так и не отобранный Коробовым. Не успел он этого сделать, времени не хватило. А Нине Саволайнен пока было чем заняться кроме учебной комнаты.

Усадив Анну Тимофеевну на единственный стул, я прислонился спиной к закрытому сейфу. Коробову ключи от него я не отдал из вредности, заявив, что понятия не имею, где те могут быть. Ну, а Пал Сергеичу в скором времени стало не до ключей и сейфов.

— Внимательно слушаю вас, Анна Тимофеевна, — сообщил я пожилой женщине.

— Даже не знаю, как начать, — слегка смутилась та. — Ты ведь работал с Соломоном Израилевичем, доводил до ума лекарственные препараты, а тот увозил их в Ленинград.

Понимаешь, передавал он их там своему коллеге. Но неожиданная смерть Когана спутала все карты. Из-за неё этот человек оказался в очень неприятной ситуации. Ему дали деньги под очередную партию лекарства, а Соломон Израилевич лекарства не привез.

Сказав это, Семенова достала вышитый платок и аккуратно промокнула им повлажневшие глаза.

— Так в чем проблема, — удивился я. — Пусть вернет деньги своим контрагентам и никаких проблем.

Анна Тимофеевна, скривила рот в легкой презрительной гримасе.

— Так получилось, что денег у него на настоящий момент нет.

— Все понял, — сообразил я, наконец, в чем смысл появления Семеновой в аптеке. — Вы хотите, чтобы я сделал для него партию порошков?

На лице Анны Тимофеевны снова нарисовалось что-то похожее на смущение.

— Ну, да, из-за этого я к тебе и пришла. Витя очень прошу, нужно всего триста доз. Этот человек обещал, что разберется со своими долгами и больше обо мне не вспомнит. Сделай, пожалуйста, тебе ведь нетрудно.

Я задумчиво глядел на собеседницу. Было понятно, что она чувствует себя не в своей тарелке, ей неприятно упрашивать мальчишку, видимо, с человеком, из Ленинграда её связывают давнишние отношения, вряд ли пенсионерка стала заниматься таким неприятным для неё вопросом ради постороннего.

Семенова не подозревала, что мне и делать ничего не нужно. В сейфе за моей спиной лежат порошки, подготовленные для отправки в Ленинград. Те самые триста доз, которые она сейчас просит. В последний раз Коган по приезду из Ленинграда заплатил мне за такое же количество порошков три с половиной тысячи рублей. Если допустить, что он действительно делился со мной по-честному, то за них в Ленинграде он получал больше десяти тысяч рублей.

-Анна Тимофеевна, а упомянутый вами человек, сколько обещал заплатить за эти лекарства? — в свою очередь спросил я.

Старуха удивленно уставилась на меня.

-Витя, мы с ним не говорили о деньгах. Я просто решила ему помочь. Чисто по-человечески.

— Вы ему обо мне что-нибудь рассказывали, в частности о моих способностях?

— Ну, что ты!О тебе и речи не было. Я просто пообещала ему помочь, если получится.

В ходе дальнейшей беседе удалось вытянуть из Семеновой, что ленинградский друг Когана сегодня приехал к ней, и сейчас ожидает итогов переговоров сидя дома у старой провизорши.

— Анна Тимофеевна, ваш знакомый, в разговоре что-нибудь упоминал о деньгах?

Женщина еще больше смутилась.

— Ну, он очень неопределенно намекнул, что отблагодарит.

-Понятно, — я тяжко вздохнул. — Анна Тимофеевна, вы же прекрасно понимаете, что Соломон Израилевич передавал вашему знакомому лекарства не за красивые глазки. Поэтому странно, что этот человек в разговоре с вами ни разу не упомянул о деньгах.

Собеседница изменилась в лице.

-Витя, я никогда не думала, что ты окажешься мелочным, жадным эгоистом, человек попал в трудную жизненную ситуацию, а ты вспомнил о деньгах. Такой поступок тебя не красит.

-Красит, не красит, а Соломон Израилевич получал за такое количество препарата одиннадцать тысяч рублей, понимаете, Анна Тимофеевна, сейчас эти деньги можем получить мы с вами.

Понятно, что пенсия у вас неплохая, но думаю, что вы найдете, куда потратить три-четыре тысячи рублей.

Поэтому передайте вашему знакомому, что нужное количество препарата он может получить по прежней цене. Но на большее ему рассчитывать не стоит. Лавочка закрывается.

Семенова шокировано уставилась на меня.

— Витя! Ты сошел с ума! Откуда такие немыслимые цены? Неужели это правда? Какой кошмар! Вот вы чем, оказывается, занимались! Как ты меня огорчил! В общем, я отказываюсь передавать Давиду твое предложение. Мне стыдно озвучивать ему такие невероятные цены. За такие деньги можно купить «Волгу»! Жаль, что я раньше не подозревала, какой шахер-махер Коган проводит за моей спиной. Мы бы с ним тогда разговаривали в другом месте.

— Значит, ленинградца зовут Давид, — подумал я и уже вслух ответил.

— Ну, что же, отказываетесь и ладно. Мне меньше хлопот.

Семенова даже покраснела от возмущения, но уже с меньшей экспрессией продолжила читать мне мораль.

-Эх, Витя, Витя. Никогда бы не подумала, что наш советский юноша, воспитанный в социалистической стране станет таким прожженным спекулянтом.

Я рассмеялся.

— Анна Тимофеевна, это все влияние вашего давнего коллеги Соломона Израилевича, с которым вы когда-то учились, а затем работали много-много лет. От кого я еще мог набраться опыта, как не от него.

Семенова в дальнейшем разговоре попыталась давить на мою совесть комсомольца и гражданина, но я уперся, как стена и старуха сдалась.