Яростные одержимости (ЛП)

Сойер вздохнул.

— Я послушал её, а теперь он мёртв, как и куча людей. Мне придётся с этим жить.

После минутного молчания, Джейми заговорила:

— Ширли сказала, что ему кто-то очень много писал сообщений. Ты?

— Да, — ответил Сойер. — Проверял, как он. Признаюсь, сначала я хотел впечатлить Райли. Но когда понял, в каком плохом состоянии Уэйд, осознал, как мало за эти годы сделал, чтобы защитить его. Я чувствовал себя паршиво и хотел помочь. — Он пожал плечами. — Но не смог, — сухо добавил он.

— Никто не смог.

Когда они с Райаном добрались до хижины Синтии, Макенна вздохнула. Она действительно не горела желанием разговаривать с этой сукой, но это необходимо сделать. Её молчаливая пара, конечно, не собирался разговаривать, и это к лучшему, поскольку он не самый общительный.

— Прошу, попытайся сдержаться и не рычать на неё. Не хочу дать ей оправдание захлопнуть дверь перед нашими лицами. — Райан, конечно же, зарычал. — Я не хочу разговаривать с ней, так что давай покончим с этим. — Ступая на порог, Макенна постучала в дверь. Синтия открыла её и посмотрела на них с прищуром.

— Не буду отвечать на ваши вопросы. Мне нечего сказать.

— Райли сказала, что ты будешь избегать разговора, — солгала Макенна, — но я сказала, что ты не сделаешь ничего такого, что бы заставило тебя выглядеть виноватой. Если только тебе есть что скрывать. А тебе есть?

У неё загорелись глаза.

— Нет, мне нечего скрывать.

— Но не хочешь с нами разговаривать, — заметила Макенна.

Она поджала губы.

— Я не обязана.

— На твоём месте я бы хотела знать, кто стрелял в мою сестру и увидеть, как они за это поплатятся. И приняла бы любую помощь.

Синтия колебалась.

— У нас всего пара вопросов. — Тон Макенны был уверенным и дружелюбным. — Это не займёт много времени.

Синтия нетерпеливо открыла дверь немного шире.

— Я считаю, что тот, кто стрелял в мою сестру не член нашей стаи. Все любят Люси. — Последнее было сказано с завистью. — Все мы были напуганы тем, что случилось четыре года назад. И никто не хочет вновь столкнуться с этим.

— Тебя пригласили на вечеринку Алека, но ты не пошла. Почему?

Синтия моргнула.

— Я собиралась. Просто задержалась.

— Кто-то просил тебя туда не ходить?

Она упёрла руки в бёдра.

— Не понимаю, при чём тут это.

— И всё же.

— Дункан попросил встретиться с ним в месте для поцелуев возле горячих источников. Мы тогда встречались. Но я сказала, что буду на вечеринке и чтобы он встретился со мной там. Я не хотела пропускать вечеринку.

Макенна услышала ложь.

— Серьёзно? А мы слышали совсем иное, — блефовала она, надеясь, что Синтия поверит в то, что сначала они поговорили с остальными и знают, чем могут возразить.

Взгляд Синтии ожесточился.

— Сойер вам сказал. — Она фыркнула. — Ладно, хорошо, я пригласила его к себе. Не думала, что он захочет пойти на вечеринку, после всего дерьма, которое случилось между ним и Алеком.

— Можешь уточнить? — спросил Райан.

Синтия ответила:

— Он приказал Алеку и друзьям оставить Уэйда в покое, хотя я не понимала, какое ему до этого дело. Они согласились. На следующий день они выбили дерьмо из Уэйда — Алек послал сообщение Сойеру о том, что не будет принимать приказы от него. Они подрались, и Алек подчинился, когда стало ясно, что не победит. Затем он извинился, как и остальные. Через несколько дней, они вместе пошли в бар, напоили Сойера, раздели догола, привязали к дереву, и оставили там… но сначала сделали фотографии. Можете представить, как сильно это разозлило Сойера. — Да, Макенна могла. У доминирующих мужчин гордыня — полоса длиной в сотню миль. — Конечно, когда Сойер добрался домой практически стёр Алека в порошок, — продолжала Синтия. — Это не впервые, когда они так сталкивались, и скорее всего, был бы не последний.

— Когда это случилось?

— Приблизительно за месяц до вечеринки. Но потом они всё решили, и я удивилась, когда Сойер сказал, что пойдёт. Будь я на его месте, уж точно бы не стала рисковать и напиваться в их компании.

