Мой снежный рай

– Спасибо, Денис. ― Бланка произнесла мое имя с правильным ударением, в отличие от американцев. Она тоже подошла ко мне и протянула пакет с едой. ― Это тебе.

Вообще-то в английском языке нет слова «ты». Но она как-то так произнесла you, что мне послышалось тебе.

– Спасибо, Бланка, не надо, это же твой ужин!

– Возьми, пожалуйста. Ты свой ужин потерял из-за нас.

Хм, ну что ж. Почему бы и нет. Я взял пакет, а Бланка неожиданно приподнялась на цыпочках и чмокнула меня в щеку. Я почувствовал легкий запах то ли фиалки, то ли чего-то похожего, и внутри у меня что-то екнуло.

12 декабря

Крис сидел на барном стуле в собственном доме, поставив локти на стойку, условно отделяющую кухню от столовой, и разговаривал по телефону с Нью-Йорком. На полу, положив морду на лапы и подергивая ухом, дремала Энджи, светло-рыжая овчарка.

– Инга, рождество скоро, приедешь?

– Пока не знаю, тут в гости тоже зовут. Хотя у тебя там классно в Юте, горы-лыжи. Но я же плохо катаюсь, ты же знаешь.

– Приезжай, не капризничай! Я буду твоим лучшим бесплатным инструктором. А мой домик будет твоим лучшим бесплатным жильем. И пропуск в Сноулэнд сделаем тебе. Тебе же понравилось в прошлом году?

– Да, понравилось. Но летом еще лучше было… У тебя дом прямо в заповеднике, я помню. Все зеленое вокруг… Олени во двор приходили.

– А летом тоже приедешь! На свадьбу.

– На свадьбу? А кто женится?

– Ты и я.

– Да? Ты уже решил? ― слова Криса были Инге явно приятны, но она старалась это скрыть капризно-кокетливыми интонациями.

– Я давно решил. Осталось тебе решить.

Полушутливое предложение руки и сердца уже произносилось Крисом много раз за последние пару лет, поэтому оно не стало чем-то новым. Он надеялся, что оно когда-нибудь будет воспринято всерьез. Ему уже тридцать семь, Инга тоже не юная девица, так что в их платонических пока отношениях романтика была перемешана с некоторой долей цинизма. Но он чувствовал, что обычные девушки из Солт Лейка или Парквилла его почему-то больше не привлекают. Пусть даже они моложе этой загадочной русской дамы с восточного побережья. Возможно, дело было в том, что он сам вырос в штате Нью-Йорк и учился там. К тому же в нем есть европейская кровь: его отец родом из Швейцарии. Что всегда обеспечивало ему супер-козырь в отношениях с девушками: стоило ему заговорить по-французски, и они таяли, как сосульки в тепле. Но с определенного времени они ему стали неинтересны. Хотя секса катастрофически не хватало.

– Ну хорошо, я подумаю. ― Похоже, Инга все-таки соблазнилась идеей провести Рождество с ним вместе.

– Насчет Рождества или насчет свадьбы?

– Пока насчет Рождества.

– Ну хорошо, когда тебе позвонить?

– Позвони завтра вечером, или я сама позвоню.

– Окей, целую.

– Пока.

Крис слез с высокого стула и вышел на террасу, нависавшую над замерзшим ручьем. Энджи увязалась за ним. Только что стемнело. Вчера был снегопад, и все вокруг было укрыто ровной пухлой поблескивающей в свете фонаря белизной, пока не тронутой ни его лопатой, ни оленьими следами. Домик был небольшой, зато расположен в потрясающем месте, прямо у въезда в заповедник, на берегу ручья под горой. До Парквилла десять миль, до Хибера пять миль, до соседнего дома две мили, до хайвея две мили.

Крис замер, вслушиваясь в кромешную тишину. Слабое тиканье механических часов в подвале было слышно с террасы. Он глубоко вдохнул морозный воздух и вернулся в дом, едва не споткнувшись о метнувшуюся под ногами Энджи. Надо затопить камин.

