Мариэтта

Так и сталось со мной… Она меня со второго раза (если не с первого) называла Женей… «Нашего цеху» – ее слова. Эта похвала меня настигла и застала врасплох прямо в аудитории, когда Мариэтта Омаровна вдруг уступила мне свое место на кафедре и предложила поведать всем присутствующим о судьбе некоей неизвестной доселе ученой дамы Марии Ливеровской – дамы и полусвета, и петербургского «серебряного века», которая перевела «Новую Жизнь» Данте в 18-м году в военной Самаре… И первый экземпляр поднесла Блоку. И этот случай еще более ценен тем, что она отдала мне большую часть своего времени, что было абсолютно против ее правил. Да, мне вообще сильно повезло: ведь я слушал лекции Мариэтты Омаровны в Литинституте студентом-заочником все 4 года учебы. Одну лекцию – 1986 год, «Стихи о неизвестном солдате» Осипа Мандельштама – я запомнил на всю жизнь.

Было дело, что я несколько раз провожал Мариэтту Омаровну до метро «Пушкинская» по ее приглашению – прямым ходом от Твербуля. Помню – был дождь, мы остановились в сквере – шел разговор об Эйхенбауме и Шкловском и об их Льве Толстом. Мы увлеклись я был на стороне Виктора Борисовича, что ее сильно задело. И вдруг посреди разговора мы заметили, что стоим в луже и мокнем, как суслики. И строгая Мариэтта вдруг – улыбнулась. Я был счастлив. Да и любой бы на моем месте… Через много лет – мы встретились в Петербурге, и Мариэтта Омаровна напомнила мне эту «лужу»…

Лучшая книга Мариэтты Омаровны: скромная на плохонькой бумаге в 180 страничек, набранная школьным шрифтом в картонной обложке «Рукопись и книга. Книга для учителя». 1986. Москва. Изд-во «Просвещение». И вправду – замечательная книга, написанная Мариэттой Омаровной легким, почти детским языком, доступным и старому, и малому шедевр на нашем поле…

Читать – не перечитать. Простой учебник, а светится и горит маяком, как – «Завещание профессора Мариэтты Чудаковой». Ибо, по моему скромному мнению, написать учебник по своей науке – едва ли не главное в высокой миссии настоящего ученого…

<Маше Чудаковой>

…Я думаю, Маша, что девизом (смыслом, заветом, миссией, зачином) жизни М.О., Вашей Мамы, может служить стихотворение Бориса Пастернака:

56 год! Кончен Роман, почти… Дело Жизни – сделано. И вот – точка: он, Пастернак, первый (нет; один из первых Поэтов той эпохи), такой смуглой скулой своей, прямо с места в карьер со страстью шпарит пером по бумаге свое кредо…

Не озираясь, без заглавия, без даты, прямо, с местоимением «во» – как Гамлет рапирой на смертельном турнире, в упор, как предъявление счета самому себе и будущими недоумкам-современникам.

Мы же прочтем это стихотворение уже после его мучительной смерти.

И то, до чего «хотелось» дойти Пастернаку (ведь он почти добрел в сумеречной эпохе) – довершила при Жизни, до самых краев, Она, Мариэтта Омаровна.

И по праву первой, добровольно взявшей на себя миссию впередсмотрящих (не только во взглядах на историю советской литературы 20-х годов, но и вовне), – Мариэтта Омаровна, Гуру, с той же страстью, без оглядки, как Пастернак на своем турнире, требовала от нас и в учении, и в творчестве, и в поисках истины стремиться по мере сил и интеллекта брать планку выше и тем приблизиться к той самой «сути» (в большом и малом) хоть на грош, хоть на градус – но выше.

До точки – еще далеко…

Анна Берсенева

Умерла Мариэтта Омаровна Чудакова

Помню, как увидела ее впервые. Это были первые годы перестройки и «возвращенной литературы». Мариэтта Омаровна читала лекции о никому тогда не известной литературе 20х годов в Литинституте, и надо было успевать занять место, потому что ее хотели слушать гораздо больше людей, чем могла вместить аудитория. И как это было необыкновенно ново, содержательно, ярко! В том числе и об этом я вспоминала в последний год перед локдауном – когда у нас совпадали «окна» между лекциями, и мы с Мариэттой Омаровной по пятницам проводили время за разговорами в пустой литинститутской аудитории. Мне тогда хотелось расспросить ее об Александре Павловиче, но я не решалась, о чем сейчас очень жалею. И думаю о том, что и вообще можно было бы разговаривать больше, дольше, а не перемолвливаться немногими словами каждый раз, когда на протяжении многих лет мы с Володей встречались с ней в каких-нибудь очень хороших местах, где собирались дорогие нашему сердцу и разуму люди. Она была яркая, умная, ни в малой мере не принимающая компромисса со злом и при этом абсолютно убежденная в том, что в России есть множество достойнейших людей, особенно детей, ради которых и нельзя поддаваться злу. Светлая память Мариэтте Омаровне. Дорогая Маша, мы разделяем с вами это горе.

Алла Боссарт

Обед в «Грибоедове»

Мариэтта Чудакова являлась мне, как некое потустороннее существо, со свистом пролетая по коридорам журнальчика «В мире книг», где я служила в начале 70-х. Она работала в архивах отдела рукописей Библиотеки им. Ленина, смежного с нашей редакцией. Копаясь в архивах, Мариэтта одевалась по-рабочему: треники с коленями, какая-то фуфайка… И не скажешь, что это – великий просветитель, доктор наук и открыватель Булгакова для одной шестой части.

Все знали ее в лицо – почему, неизвестно. Ну да, она была нашим автором. Но мало ли было у нас авторов. А Мариэтту знали. Вокруг нее пространство искрило. «О, Омаровна помчалась», – говорил мой начальник.

К тому моменту все приличные люди уже прочитали «М&М», а я так и вообще раньше всех, так как после школы (1966) трудилась корректором в типографии «Красный пролетарий», где печатался журнал «Москва». Мне очень хотелось рассказать Мариэтте об этом эпизоде моей биографии, но я робела.

Могла ли я тогда, в 1971 году, вообразить, что спустя сорок лет великая Мариэтта ибн Омар, как называли ее мы с моим мужем Игорем Иртеньевым (знаю, что неправильно), вдруг ни с того ни с сего пригласит меня отобедать! Так просто, поболтать в симпатичном местечке. Конечно, мы уже были знакомы, Чудакова за какие-то мифические доблести меня уважала, называя в знак особого расположения «Алка Боссарт, огонь-девка». Но я никак не ожидала, что удостоюсь ее предложения «пообщаться».

Симпатичное местечко располагалось в двух шагах от Литинститута (бывший дом Герцена, он же Грибоедова), где МО читала лекции. Легко можно было вообразить, что мы практически в ресторане «Грибоедова».

Пришла она с дочерью Машей. Мы с Машей, конечно, не особо открывали рот, поскольку Мариэтта, сохраняя еще инерцию лекционного азарта, горячо рассказывала мне о людях, помогающих ей в ее просветительской работе – как на подбор, гениях. Время от времени я вставляла реплики, Мариэтта, уже порядком тугоухая, переспрашивала, Маша пыталась транслировать, что вызывало гром и молнии:

– Ты можешь минуту помолчать?! – кипела она. – Ужас! Не дает мне рта раскрыть! Стоит мне сесть поболтать с друзьями – она давай трещать!..

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.