— Ясно. Ещё одно… У кого-то твоего возраста может быть зуб на остальных?

— Да. У Райли. О, вижу ваши сомнения. Спроси, сколько лет она провела, защищая бедного Уэйда. Сколько лет потратила, ругаясь и нападая на людей, которые его задевали, несмотря на её старания. Может, она винит их всех в его депрессии. — Сука.

Макенна одарила её благодарной улыбкой, которая, как подозревала, демонстрировала слишком много зубов.

— Спасибо, что уделила нам время.

— Пожалуйста. — Затем она захлопнула дверь перед их носами.

Ворча, Райан подтолкнул Макенну к концу тропинки дома Синтии.

— Такая милашка, — заметила Макенна. — По крайней мере, она с нами поговорила. Надеюсь, и Дункан поговорит.

Макенна с Райаном направились прямиком к восточной границе, где могут найти Дункана. Он сидел на большом камне. Видя, как они приближаются, он медленно встал… словно змея разматывалась. Он смотрел на них с явным недоверием. Пытаясь успокоить его, Макенна улыбнулась и представила себя и Райана.

— Мы бы хотели поговорить, если можешь уделить нам несколько минут. У нас простые вопросы.

После долгого молчания, Дункан сказал:

— Хорошо, спрашивайте.

— Почему ты не пошёл на вечеринку к Алеку?

— Меня не приглашали.

Она моргнула.

— Твой отец думает, что ты должен был быть там.

— Я говорил, что пойду, — сказал Дункан. — На самом же деле, хотел встретиться с Синтией возле источников.

Макенна кивнула.

— Почему тебя не пригласили?

Дункан пожал плечами.

— Наверно, потому, что я никогда особо не нравился Алеку. Синтия бросила его ради меня, и он это не очень хорошо это воспринял.

— Синтия согласилась встретиться с тобой тем вечером?

— Нет.

— Сойер говорит, что Синтия пригласила его в тот вечер к себе, — сказала Макенна так осторожно, как только могла.

— Вероятно, — сказал Дункан на удивление ровным тоном. — Синтия вечно пыталась усидеть на двух стульях. Тогда она не хотела расставаться со мной, но хотела Сойера и уже давно. — И это явно причинило ему боль, подумал Макенна, судя по вспышке, на мгновение мелькнувшей в его глазах. Макенна чувствовала себя немного виноватой.

— Есть идеи, кто, кроме Уэйда, мог иметь зуб на вас?

Дункан покачал головой.

— Нет.

Макенна почувствовала, как рядом напрягся Райан, и знала почему; она тоже почувствовала ложь.

— Дункан, сейчас не стоит утаивать информацию.

Он отвёл взгляд.

— Я рассказал всё, что знаю.

— Дело в Синтии?

Он тяжело выдохнул.

— Да, хорошо. И если я это расскажу, вы обвините её.

— Уже и без того много кто её винит, Дункан, — заметила Макенна. — Знаю, ты хочешь защитить её, и понимаю. Но кто-то стрелял в Райли и Люси. Их нужно остановить.

— Синтия никогда не навредит Люси.

Макенне показалось, что он искренне в это верил. Она же, с другой стороны, так не думала. Кровная связь не всегда что-то значит для людей.

— Тогда, что плохого в том, чтобы рассказать нам, почему она могла ненавидеть всех остальных?

— Дело не в том, что она затаила обиду. — Он потёр глаза. — Слушайте, кто-то причинил ей боль, ясно? Сильно обидел.

У Макенны внутри всё перевернулось, потому что по муке в его глазах ясно, что он имел в виду под «болью». Ей не нравилась Синтия, но она могла испытывать к ней симпатию.

— Кто это сделал? — Дункан не ответил; а просто смотрел поверх её плеча. — Ответь, по крайней мере, на это: они были на вечеринке в ту ночь?

— Не знаю.

— Дункан.

— Я не знаю. Синтия сама не знает, кто это сделал. Она проснулась возле водопада, вся мокрая, будто её искупали. Одежда была разорвана, в голове туман, будто её накачали наркотиками, и ей было… ей было больно. Она поняла, что её изнасиловали. Но она не знала, кто и ничего не помнила.

Чёрт.

— Когда это случилось? — Он мешкал с ответом, поэтому она нежно надавила. — Когда?