Пленница Лютого

А в голове только одна догадка.

Лютый…

Глава 7. Лютый

Дрянь.

Какая же ты дрянь, златовласка.

Сжимаю в руке телефон, сдерживаю демонов внутри. Они рвутся к ней. Получить. Наказать. За каждое признание, что против меня дала. За слово, что нарушила. Получить всё, что можно.

И снова наказывать.

Сладко. Долго. Чтобы орала, царапалась, стонала. Выбивалась и хныкала. Это, блядь, под коркой сидит. Выбито вместо тату под веками. Въелась, ничем не выжить.

Сука.

Игнорировала, врала мне. Думала, что избавилась? Я за решеткой чилю до конца жизни, она в свое удовольствие развлекается? Нет, девочка, не отпущу. Никогда не планировал.

Выкручу.

Поймаю.

С катушек слечу, но всё вернется как было. Она моя, подо мной. Раздвинутыми ножками, согласными кивками. Придется постараться, чтобы воспитать правильно.

Отбилась от рук, вкусила свободу.

Но теперь это закончилось.

Кристина сама не понимает, что со мной делает. Что те демоны, которые живут в голове, только этого и ждут. Сопротивления, повода скрутить. Сделать больно, сломать.

И метить-метить-метить.

Спермой, поцелуями, засосами. Следами, которые девчонка никогда не сотрет с кожи. Пропитается мной, прогнется. Навсегда свой след оставлю.

Хочется пробраться ей под кожу, как она ко мне. Это не девчонка, проклятие. Просто с первого взгляда – удар под дых. Один, мать его, взгляд и я попал. Пропал.

В криминал полез, в такое болото – потому что больше возможностей. Следить, быть рядом, помогать.

Контролировать каждый шаг.

Знать, что никуда не влезет.

Моя.

Нужно было лишь подождать.

И я ждал. Несколько лет не лез, не пересекал грань. Держался, как мог. Не моя, неправильно это. Смс не считаются, нормально, адекватно. В понимании моего извращенного желания. Пойдет.

И в тюрьме держался. Не притащил к себе, хотя вены скручивало желанием. Чтобы втолкнули в мою камеру, заперли. Позволили сделать всё, что демоны захотят.

Саиду не составило труда меня вытащить, дернуть за нужные нити. Легко всё решается, как связи и бабки есть. Кристина ещё не поняла, не оценила происходящее. Но зверя за решёткой не удержать.

Хлопаю дверью, втягиваю спертый воздух. Воском пахнет, свечами. Дрянной запах, под стать златовласке. Но в камере был похуже, сойдет. Сейчас совсем другое интересует.

Считаю секунды про себя. Не спешу. Не сорваться. Терпение на пределе, искрит. Есть только одно желание. Дикое, неудержимое. И так близко до цели. Пару шагов, один рывок.

Но он не нужен.

Всё без меня делает.

– Лютый.

Златовласка выдыхает мое имя. Облизывает губы, часто дышит. Скользит испуганным взглядом, жмурится, а после снова смотрит.

Смотри, моя девочка.

Изучай.

Маска на лице, темнота мешает. Но я стою, жду первого шага. Давай, златовласка, удиви. Сделай правильный выбор. Не так сложно будет простить, принять. Сдержаться, когда хочется криков услышать.

Но девчонка ошибается. Делает шаг назад, всхлипывает. Вжимается спиной в стену, ищет пути к отступлению. Только сильнее раззадоривает. Вынуждает сделать шаг к ней.

Красивая.

Выдел её сегодня, наблюдал. Выжидал нужный момент. Посмотреть, как сама справляется. Как без напоминаний следует моим правилом. Шугалась, не подпускала других.

Умница.

– Здравствуй, моя девочка.

– Ты… Как ты здесь оказался?! Ты должен быть в столице! Подписка и…

– Бумажки, они нихера не значат. Я давал тебе выбор, ты отказалась. Теперь не удивляйся, что я сам пришел за тобой.

Приглушенный свет в комнате начинает мигать. С перебоями освещает комнату, побледневшую Кристину. А после вовсе исчезает, погружает всё в темноту.

Тянусь к включателю, пора заканчивать игры. Пусть увидит, кто перед ней. Знает мое имя, внешность. Всё знает. А я за это знание дорого спрошу, в своём доме закрою.

Только света нет, не работает.

Оставляет нас слепыми.

– Зря.

Усмехаюсь, когда слышу топот. Бежит от меня, старается спрятаться.

