Договор на нелюбовь

– Добрый вечер, семья, – рассмеялся Александр и легонько подтолкнул меня вперёд, не выпуская из цепких объятий. Можно подумать, из этого зоопарка сбежать можно было.

– Мама, знакомься, это Катенька, – Царёв-младший нагнулся, чтобы поцеловать оторопевшую мать. – А это моя мама Юлия Викторовна. Добрая, отзывчивая, и совершенно не приставучая с вопросами, да?

– Да? – вместо утверждения, мама задала вопрос, но тут же рассмеялась, переведя свою растерянность в шутку. – Добро пожаловать. Мне Лёша говорил, что ты миленькая, но утаил, что просто красотка!

– Спасибо, Юлия Викторовна.

– А что это у нас за семейный ужин такой, – Саша прижал меня к своему боку, опустив руку на талию, – на который собрался весь свет этого города?

– Ой, вечно ты все преувеличиваешь, – отмахнулся Алексей Тихонович. – Все свои, ни единого постороннего.

– Привет! Поздравляем! Ура! – посыпалось со всех сторон.

К такому я готова не была. Толпа зашевелилась и стала приближаться. Незнакомые лица мелькали, как кадры фильма. Голоса, улыбки, искривлённые неестественной мимикой физиономии сменялись одни за другими.

Из меня будто энергию высасывали, слабость растекалась по телу, лишая твёрдости в ногах. Лишь когда каждый отметился и сказал кучу фальшивых стандартных пожеланий, гости потеряли интерес и стали придвигаться к шатру, где уже вовсю накрывали для ужина стол. Чуть поодаль вышли повара в белоснежных кителях к большому мангалу и воздух стал наполняться великолепными ароматами.

Как только моя персона перестала вызывать бурю эмоций у собравшихся, Александр прекратил обнимать, а после и вовсе отошёл к мужчинам, что-то активно обсуждающим у бара возле бассейна.

Я крутила головой, пытаясь рассмотреть все в этом великолепном саду. Темнота опустилась на деревья и тусклый мягкий свет подсветки утопил двор в волшебстве. Повсюду стояли огромные свечи, в кустах спрятались гирлянды, подсвечивающие закрывшиеся бутоны цветов, а каменные извилистые тропинки засверкали точечными светильниками, будто россыпью светлячков.

– Все хорошо? Прости, что оставил тебя. Нужно было решить пару вопросов, раз уж все собрались.

– Семья – это когда мама, папа и дед с бабкой! – я одновременно испугалась его внезапного появление, но и успокоилась, потому что стоять в одиночестве было невыносимо.

– А как же собака, кошка, мышка и репка? – рассмеялся Царёв, заглядывая мне в глаза.

– Точно, смотрю на россыпь этих бриллиантов и сплошные Шанель, да Диор и думаю, кто это? А это же мышки, да репки!

– Мне тут тоже не очень нравится, – Царёв кивнул матери, активно размахивающей нам, приглашая к столу и, протянул мне руку. – Ужинаем и исчезаем до салюта.

– До какого ещё салюта?

– Мама у меня любитель перфоманса, если нас не встретили шпагоглотатели, значит вечером будет фейерверк. Это точно. Поверь мне.

– Мы после семейных ужинов с семечками на веранде сидим, поглаживая полные животики, – ворчала я, прячась за широкую спину «жениха». – А они фейерверки пускают и шпаги глотают.

– Ладно, найду я тебе семечек, Белочка, не ворчи, – Царёв отодвинул для меня стул за длинным столом в белоснежном шатре. Мы оказались последними, поэтому все взгляды были прикованы к нам.

– Присаживайся, Катерина, – его мама как-то странно похлопала меня по руке. Ободряла, что ли? Или поддерживала? – Не обращай на гостей внимания. Они пришли вкусно поесть, выгулять новый наряд и разузнать новости, чтобы завтра было о чем посплетничать. Если бы мой сын потрудился предупредить мать, то ужин был бы на самом деле тихий и семейный.

– Юля, – Алексей Тихонович приобнял за плечи жену. – Ты очень серьезно ко всему относишься. Да и Катенька должна понимать, что в избранники себе выбрала не шофёра из пятой автобазы, поэтому пусть привыкает.

– Как же вы познакомились? – огненно-рыжая дамочка напротив меня так и колола своим недобрым взглядом, нервно поглаживая ручку бледной юной девочки, что сидела рядом.