Он купил этот домик пару лет назад, когда они с братом, крепко подумав, решили ввязаться в девелоперский проект на территории Сноулэнда, который предлагал одну из своих пяти гор под постройку поселка. Так родился (вначале на бумаге) Болди Пик, деревня для миллионеров. Дома в стиле шале, стоимостью в десять-пятнадцать миллионов долларов, должны были стать дачами высшего класса для очень богатых и очень-очень богатых клиентов, которые увлекаются лыжами. Лифты проходили прямо над улицами. Одновременно с началом строительства начались продажи, и на данный момент уже почти половина домов была продана. Крис и Питер, его брат, были не новички в девелоперском бизнесе: у них за спиной уже было два успешных проекта в Солт Лейке – здание под офисы и еще одно здание под квартиры. Питер еще к тому же сделал успешную карьеру чиновника, поднявшись до председателя комиссии по строительству в администрации округа. Крис же после начала строительства Болди Пика почти постоянно жил здесь, с оленями, хотя и в Солт Лейке у него была своя квартира. До Сноулэнда отсюда было всего двадцать минут езды, а от Солт Лейка почти час. Днем он ездил на работу, ругался с подрядчиками, демонстрировал шале клиентам и катался с ними по Сноулэнду, показывая им окрестности, а вечерами пару раз в неделю играл в хоккей с такими же любителями в Хибере. Он был в отличной форме и знал это, крепкий, высокий мужчина в расцвете сил. Хоккей был его давним увлечением, в юности он даже играл за колледж.

Собственно, он и с Ингой познакомился через хоккей – два года назад она приехала отдохнуть в Юту из Нью Йорка с компанией друзей, и каким-то образом эту компанию занесло в Хибер на любительский хоккейный матч, в котором играл Крис. После матча зрители захотели познакомиться с игроками, и все завалились в Энгри Булл повеселиться. Выяснилось, что компания состоит в основном из русских хоккеистов НХЛ, бывших и действующих, и их друзей и подруг.

Крис оказался за столом рядом с маленькой изящной женщиной и попал под чары. Очаровательный акцент, чуть капризные манеры, грациозные жесты, необычное имя – все это очень отличало ее от милых и простых девчонок Юты. Выяснилось, что она недавно развелась с русским хоккеистом, когда-то привезшим ее из России, и в данный момент свободна. Крис не отставал от нее все последующие дни ее отпуска, а она снисходительно принимала ухаживания. После ее отъезда обратно в Нью Йорк он звонил ей как минимум раз в неделю и в конце концов даже убедил приехать с подругой погостить у него летом. Они прекрасно провели время, но Инга пока уклонялась от серьезных обсуждений и серьезных отношений, к которым он стремился.

Крис закинул в топку три крупных чурбака и зажег огонь. Камин в доме был настоящий, простой, без всякого газа и пульта управления, но разгорался хорошо. Через пять мину он уже гудел и потрескивал, излучая огненное тепло и пляшущие отсветы. Энджи устроилась на ковре чуть поодаль, оберегая усы, а Крис включил телевизор в ожидании хоккейного матча. Надо бы расчистить от снега дорожку… ну да ладно, завтра. Суббота, выходной. Можно поехать катнуться в Сноулэнд, а можно поваляться с книжкой, а вечером посидеть за пивом с Карлом в Энгри Булле.

Хотя нет, все же надо встать пораньше и катнуться.

Крис любил Сноулэнд. Этот курорт имел свой особенный шарм. В отличие от Браунхилла, соседнего курорта-конкурента, входящего в состав крупной корпорации, Сноулэнд до сих пор принадлежал семейной паре, которая основала его четверть века назад с особой идеей. Идея была в том, чтобы привить непритязательной кучке лифтов и спартанских хижин атрибуты сервиса роскошного отеля. История была простая: Эдгар и Полин уже владели большим отелем в Калифорнии, когда он увлекся горными лыжами. Однако, покатавшись в разных местах, он разочаровался качеством сервиса и еды на курортах, ведь в прошлые времена это был полу-экстремальный спорт, в котором главным были риск и приключения, а удобства были не важны.

Но Эдгар решил подправить приоритеты. Он купил гору с парой лифтов и за год модернизировал лифты по последним технологиям, построил большие деревянные шале для отдыха гостей, с каминами, мраморными туалетами и шикарными ресторанами, заставил работников выхватывать лыжи у изумленных туристов, чтобы донести их до склона, развесил контейнеры с бумажными салфетками по лифтам для вытирания туристских носов, и встроил радио в вагончики. После чего назначил цену за катание самой высокой в Америке, а значит, и в мире.