Страница 17 из 91
II. Власть царей Ямато распространилась из района Нара до Кавати. В результате в V в. сложилась федерация, объединявшая в себе территории Идзуми и Кавати, правители которых были связаны кровнородственными отношениями, в связи с чем царские захоронения попеременно производились в этих районах.
III. Участившиеся контакты с Кореей и укрепление связей с периферией Ямато потребовали переноса центра государственной жизни ближе к морю, к морскому порту Нанива. Важность моря и морских коммуникаций для правителей V в. косвенно подтверждается также тем, что в летописях, повествующих об этом времени, большое место уделяется божествам храма Сумиёси, тесно связанных с морскими культами.
IV. Произошла смена династий. Новую династию основал Одзин (трад. 270–310), и к ней принадлежали также Ритю, Ингё, Юряку, Сэйнэй и Нинкэн. Последняя версия, поддержанная многими известными специалистами, считалась до последнего времени наиболее авторитетной. Однако, как показали работы историка Вада Ацуму, перенос мест захоронений отнюдь не означал, что переносилось и месторасположение дворцов соответствующих правителей, подавляющее большинство которых (за исключением Нинтоку и Хандзэй) продолжали располагаться в долине Нара, т. е. в собственно Ямато (каждый правитель строил для себя новый дворец, что, вероятно, было связано с ритуалом восшествия на престол, которому придавался смысл всеобщего обновления и возрождения). Таки образом, если смена династии и имела место (тогда или позднее) то об этом нельзя судить только по местоположению погребальных курганов.
В V в. строительство квадратно-круглых курганов велось не только в центре Ямато, но и на периферии — например, в Кэн (префектура Гумма). Курганы там возводились и в IV столетии, но курганы V в. заметно увеличились в размерах (одновременно количество их уменьшилось), превратившись в уменьшенные копии курганов района Кавати-Идзуми. Это свидетельствует о тесной связи центра и периферии. В настоящее время распространено мнение, что строительство квадратно-круглых курганов было своего рода привилегией, даруемой тем местным правителям, которые признавали власть Ямато.
Относительно «политической истории» этого периода мы наверняка можем утверждать только одно: между наиболее мощными территориальными и кровнородственными объединениями происходила ожесточенная борьба за власть. Об этом, в частности, свидетельствует сюжет из «Нихон сёки», описывающий правление Бурэцу.
Бурэцу характеризуется «Нихон сёки» как отвратительный правитель:
«Став взрослым, он увлекся наказаниями преступников и законами о наказаниях. Он стал хорошо разбираться в уложениях…И он сотворил много зла — ни одного хорошего поступка за ним не числится. Народ в стране боялся и трепетал».
Трудно сказать, насколько это решительное высказывание соответствует действительности (вряд ли в начале VI в. речь могла идти о каких-то законодательных уложениях). Скорее всего, настоящее «преступление» Бурэцу состояло в другом: он не оставил престолонаследника, в результате чего на трон взошел Кэйтай — представитель боковой линии правящего рода, обосновавшейся вне пределов равнины Нара. Его дворец Иварэ и приписываемый ему погребальный курган были расположены на юго-западе равнины Нара, у подножия горы Мива, т. е. там же, где находился двор Ямато в начале своего существования. В качестве причин обратного переноса дворца из района Нанива обычно называют боязнь вторжения Силла и близость Иварэ к владениям усиливавшегося клана Сога.
Перенос сакрального центра государства совпал с началом проведения им активной внешней политики: еще во второй половине IV в. был заключен военный союз с Пэкче для борьбы с другим государством Корейского п-ова — Когурё, которое поддерживала китайская династия Северная Вэй. К началу V в. на Корейском п-ове оформилось противостояние двух блоков: Когурё и Силла с одной стороны, и Пэкче вместе с Ямато с другой. При этом первый союз ориентировался на северокитайские династии, а второй — на южно-китайские.
