Страница 43 из 95
Состав людей, подписывавших относительно небольшое количество сохранившихся альфредовских грамот, от грамоты к грамоте сильно меняется, и для объяснения этого факта привлекалось свидетельство Ассера, что приближенные короля сменяли друг друга на королевской службе{94}. Согласно Ассеру король поделил своих «благородных тэнов» на три группы и члены каждой из групп один месяц из трех исполняли различные обязанности при королевском дворе, после чего два месяца проводили дома.
У нас имеются вполне убедительные свидетельства того, что при короле постоянно находилось какое-то не слишком большое количество тэнов и что в целом королевские тэны, сохраняя тесные персональные связи с королем, своим лордом, постепенно превращались в прослойку землевладельцев, имевших дома и поместья. Личные узы, связывавшие в прошлом германских comitatus и их повелителя, соединявшие короля Хигелака и его тэна Беовульфа как братьев «за столом и у очага», начали заменяться отношениями, основой которых служила земельная собственность. Но и непосредственные персональные связи сохраняли силу. Если в древности германские вожди (princes) давали своим comites пищу и кров, боевого коня и «жаждущую крови и победоносную фрамею»{95}, король Альфред завещал две сотни фунтов «своим людям», тем, кому он «делал подарки на Пасху».
В переводе Боэция, говоря о величии королевской власти, Альфред, далеко отходя от оригинального текста, рисует картину, в которой, возможно, отразились его впечатления от уэссекцкого двора: славные тэны прислуживают королю, стоя у трона, они готовы к бою, и блеск их оружия, их «поясов и мечей с золотыми рукоятями»{96} внушает благоговейный трепет всем присутствующим. Тэны по-прежнему умели сражаться и умирать за своего лорда, свидетельством чему служит история войн с данами.
Альфред прилагал свои представления о лордах и тэнах к античной истории и мифологии, ветхозаветным преданиям и давнему прошлому его собственного народа. У персидского царя Кира, у Эдвина, короля Нортумбрии, и уэссекцкого короля Кюневульфа были тэны, служившие им. «Колдунья» Цирцея, у которой имелся огромный отряд (werod) тэнов, превратила тэнов Улисса в диких зверей. Урия был «верным тэном» Давида, а сам Давид служил Саулу и, будучи тэном, вел более добродетельную жизнь, чем в то время, когда стал королем{97}.
Судя по всему, существовала немногочисленная группа воинов, объединявшихся вокруг Альфреда и находившихся при нем постоянно, — дружина, «его люди». Они получали от короля подарки на Пасху и составляли lytle werod (такое определение в ранней древнеанглийской литературе часто используется по отношению к молодым воинам, comitatus, входившим в дружину вождя). Помимо этого постоянного ядра имелся более широкий и не столь четко очерченный круг королевских тэнов, земельных собственников, которые четыре месяца в год несли службу при дворе; за пределами этого круга оставались: весьма расплывчатый слой «двенадцатисотенных» землевладельцев, затем — прослойка безземельных «шестисотенных» наследственных тэнов и, наконец, «двухсотенные» керлы, свободные землепашцы, которые обязаны были участвовать в фюрде, но, очевидно, призывались на службу только в самых крайних случаях. Каждый влиятельный аристократ собирал свою дружину, и, когда звучал общий призыв к оружию, отряды всадников в сверкающих шлемах и кольчугах, с мечами, копьями и щитами скакали среди полей и пастбищ, пока пешие ополченцы лениво тащились к месту сбора, прихватив, быть может, из своих сараев топоры, вилы и цепы или запасшись в лесу крепкими дубинками. Альфред вставил в перевод «Монологов» блаженного Августина красочное описание того, как собирается фюрд: воины стекаются со всех сторон, спешат по топким узким тропам и прямым торным дорогам к своему королю, и все, великие и малые, разными путями приходят к нему, их общему лорду{98}.