Чувствую себя хищником. Брошусь, разорву. Попробую свою девочку на вкус. И чем больше она будет сопротивляться, тем сильнее загонит себя в клетку.

– Не старайся убежать, златовласка. Ты от меня не уйдешь.

Тишина вокруг. Не спешит ничего не исправлять, не выходит. Замирает за где-то в темноте. Думает, что сможет сбежать? Варианты ищет? Не найду способ найти без света?

Зря.

Я попросил Саида об одной услуге, но в итоге друг мне три организовал. Быстро вытащил, сделал так, чтобы ни одна бюрократическая крыса не возразила. И сюда доставил, в тайне ото всех. Так, чтобы никто не прознал.

Особенно, Кристина.

Сюрприз, моя девочка.

Я здесь и никуда не собираюсь. Не захотела сама возвращаться, так я приволоку. Напомню, как всё должно быть. Она согласилась, что мне принадлежать будет. Согласилась, что моя.

Поздно слова забирать.

Нужно за ошибки платить.

Шагаю, медленно двигаюсь по комнате. Куда решила спрятаться? У неё преимущество, знает комнату, я же здесь впервые. Только златовласка не готова к такому столкновению, ничего не умеет. Не привыкла изучать новые помещения, запоминать.

Я же досконально всё запомнил. Возле окна стол, в центре ещё один, на котором цветы стояли. Зал небольшой, преграды в виде дивана и кресла. Вслепую двигаться очень сложно.

Не убежит.

– Я досчитаю до трех, Кристина. И если ты не выйдешь, то тебя ждет наказание. Не нарывайся, моя девочка. Ты и так слишком сильно облажалась.

А демоны внутри нашептывают. Не мешать, пусть нарывается. Пусть делает ошибку за ошибкой. Играет с огнем. Тем слаще будет наказание. Нагнуть на кровати, ворваться в неё.

Трахать, пока голос не сорвет.

В памяти свежо, какой она была. Как лежала на мне в постели, закидывала ноги. Прижималась, сопела, глазами хлопала. И прогибалась же, я видел. Нежнее, покорнее, тише.

Тянулась навстречу.

А оказалось, что в руке нож зажимала. Гордо вонзила, с улыбкой блядской. Решила показать, какой может быть? Как себе свободу выторгует? Только нихера подобного.

Дрянь.

Подо мной будет.

– Раз, - начинаю отсчет, пальцы натыкаются на стол. Задеваю вазу, отправляю её в полет. – Я трахну тебя в том месте, где найду. Несколько раз, пока не вспомнишь, кому ты принадлежишь.

Пока не признает.

Снова не повторит, что моя девочка.

Сама так сказала. А это – клеймо невидимое. Выжженное на ней, в моем сознании. Последний блокпост, который раздавило. Назад не отмотать, не держаться на расстоянии.

Только рядом.

Моя.

– Два. Выйди ко мне, Кристина. И убеди, что я должен тебя простить. Если ты хорошо поработаешь, то я даже закрою глаза на твоё предательство.

Сорванное дыхание.

Покрасневшая от ударов кожа.

Представляю это, картинки под закрытыми веками вспыхивают. Как Кристина вскидывается, всхлипывает, трется о стояк. Хрупкая. Нежная.

Выбеанной будет, молчаливой. Тихой, послушной. Примет, вспомнит, как всё должно быть.

Псих, конченный, но лечения нет. Только доза лекарства, которая спрятана в девчонке. Транквилизатор, чтобы ненадолго попустило. До нового приступа.

Неправильно с ней поступаю, но это неважно. Не поможет ей, не спасет. Я буду в аду гореть, но в нем я половину жизни провел. Сейчас для себя личный рай организую. Вкушу то, что можно.

А после – плевать.

Кристине не повезло. На неё я глаз положил, никто другой. Был бы шанс, в ментовку сдала бы. Избавилась от сталкера. Но её выбрал я. И нет в мире той блядской силы, которая бы в стороне удержала.

Только смерть.

Но подыхать я не собираюсь.

Прислушиваюсь, каждый шорох ловлю. Дыхание хриплое рядом раздается. Всхлип, а после тишина. Рядом, моя девчока. Играется, только победителем буду я.

– Три.

Рывок в сторону, прижать её к двери. Впечатать, своим телом накрыть. Вдохнуть её запах, сжать пальцами шею. Почувствовать, как её пульс зашибает.