В 421–478 гг. двор Ямато отправил 10 миссий к правителям династии южная Сун. «Нихон сёки» ничего не сообщает об этих посольствах — сведения о них содержатся только в китайской летописи «Сун-шу». Ее составители сообщают о прибытии посольств с данью, которые были отправлены «пятью ванами» Ямато. Поскольку в хронике не приводится японских имен этих правителей, то их идентификация всегда была предметом дискуссии. В настоящее время считается, что посольства Ямато в южносунский Китай относятся к правлениям Одзин (или Ритю), Хандзэй, Ингё, Анко и Юряку.
Пэкче часто просило Ямато о военной помощи, и,
согласно письменным источникам, часто ее получала. Поэтому зависимость Пэкче от Ямато была весьма велика (члены королевской фамилии Пэкче, включая престолонаследников, содержались при дворе Ямато в качестве заложников), и Ямато считало Пэкче своим вассалом. Запись «Сун-шу» от 478 г. утверждает, что правитель Ямато (вероятно, это был Юряку) якобы просил у южносунского императора Шунь-ди назначить его правителем Пэкче, но получил лишь титул верховного главнокомандующего.
Вплоть до начала VII в. государство Ямато оказывало большое влияние на баланс военно-политических сил в этом регионе. Некоторые государственные образования на Корейском п-ове (напр., Мимана, кор. Имна) временами находились с Японией в вассальных отношениях и регулярно присылали посольства с данью. Хотя достоверность японских письменных источников, трактующих события этого времени, остается весьма проблематичной, повышенное внимание, уделяемое ими событиям в Корее и взаимоотношениям двора Ямато с государствами Корейского п-ова (иногда создается впечатление, что мы имеем дело скорее с историей Кореи, а не Японии), служит, вкупе с археологическими данными, свидетельством вовлеченности Японии в происходившие там события.
Сведения относительно гегемонистских амбиций Ямато, содержащиеся в японских летописях, частично подтверждаются данными корейских письменных источников. Наиболее достоверным из них принято считать датируемую 414 г. погребальную стелу, воздвигнутую в память вана (правителя) Когурё по имени Квангэтхо. В состоящей из 1800 иероглифов надписи на этой стеле сообщается, в частности, о победе над войсками Ва (Ямато), которые вторглись в Когурё в 399 г.
Наиболее раннее упоминание в «Нихон сёки» относительно военной активности Ямато на Корейском п-ове относится к правлению императрицы Дзингу. Замыслив завоевать заморские земли «на Западе», она молит:
«Следуя наставлению богов Неба, богов Земли и обретая опору в душах государей-предков, я собираюсь переплыть синее море и сама завоевать Запад. И вот, сейчас я опущу голову в воду морскую. Если дано мне получить знак о благоприятном исходе, то — волосы мои, сами собой разделитесь надвое!»
Волосы ее, разумеется, сами собой разделяются надвое — решение принято. О легендарном походе Дзингу в Корею сообщается, что «бог ветра вызвал ветер, а бог моря вызвал волны, и все большие рыбы морские стали помогать ладье». После того, как при виде войска Ямато ван Силла добровольно покорился («отныне и впредь я тебе буду служить до тех пор, пока существуют Небо и Земля, и стану твоим конюшим»), а правители двух других государств полуострова — Когурё и Пэкче — также обещали на вечные времена приносить дань Ямато. Похоже что именно на V в. пришлась кульминация
военно-политического влияния Ямато на Дальнем Востоке. Правители VI в. (из которых самыми значительными были Кэйтай и Киммэй) терпели на Корейском п-ове одно поражение за другим. В результате через несколько месяцев после смерти Кэйтай была потеряна Мимана (кор. Имна, Кая). Ее территория была аннексирована Силла.
В утере Имна непосредственным образом сказались внутренние неурядицы в Ямато. Дело в том, что военная экспедиция, посланная в Корею в 527 г. для защиты интересов Ямато от усиливавшегося Силла, столкнулась с прямым неповиновением Иваи, местного правителя, который контролировал северную часть Кю̄сю̄, откуда войска должны были отправиться в Корею. «Нихон сёки» сообщает, что Иваи был подкуплен Силла и отказался пропустить войска. Поэтому вместо того, чтобы «усмирять» Силла, поиска Ямато вступили в сражение с Иваи. В результате Иваи был убит, но экспедицию пришлось отложить.