В том единственном случае, когда термин «фюрд» встречается в альфредовских законах, он, судя по всему, относится к «всенародному ополчению», ибо штраф за вторжение в частный двор (burhbryce), выплачивавшийся любому пострадавшему, независимо от его места в социальной иерархии — от керла до короля, удваивался, если вторжение происходило «в то время, когда собирался фюрд». Нападение на укрепленную частную усадьбу или двор, совершенное в то время, пока хозяин дома исполнял свой долг, защищая страну, сильно походило на предательство, и наказывался подобный проступок весьма сурово.
Согласно распространенному среди историков мнению король Альфред преобразовал трояким образом военную организацию Уэссекса: он повысил численность тэнства за счет земельных собственников, обязанных нести особого рода военную службу, разделил фюрд на действующую армию и резерв и создал систему крепостей, покрывавшую всю территорию королевства. Многие факты указывают на то, что военное могущество Уэссекса укрепилось за время правления Альфреда, однако определить суть и смысл реально происходивших перемен достаточно сложно. Во-первых, считается, что король увеличил количество тэнов, то есть конных воинов, обязав каждого собственника, владевшего пятью и более гайдами (то есть шестистами и более акрами) земли, нести воинскую обязанность в качестве тэна со всеми подобающими ему атрибутами, к коим причислялись конь, «шлем и кольчуга, и меч, инкрустированный золотом». Подобная градация военных обязательств в соответствии с размерами земельных владений вполне согласуется с опытом раннесредневековых лангобардских и франкских королевств, и у нас есть подтверждения того, что в XI веке английский «хорошо вооруженный воин» владел минимум пятью гайдами земли.
Однако все заявления о том, что «правило пяти гайд» восходит к Альфреду, представляют собой чистой воды домыслы, основанные на имеющихся в законодательных памятниках XI века отсылках к более древней норме английского обычного права, по которой одним из условий, позволявших керлу обрести достоинство тэна, считалось владение минимум пятью гайдами земли. Едва ли разумно исходя из ограничений, подразумевающих конкретную ситуацию, заключать, что во все периоды те, кто владел пятью гайдами земли, непременно были тэнами. У нас имеются примеры того, что керлы, чьи владения составляли более пяти гайд, оставались простолюдинами (rustici). Также не очевидно, что старинные нормы касательно керлов, «перешедших в достоинство тэна», на которые ссылается источник, относятся именно ко времени Альфреда. Использование старинного термина «гезитство» и очевидная цитата из законов Ине скорее указывают на датировку началом VIII века, что хорошо согласуется с постоянным использованием наделов в пять и десять гайд в качестве стандартной меры в сочинениях Беды и земельных грамотах тех времен.
Законы Ине, как они записаны в «Правде Альфреда», косвенным образом указывают на то, что пять гайд считались стандартным владением «двенадцатисотенного» уэссекца, ибо бритт, располагавший таким количеством земли, становился «шестисотенным»{99}, а вира за бритта обычно составляла половину от виры за англосакса. Тот факт, что с достаточно ранних времен воинская служба стала неким образом соотноситься с земельной собственностью, подтверждается появляющимися начиная с VII века отсылками к trinoda necessitas как к обязательствам владельцев земель и статьей из законов Ине, согласно которой землевладелец-гезит должен быть лишен всех земель, если он не явится в фюрд{100}.
Тэны играли важную роль в военных кампаниях 871 и 878 годов; они сражались при Энглфилде, при Уилтоне, в Кюнвите и держались на Этелни, и, очевидно, еще до правления Альфреда составляли хорошо организованное, дисциплинированное военное подразделение, построенное, отчасти, по территориальному принципу. Уэссекцкое войско, сражавшееся с данами в поздние альфредовские годы, не настолько отличалось от фюрда первых войн, чтобы предполагать какие-то радикальные изменения в его численности и составе. Вполне возможно при этом, что Альфред способствовал дальнейшему развитию системы отношений, уже возникших до него, и эта система, принятая и усовершенствованная его наследниками, просуществовала до XI века, когда она была документально зафиксирована в качестве традиционной. Те немногие свидетельства, которые у нас имеются, указывают на то, что изначальная форма организации войска по принципу личных связей достаточно рано стала изменяться, ибо со временем исполнение воинских обязанностей начали соотносить с земельной собственностью, очевидно, из расчета, что один полностью вооруженный конный воин должен быть представлен за каждые пять гайд земли.