– Знакомьтесь, Любовь Аркадьевна, моя верная подруга…

– Только без отчеств, – замахала руками рыжая, перебиваю Юлию Викторовну.

– В баре, – Царёв пожал плечами в свойственной ему манере и стал заполнять мою тарелку всевозможными закусками.

– У меня аллергия на морепродукты, – зашипела я, инстинктивно сжав Сашину ногу, очевидно, сильно вцепившись в него ногтями, наблюдая, как гора креветок упала рядом с листовым салатом.

– Это я себе, милая. Голоден, как зверь, – усмехнулся он, медленно убитая мою руку со своей ноги, и ловко поменял местами блюда. И теперь, прежде чем притронуться к еде, вопросительно смотрел на меня, пока не получит одобрения.

– Сильно не налегай на жареное, вечером организму не нужна такая нагрузка, дорогой!

– И в каком же баре появляется Александр?

– В «Джипси». У нас были переговоры с финнами, после чего остались выпить с парнями, – врал, конечно, Царёв гениально. Мне в жизни так ловко не миновать вопросов от мамы и бабушки, а он уплетал креветки за обе щеки, ещё и раздавать улыбки умудрялся.

– Что пили? – как-то слишком резко спросила Любовь, поправляя идеально уложенное каре.

– Водку, что ещё я могу пить?

– Катенька, вина? На красное вино у тебя нет аллергии? – Алексей Тихонович дал понять, что прекрасно слышит наши перешептывания и махнул официанту за нашими спинами. – Вино изумительное, идеально подходит под розовый сочный ростбиф, достал с секретной полки винного шкафа. Такой праздник в семье, не время скупердяйничать.

– Нет, аллергии нет, – я улыбнулась этому хитрому старикашке, что так внимательно рассматривал меня, словно через лупу.

– А фамилия у тебя какая? – внезапно спросил Царёв-старший, сверля сына взглядом.

– Ростова, – и глазом не моргнув ответил он.

– Катерина, а по знаку зодиака ты кто? – снова влезла Любовь, уловив тайный замысел Алексея Тихоновича.

– Что за бред, Любовь Аркадьевна? – Саша даже жевать перестал, смерив гостью напряженным взглядом. – Гороскоп опять вошёл в моду? Чего дальше ждать? Расклад на картах? Хотя, я с утра уже наблюдал один занимательный расклад козырей.

– Нет, Сашенька, просто любопытно, – женщина сменила тон, заискивающе улыбаясь Цареву.

– Катенька у нас Львица, поэтому будьте осторожней, – вновь вернулся к закуске. – Виктор, а можно мне кофе?

– Да, Александр Алексеевич, пара минут, – официант растворился в густой заросли живой изгороди.

– Когда у тебя день рождения? Нужно подготовишься заранее, чтобы не получилось, как сегодня, – захлопотала Юлия Викторовна.

– Двадцать пятого июля, – снова коротко ответил Царёв, отодвигая тарелку. –Кать, ты чего не ешь? Давай, а то бледная, как простыня. Вечером опять кусочничать побежишь?

– Вы и живете вместе? – вскрикнула Любовь, привлекая к нашему краю стола всеобщее внимание, и как-то неуклюже взмахнула рукой, опрокидывая бокал красного вина своё белое шелковое платье.

– Любовь Аркадьевна, карма никогда не заставляет себя ждать долго, – рассмеялся Саша и совершенно по-хозяйски обнял меня за плечи. – Попробуй ростбиф, он просто тает во рту.

Я машинально схватила нож и вилку, наколола кусочек сочной говядины с листьями рукколы и отправила в рот, чтобы просто не заорать от услышанного.

Царёв все обо мне знает? Когда успел нарыть? И почему ничего об этом не сказал? А ведь и правда, за время нашего общения он не задал ни единого вопроса! Будто и так все знал. А я ещё хотела поймать его! Да он сам кого хочешь поймает!

– Боже! Сразу после Сашкиного, – охнула мама и от необъяснимого восторга закрыла рот ладонями. – Это прелестно!

– Мам, прелестно – это когда разница не в один день, а в годах, – рассмеялся Царёв, положил руку на мое кресло и так странно посмотрел в глаза. – Пятнадцать лет. Не страшно?

– А мне-то чего бояться, – я взяла бокал, сделала глоток, не прерывая нашего зрительного поединка, хотя внутри все кипело. – Ты-то справишься?

– Ай, молодец, – рассмеялся отец, с интересом наблюдая за нами.